Непозволительно отважный (ЛП)

- Прежде всего, большое спасибо, что ты помогаешь нам. - Бюлент только прокашлялся, что я восприняла, как приглашение говорить дальше. Он чувствовал себя неловко, я это видела, и мне нельзя было дать ему время всё обдумать. Не то он развернётся и бросит нас.

- Тебе нужно будет обследовать его в темноте. Он боится, что его узнают. Сильно боится. Речь идёт о его жизни. Убийство ради чести. - Я понизила свой голос, а взглядом заговорщически впилась в его. Ну, по крайней мере, я предполагала, что там находятся его глаза. Его горло дёрнулось.

- В темноте? Но как ...?

- Обследование ведь прежде всего зависит от осязания, не так ли? - Или нет? Я бросила долгий взгляд на его руки - длинные, тонкие пальцы, прекрасно ухоженные. - И как я слышала, ты в этом очень талантлив. Ну, тот, из кого однажды выйдет кто-то значительный. Так сказал Сердан.

Не веря, Бюлент уставился на Сердана, который покраснел и шаркал правой ногой, но ни одной секунды не смотрел в лицо своего двоюродного брата.

- Для тебя это ведь детская игра, обследовать больного в темноте, не так ли? - попыталась я дальше.

- Что же ... - Бюлент закашлял и потёр свой подбородок. - Теоретически это конечно же возможно, но если мне нужно будет осмотреть рану или гематому ...

- Нет, только прослушать. Лёгкие, бронхи, сердцебиение. У него кашель. Скверный кашель. И высокая температура.

Прежде чем он смог передумать, я выключила свет в коридоре, открыла дверь и затащила его в комнату. На всякий случай, я выкрутила лампу из люстры на потолке - даже если он нажмёт на кнопку выключателя, мы останемся в темноте.

- Вот он. - Не спрашивая, я взяла Бюлента за руку и подвела к лежанки, потом положила его пальцы на голую грудь Леандера. Пожалуйста, пожалуйста, почувствуй его, пожалуйста ...

- О да. У него температура. Сколько градусов?

- 39,8 при последнем измерении пол часа назад, но она поднималась уже и выше 40, однако никогда выше 41 градуса, - отчиталась я, как будто выстрелила из пистолета. - Чаще всего она поднимается ночью и утром. После обеда она самая низкая. Он также уже видел галлюцинации. Озноб только в первые два дня болезни, потом больше не было. Плохой аппетит, большая потребность во сне, в остальном больше никаких симптомов.

Я услышала, как Бюлент открыл свой чемоданчик и отыскал стетоскоп. От Сердана не доносилось больше ни звука. Наверное, он не мог поверить в то, что здесь происходило. Я и сама почти в это не верила. Сейчас, сейчас решиться, случится ли катастрофа или нет. Чувствовать Леандера было одним делом. Услышать его - пока это удалось только маме, а у мамы был сильный сдвиг по фазе.

Бюлент не показался мне кем-то, кто страдал от гормонального расстройства, стресса и звона в ушах. Он видел и слышал только то, что было на самом деле. Именно это и может стать нашей гибелью. Я сделала вид, будто поправляю одеяло Леандера и включила мой MP3-плеер, наушники которого ещё ранее засунула в уши Леандера.

Я долго думала о том, какую песню выбрать - Child in Time от Deep Purple, которая была незаменима при тройном прыжке Леандера или мою запоминающуюся мелодию. Но выбрала я запоминающуюся мелодию, потому что для гармоний Deep Purple Леандер возможно больше не был восприимчив. В конце концов, он ведь больше не был охранником, и поэтому у него больше не было своей собственной частоты.

И я надеялась, молилась, что она подействует и музыка усилит его звуки дыхания. Если же нет, было только два варианта: Бюлент объявит нашего нелегального пациента мёртвым или же потеряет рассудок. Оба случая я не хотела себе представлять. От напряжения я схватила Сердана за руку, а он не вырвал её у меня. Это длилось долго, слишком долго! Когда меня прослушивал доктор Хиршхорн, то это было делом нескольких вздохов. Что только Бюлент делал там всё это время?

- Сядьте, пожалуйста, - приказал он коротко. Я услышала, как зашуршало одеяло, а потом, как Бюлент снял с плеч Леандера рубашку (свою рубашку!). Хорошо, если Леандер сел, то Бюлент не сможет больше подумать о трупе. О нём нет. Но ...

- Ой, ой. Уже давно было пара. Давным-давно.

- Что? - спросила я затаив дыхание.

- Всё заполнено слизью, до самых краёв. Ещё один два дня и были бы поражены лёгкие. Мне нужно взять кровь. И ему нужны антибиотики. - Уже при слове антибиотики голос Бюлента начал дрожать, но теперь он звучал так, будто он сейчас расплачется. - А откуда мне их взять? Своровать в больнице?

- Похоже на то, - ответил Сердан холодно. - Ты же не хочешь оставить его умирать, не так ли?

Моё напряжение отступило, и я заплакала вместо Бюлента, я была бессильна против этого. Меня так сильно трясло, что пришлось сесть к Леандеру на лежанку. Он смог его прослушать! Он его слышал! И если я правильно поняла его слова, то Леандер выживет.

Но Бюланту для этого нужно взять у него кровь. Я попыталась обуздать себя, схватила Леандера за правую руку и приподняла рукав вверх. Потом я включила одну и ультрафиолетовых лампочек, которую ранее поставила на небольшой письменный столик. Ультрафиолетовый свет. Это сработало: Внутренняя сторона локтя Леандера, которую я намазала неоновым макияжем, светилась голубым.

- Боже мой, - дал Бюлентс своему испугу выход и отпрянул на пару сантиметров назад. Должно быть, он думал перед ним лежит марсианин.

- Не бойся, это только макияж для ультрафиолетового света. Он настоял на том, чтобы мы не видели его кожу.

- Значит это всё-таки чёрный, - прошептал Сердан позади меня, но я его проигнорировала. Бюлент, который между тем оправился от испуга, побрызгал внутреннюю сторону локтя дезинфицирующим спреем и тщательно её вытер.

Чёрная дыра образовалась перед нашими глазами посреди светящейся белым руки, но короткого момента на свету было ему достаточно, чтобы увидеть вену, а теперь нащупать её. Я услышала, как Леандер резко втянул в себя воздух, когда Бюлент воткнул ему иглу в руку - это было для него в первый раз и так, как я оценивала его, он как раз наложил от страха в штаны. Затекала ли теперь кровь в шприц? Видимая кровь? Кровь, которую можно обследовать, как человеческую кровь? Или обследование покажет, что мы имели дело с инопланитянином?

- Не плачь больше, малышка. - Я даже совсем не заметила, что всё ещё не перестала этого делать и удивлённо почувствовала, как рука Бюлента легла мне на плечо, лёгкая, как пёрышка, приятно тёплая и успокаивающая. - Я же помогаю вам. Я и не смогу по-другому. Мы можем выйти на свет?

Мы смотрели друг на друга, как ослеплённые, после того, как вышли назад в коридор и Сердан включил неоновую лампу. Мне казалось, будто я пробудилась от долгого, плохого сна и всё ещё не могла поверить в то, что вернулась назад в реальность. Также и Сердан казался сильно сбитым с толку.

- То, что только что произошло, этого не было. Я никогда не находился в этом спортивном зале, никогда не обследовал этого человека. Я не знаю тебя девочка. Я действительно тебя не знаю, он не сказал мне твоего имени. Мы никогда друг друга не видели.

- Конечно, - ответила я между двумя подавленными всхлипами.

- Вы оба идите сейчас домой, после того, как дадите ему две таблетки парацетамола, этого хватит на ночь. Сердан, я принесу тебе завтра антибиотик перед школой. Версия для твоих родителей: новые вещи для беженцев. Я положу его к вещам в пакете.

О да! хотела я закричать, но удержалась в последнюю секунду. Нам нужно больше белых рубах, если мы хотим реализовать наш план. Очень хорошо.

- А если благодаря антибиотику не станет лучше, то ему нужно будет пойти к настоящему врачу. Тогда я больше ничего общего с этим не имею. Вы меня поняли?

Бюлент сделал всё, чтобы казаться строгим и устрашающим, но даже если бы он при этом размахивал топором, то я не боялась бы его. И я ни одному его слову не верила. Он придёт снова, если я попрошу его об этом.

- Ничего себе, - проворчал Сердан, после того, как Бюлент ушёл и загадочно на меня посмотрел. - Ого. Что ты с ним сделала, Люси? Таким я ещё никогда его не видел. Он был по-настоящему любезным. Чуть ли не липко-любезным.