Особенный, или Помеченный болью (СИ)

========== Роза снов ==========

Под вечер бессмертный встретился с Бэрси и эльфийкой. Они решили, что переговоры лучше назначить на полдень через день – все успеют отдохнуть и выспаться. Элиан пребывала в восторге, разве что в ладоши не хлопала. Она счастливо рассказывала о нагах и искренне надеялась на взаимную симпатию наследника. Ее радовал тот факт, что наги живут очень долго и до ее совершеннолетия принц сих земель особо не постареет.

Вообще, у оборотня был и запасной план - он заранее обговорил его с Главой Высокого Дома Темных Эльфов. На случай, если Элиан будет так же полна решимости и захочет этого брака, на Варди возложили полномочия временного опекуна, и он мог позволить эльфийке обручиться, а кроме того, договориться о более ранних сроках свадьбы при условии, что с девушкой будут обращаться достойным образом.

Самой дроу это не сообщалось, чтобы не повлиять на ее реакцию, а вот Аластер был в курсе. После увиденных воспоминаний он был уверен в том, что рабыней или служанкой Элиан не сделают. Она станет полноправной супругой со всеми вытекающими последствиями. Вампир аккуратно намекнул Бэрси о своих знаниях, когда эльфийка вышла.

- Насчет вашего опекунства, - Аластер лениво перебирал цветные камушки в вазе. – Вы вполне можете распоряжаться судьбой того волчонка.

- А почему вас это волнует? – Бэрси налил себе стакан воды.

- Ну, если вы перестанете за него трястись, - Ламиа ядовито улыбнулся, - то он попадет в хорошие руки.

- Лучше, чем мои? – Бэрси поперхнулся.

- Думаю, да, - серьезно ответил Аластер.

- Приму к сведению, - задумчиво кивнул оборотень.

- Я пойду. Приятного вечера, господин Варди, - Аластер с улыбкой сделал местный жест уважения.

- И вам, господин Ламиа, - Бэрси сжал губы, скрывая довольный оскал.

Вампир вернулся в свои покои. На прикроватных тумбочках горели ароматические лампы, источая насыщенный запах розы снов, окутывая своими парами помещение. Этот аромат не казался удушающим - сладковатые нотки, наоборот, приятно дразнили ноздри, поэтому Аластер не стал их гасить и не открыл окна.

Ламиа переоделся в халат, хотя необходимости в этом не было. Нужно создать видимость сна, если нагрянет незваный гость. В этом замке каждый вампир будет притворятся спящим, не показывая своих истинных возможностей.

Войдя в уборную, Аластер задумался над тем, какой из настенных квадратов за что отвечает. В комнате была только большая ванна, все остальные предметы скрывались за мраморными плитами. Пожав плечами, он надавил на одну из пластин, и сбоку тут же появился шкафчик с полотенцами. Еще одно нажатие - и литая раковина выдвинулась из стены. Мужчина умылся, собрал волосы в свободную косу и вернулся обратно в спальню.

Взяв верхнюю книгу из стопки, принесенной слугой, Аластер удобно расположился посреди ложа и погрузился в чтение. Он отмечал некие различия в привычках и действиях нагов по мере того, как углублялся в текст. Все же менталитет у них очень разнился. Аластера смутило несколько терминов в книге, но автор не расшифровывал их значения или сути. Персонаж, от лица которого велось повествование, был богат, владел особняком, производством и слугами. Его мало волновали политические вопросы - он просто прожигал жизнь в достатке и удовольствии. Каждый вечер к нему приползал один из слуг, купал его, готовил ложе и помогал уснуть. В чем именно состояла эта помощь, отчего-то не упоминалась. И это стало интересно.

Ближе к середине книги Ламиа почувствовал слабость и легкое возбуждение, хотя сюжет к подобному не располагал. Объяснения упадку сил он в данный момент найти не мог: такое состояние возникало лишь при продолжительном голоде. Желание же чужих ласк вообще не вписывалось в обстановку. Тело реагировало весьма странно. Аластер постарался успокоиться, но напряжение в паху только увеличивалось, настойчиво требуя прикосновений. Руки и ноги постепенно наливались тяжестью, словно их наполнили горячим свинцом и медленно остудили. Чтение отвлекало плохо, так как проснувшееся достоинство уже ломило от бездействия.

Аластер начал понимать, как чувствуют себя существа в период болезней или ранений. Тело не слушалось как прежде и жило отдельно от разума. Ламиа огляделся, выискивая в комнате виновника накативших ощущений. Взгляд упал на лампы с эфирными маслами, сразу подсказывая ответ. Оперевшись на локоть, мужчина хотел задуть фитиль, но ватная рука подогнулась. Обложив весь белый свет отборными ругательствами, Аластер откинулся обратно, раздумывая, как ему попасть с середины на край ложа.

Его мысли прервал стук в дверь, чему Ламиа несказанно обрадовался. После разрешения в комнату вполз красный наг.

- Погаси лампы и приоткрой окно, - лениво приказал он.

- Как пожелаете, - Инрис задул огоньки один за другим. – Они помогают заснуть, сон с этими маслами необычайно крепок.

- Для меня это тяжелый запах, слишком сильная концентрация.

- Простите, господин Ламиа, я не знал, - виновато произнес Инрис.

Аластер сделал огромное усилие, дабы вновь поднять книгу и продолжить читать. Открывшееся окно не принесло мгновенного облегчения: нужно было дождаться, пока пары выветрятся. Наг тихо подполз к огромному ложу, остановившись у самого края. Вампир перевел на него взгляд, ожидая дальнейших действий.

- Вы позволите помочь вам и подготовить ко сну? – спокойно спросил Инрис.

Бровь Аластера заинтересованно вскинулась, словно задавая немой вопрос. Таинственный факт из романа сейчас мог раскрыться. Коротко кивнув, он дал разрешение. Наг развернулся спиной, присел на матрац и продвинулся дальше, медленно уложив длинный хвост на постель. Глаза вампира удивленно округлились, но он даже вскочить от возмущения не мог.

- Что ты делаешь? – недоуменно прошептал Аластер.

- Я действую согласно вашим указаниям. Служу так же, как и любому уважаемому нагу, традиционным для нашего народа способом, - Инрис придвинулся вплотную.

- У всех гостей такой сервис?

- Нет, только у вас. Другие не просили, - наг накрыл ладонью изнывающий член Аластера.

Тихо прошипев, вампир не смог отстранить чужую руку. Тяжелое тело не слушалось, а яркое прикосновение еще больше способствовало этому. Пока Ламиа искал в себе силы, дабы прогнать молодого нага, тот проворно развязал халат и, наклонившись, лизнул скользким языком головку. Аластер зажмурился, понимая, что проигрывает сам себе. Незнакомое масло сделало свое дело, парализуя его и безгранично возбуждая, оставляя только один низменный инстинкт.

Бережно сомкнув губы на откликающемся на ласки достоинстве, Инрис плавно опускал голову вниз, поглощая сантиметр за сантиметром. Аластер пораженно раскрыл глаза, так как в определенный момент и в этой позе член должен был уже упереться в горло, но он продолжал проникать, словно стенки глотки расступались под его напором без возникновения рвотного позыва. Когда наг коснулся паха Аластера носом, он сглотнул, сжимая в себе плоть, вызывая громкий стон и легкую дрожь. Нечто тонкое обвилось вокруг основания, поднимаясь тугим кольцом по всей длине вместе с губами нага.

Придержав плоть пальцами, Инрис оставил во рту только головку, вокруг которой кружилась тонкая ленточка, дразня уздечку и маленькую дырочку. Неспешные ласки перетекали в медленное погружение, обжигая теплотой и сдавливая новым спазмом горла. Наг не торопился, слегка меняя угол и движение загадочной ленты, заставляя Аластера глубоко дышать.

Отчего-то эти красные волосы, рассыпанные по телу и подушкам, выглядели правильно, словно знакомо, однако у вампира никогда не было любовников с шевелюрой подобного оттенка. Аластер терялся в собственном удовольствии, подогретом дивным цветком и искусными умениями Инриса. Каждое глубокое проникновение удавалось прочувствовать необычайно четко, как будто его топили в поразительном наслаждении.

Наг выпустил достоинство мужчины, позволяя тому слегка охладиться. Наклонившись ниже, он мягко лизнул основание члена, обхватывая лентой, и повел вверх, дразня Аластера еще сильнее. Ему все же удалось поднять руку и, отведя занавесу волос в сторону, разглядеть тонкий розовый язычок, который обвился вокруг его члена. Ладонь, придерживающая пряди, легла на затылок Инриса, фиксируя локоны, словно гребень, оставляя возможность наблюдать за действом.