Бессонница. След (СИ)

Я отодвинулся.

— Вот уж нет!

— С тобой ничего не случится. — Она вгляделась в мое лицо. — Да, чувствую, это будет долгий процесс. Тогда для начала просто попробуй.

Дана собрала несколько капель крови пальцем и прикоснулась к моим губам.

— Когда в детстве мы не хотели пить кровь, нам связывали руки и кормили насильно, — сказала она нравоучительно. — Не заставляй меня повторять то же самое.

Осознав, что выбора у меня нет, я облизал губы и прислушался к своим ощущениям. Кровь, как оказалось, по вкусу ничем не отличалась от человеческой: точно такой же солено-металлический привкус я ощущал во рту тогда, когда нечаянно прикусывал щеку.

— Ну? Краски стали ярче? — спросила Дана с усмешкой.

— Нет…

— Я говорила тебе, что ничего страшного не случится. Будешь пить? Или тебя еще поуговаривать?

От странного занятия нас с Даной отвлек громкий и настойчивый стук в дверь. Она подняла глаза к потолку, и на ее лице появилась страдальческая гримаса.

— Винсент! И какой черт его принес? Открой, только не впускай его.

— Как ты это себе представляешь?

— Просто скажи: «Не входи, Винсент». Он немного взбесится, но это сработает. Будет весело.

Интересно, как следует трактовать это «немного», размышлял я по дороге к двери. Похоже, у нас разные представления на этот счет.

— Эдуард, какого черта?! — с порога заговорил Винсент. — Ты не отвечаешь на телефон целые сутки! Что я должен думать?!

— Мальчик решил поразвлечься. — Подошедшая сзади Дана обняла меня за талию и положила голову мне на плечо. — Давай, Эдуард. Скажи.

— Не входи, Винсент.

Наш гость, который уже сделал было шаг вперед, остановился, и на его лице мелькнуло удивление.

— Что это за игры? — спросил он. — Дай мне войти! Немедленно!

— Точно такие же игры, в которые играешь ты сам, Винсент, — ответила за меня Дана. — Как обидно, когда ты оказываешься на другой стороне, да?

Винсент перевел взгляд на нее, потом снова посмотрел на меня.

— Я понял, — кивнул он. — Что же, Дана, похоже, благородство ты оставила в прошлой жизни. Напоить своей кровью смертного — это очень честный ход.

— О, что я слышу. Честный ход? Ты помнишь, когда в последний раз делал честные ходы? Может, тогда, когда послал мальчика к Незнакомке, но не рассказал ему о том, что мы ловим их на живца, прикармливая кровью жертвы? Как ты думаешь, зная это, он пошел бы к ней?

— Прикармливая кровью… как? — заговорил я. — Как — на живца?

— Да, мой хороший, именно так, — ответила Дана. — Незнакомцы научились обходиться без крови, и поэтому они неуязвимы. Для того чтобы ослабить их, нам нужна кровь. А потом, когда они становятся слабее, мы ловим их.

Я посмотрел на Винсента.

— Это правда?

— Ты хочешь услышать правду, Эдуард? Хорошо. То существо, которое сейчас находится в твоей квартире, толкнуло тебя под поезд. И, если бы не я, тебя бы не было в живых. Так что на твоем месте я бы не поворачивался к ней спиной. Помни о том, что я спас тебе жизнь.

Дана оттолкнула меня и сделала пару шагов вперед, остановившись в дверном проеме.

— Вот как мы заговорили? — спросила она. — Тогда почему бы тебе не рассказать ему о том, как ты, вопреки всем темным законам, обратил смертную и женился на ней? Только не забудь рассказать и о том, как ты своими руками убил свое создание только потому, что твоя жизнь и твой статус были для тебя ценнее жизни того, кого ты любишь! И пусть он сам делает выводы и решает, стоит ли ему с тобой связываться или нет!

— А о том, в какую грязную игру ты решилась сыграть ради того, чтобы получить меня, ты ему не рассказывала? — Винсент повернулся ко мне. — Как ты думаешь, Эдуард, до чего может опуститься женщина, если ее цель — выгодно выйти замуж?!

— Замуж? — Я переводил взгляд с Винсента на Дану и обратно. — Но… ты ведь сказала, что вы не…

— Целых двести лет, — перебил Винсент. — Наверное, Дана, как и я, не поклонница правды, иначе она рассказала бы тебе, что свобода оказалась для нее ценнее того, кого она любила.

Пару секунд я молчал, после чего поднял руки, заставляя их обоих замолчать.

— Стоп, стоп! Хватит! Еще немного — и вы перейдете на обсуждение ваших любимых поз! Уходите оба. Пожалуйста. Мне нужно подумать.

— Как скажешь, мальчик.

Дана ушла в спальню и вернулась с сумочкой в руках.

— Берегись Незнакомцев, — бросила она на прощание и, ловко обойдя Винсента, скрылась в темноте.

— Теперь ты можешь меня впустить, Эдуард.

— Я не уверен, что мне стоит это делать. И я теперь вообще не знаю, что мне делать. Теперь смерть кажется мне не чем-то ужасным, а избавлением от всего, что тут творится!

Я хотел было закрыть дверь, но Винсент не дал мне этого сделать. Он положил руку на косяк и посмотрел на меня.

— Слушай меня внимательно, Эдуард, — сказал он. — Я не знаю, что тебе наговорила эта женщина, но ты не должен верить ни единому ее слову. Я и понятия не имею, в какую игру она играет, но одно могу сказать точно: это очень плохая игра. И тебе не стоит в нее играть.

— Примерно то же самое она говорила мне о тебе.

— Я спас тебе жизнь, ты помнишь?

— Она тоже спасла мне жизнь, в противном случае я уже был бы наполовину вампиром.

— Чушь! Незнакомцы не могут обращать так, как обычные вампиры! Одной проведенной с ней ночи тебе не хватило бы, ей пришлось бы возвращать тебя еще как минимум десять раз! — Он глубоко вздохнул и опустил глаза. — Ты не знаешь, где правда, Эдуард. Поэтому ты должен мне верить. Я втянул тебя в это. И мы крепко связаны, хоть ты и не чувствуешь этой связи.

Я помотал головой.

— Вот же черт, как я умудрился оказаться в таком положении?

— Выходи, Эдуард. Я жду тебя внизу. Мы кое-куда съездим.

— Для полного счастья мне не хватало только поездки, из которой я уже не вернусь.

— Выходи сейчас же, или, клянусь кровью своего создателя, я разнесу твой дом ко всем чертям, и возвращаться тебе будетнекуда!

(3)

Минут пять мы сидели в салоне машины без движения, и никто из нас не произносил ни звука. Я в который раз пытался осознать масштабы истории, в которую вляпался, но, похоже, это было невозможно, так как каждую секунду мне открывались новые грани. Теперь я уже не был уверен, могу ли положиться на Винсента. Да и в том, что я могу положиться на Дану, я сомневался. Вопрос «кому верить?» оставался без ответа, но важнее был другой вопрос: «сколько мне осталось жить?».

От тяжелых дум меня отвлекла невнятная реплика Винсента:

— Черт, ее кровь начинает меня раздражать.

— Что? — спросил я, повернувшись к нему.

— Ничего, я молчу. И ты тоже помолчи, сделай одолжение, мне нужно сосредоточиться.

— Ты сказал, что ее кровь начинает тебя раздражать.

— Я ничего не… — Он осекся. — Прекрати сейчас же, Эдуард.

Я развел руками.

— Прекратить что?

— Ты читаешь мои мысли!

— Вовсе нет, я слышал своими ушами, как ты это сказал!

— В том-то и проблема. — Он покачал головой. — Сколько крови ты выпил?

— Я даже не пил, просто слизал несколько капель с ее пальцев, вот и все.

Винсент пристегнул ремень безопасности и повернул ключ зажигания. Я заерзал на месте.

— Куда мы едем?

— Секрет.

— Не очень хороший ответ, принимая во внимание все, что произошло!

— Придется довольствоваться этим.

Я отреагировал молчанием. Винсент вырулил со стоянки и поехал по направлению к центру города. Когда мы миновали мост, то прохожие на улицах начали попадаться чаще: новая половина Треверберга, в отличие от старой, никогда не спала.

Первое время я честно старался выполнить просьбу Винсента не читать его мысли, но получалось плохо: чем больше я сосредотачивался на этом, тем хуже мне удавалось отгородиться от открывшегося мне мира его головы. Теперь я начал понимать, что чувствуют телепаты.