Диверсанты

Огненная была бледна и вообще выглядела так, словно прямо сейчас увидела что-то страшное.

– Что с тобой? – спросил магистр. – Ты же маг огня. Не раскисай!

– Я не… Ему нельзя в Столицу, – прошептала Алия.

– Как тебя понимать?

Оказалось, ее посетило очередное предчувствие. Воспоминание, в котором мертвый Эйдар лежит на улице Столицы. Магистр нахмурился и явно разозлился. Но тут выступил Камо, и предъявил маленький листочек, на котором было написано три слова. А с ним – свое свидетельство. Икен где стоял, там и сел.

– Не нравится мне все это, – рассуждал он вслух. – Слишком, слишком много событий. Каждое из них – слишком уникальное. Существо, которое считали легендой, джаа, вдруг появляется над городом. Огромная армия, которой не было десять тысяч лет, рыщет где-то на востоке. С утра вы меня огорошили в третий раз: четырехстихийный маг. Вы хоть представляете себе, что это значит? Вижу, что не до конца.

Я мог бы понять, если бы какое-то из этих чудес случилось бы вдруг. Слишком мало шансов, но возможно. А тут – сразу три неслыханных новости, и почти в одно время. Невероятно!

А теперь вы говорите мне, что девушка, в которой я не чувствую ни капли маны снов, предсказывает на приличном уровне? Да еще и предвидение какое-то странное. Не видение, а воспоминание. Не в трансе, а наяву. Четвертое чудо!? Что-то здесь не так. Хотел бы я знать, что.

Одно ясно: чтобы предсказание не сбылось, ребенок не должен попасть в Столицу. Но куда его девать? В приют? Такое чудо!? Нет, нельзя. Придется ему остаться с нами. Это плохой вариант, но другие варианты еще хуже. На какое-то время нам придется стать его семьей. Придется его обучать, играть с ним. Придется помогать Алии.

А что с нашей миссией? Было бы полным идиотизмом бросаться в военную операцию с малолетним ребенком на шее. Это значит, что всякий раз, когда возникнет рискованная ситуация, мальчишку придется оставлять под присмотром.

Я думаю так. В возможном боевом столкновении меньше всего полезен Джерр. Не обижайся. Зато после боя ты полезен больше всех. Ведь ты – среди нас лучший лекарь. Сделаем так. Чуть что – Джерр остается и присматривает за ребенком. Остальные летят туда, где может быть жарко. Только так.

Малыш сказал, что очень хочет помогать хоть как-нибудь. Икен сначала хотел обойтись обычной отговоркой, что лучшая помощь – это прилежно учиться и слушаться старших. Но Эйдар каким-то образом почувствовал неискренность и замкнулся. И тут Икен вспомнил о том, как они лечили друг друга, как "подзаряжались" от неофита, и у него родилась идея.

– Что ж, наверное, ты прав: слушаться и учиться – это не совсем помощь. Это способ не мешать нам, что тоже важно. Но я придумал кое-что еще. Наверное, не было прецедентов, когда такой мале… я хотел сказать, такой юный неофит был членом такой важной и серьезной экспедиции. Но есть одна должность, одна работа, которую ты мог бы выполнять…

Глаза Эйдара с интересом заблестели.

– И она связана с магией, – добавил магистр.

Мальчик от нетерпения чуть не выпрыгнул из штанишек, прекратил дуться и поинтересовался, что за работа.

– Но я не уверен в тебе. Потому, что работа – это не игра. Ее надо делать даже тогда, когда она надоела, даже когда появляются другие, более интересные занятия, даже когда тебя отвлекают, потому, что от тебя будут зависеть другие.

Эйдар немедленно поклялся, что он будет самым-самым надежным работником. Конечно, магистр не надеялся всерьез на то, что терпения шестилетнего ребенка хватит надолго. Но он посчитал, что даже попытка послужит некоторым утешением и хотя бы отчасти отвлечет от страшного горя. Он объяснил Эйдару, что взрослым придется растрачивать много магической энергии. Для ее восполнения нужно подолгу собирать капсулы, и все это время они вынужденно бездействовать. Когда Камо лечил магистра, он колдовал только дважды в день: утром и ближе к вечеру, а все остальное время ждал, пока накопится мана для следующего сеанса. Но ману можно восполнить быстро, если кто-то ее уже собрал, сумел удержать в себе, и готов отдать. Если бы Эйдар взял на себя обязанности собирателя маны для всех членов экспедиции, это стало бы настоящей помощью. А если учесть, какие феноменальные способности малыш продемонстрировал, то с этой работой, пожалуй, никто на свете не справится лучше.

Икен принял это решение, скрепя сердце, и ворча сам на себя:

– Ребенок в разведке.Пятое чудо? Хотя нет. Это не такое уж чудо. У дикарей случается. Может, я становлюсь дикарем? О! – вдруг вскинулся он. Я чувствую странные ауры к востоку отсюда! Четыре человека, и все – весьма насторожены, но настроены решительно и даже немного агрессивно. Возможно, это кто-то из армии, напавшей на город!

Допрос с пристрастием

Четверо шли по дороге. Пыль размеренно поднималась и опадала у них под ногами.

– Уже близко, за этим поворотом, – пояснила Вэй Лин своим спутникам.

Джексон помнил, где находится городок, а вот двое других мужчин демонстрировали неподдельный интерес.

Алексей Игнатов на Земле служил в полиции. В космосе он выполнял примерно ту же работу, будучи заместителем начальника по внутренней безопасности. На таком большом корабле, как "Колонист", требовались хотя бы рудиментарные органы правопорядка.

Брюс Игнатов был потомственным военным, в армии занимался ликвидацией радиоактивных захоронений. Окончательно разочаровавшись в своей профессии, он сумел переквалифицироваться в физика. Если Алексей выглядел как интеллигент, то Брюс больше походил на бандита или члена мафии, благодаря бритой голове, шрамам и неприветливому выражению лица.

Дорога поднималась на пригорок, за которым должна была повернуть в сторону Упура. Внезапно раздался тяжелый и глухой удар, и землю впереди рассекла глубокая трещина, быстро превратившись в траншею. Мгновением позже такие же траншеи появились вдоль обочин и позади. Четверка разведчиков оказалась на пятачке, окруженной широким рвом.

– Сесть на землю! Не дергаться!

Космонавты оторвались от созерцания рва, подняли глаза и слегка опешили. На пригорке стояла на редкость колоритная компания. Молодая рыжая девица самого хулиганского вида (это она орала), одетая в какой-то экстравагантный наряд, похожий на подпоясанную курточку до колен, почему-то сделанную из перьев. Худой старик в простом сером балахоне, смотрящий очень недобро. Толстушка в белом одеянии с длинным посохом, чем-то напоминающая монахиню. Высокий блондин франтоватого вида. И огромных размеров детина с разукрашенным лицом, смахивающий на людоеда из сказки.

– Кому-то что-то неясно!? По-хорошему не хотите? – заорала рыжая.

Внезапно раздался громкий хлопок, и перед глазами космонавтов что-то вспыхнуло. Ослепленные и оглушенные они попадали наземь.

Когда Вэй Лин пришла в себя, она обнаружила, что сидит в лесу, накрепко привязанная к дереву. Неизвестно, чем были скручены руки за спиной, а ноги перетягивали какие-то корни, уходившие прямо в землю. Лес?! Вэй Лин поежилась, вспомнив о ядовитой твари, которая ее покусала в прошлый раз. Но туземцы, стоявшые перед ней, кажется, не беспокоились на сей счет. Вэй Лин почувствовала влагу на лице и шее: кажется, ее окатили водой, чтобы привести в сознание.

Старик и рыжая сидели прямо перед Вэй Лин, скрестив ноги, а "людоед" мрачной неподвижной статуей маячил сзади.

– Кто такая? – спросила рыжая.

– А ты кто такая? Разбойница с большой дороги?

Рыжая достала что-то из кармана и повесила на шею Вэй Лин. Разведчица узнала медальон-переводчик.

– Повтори! – приказала рыжая.

Вэй Лин повторила. ожидая агрессивной реакции.

Как ни странно, рыжая рассмеялась и ответила строго, но без злобы:

– Это не секрет. Меня зовут Алия. Ты должна отвечать на мои вопросы быстро, прямо и без вранья. Если не захочешь, есть надежные способы тебя заставить. Для тебя это будет означать унижение. Я повторяю: Кто ты такая? В смысле, твое имя, откуда ты, твое занятие?