Арман Дарина (СИ)

   Асия выглядела такой разочарованной, что парень, не сдержавшись, провокационно сказал:

   - Позволишь мне нечто больше поцелуев, и я устрою еще одну прогулку.

   Девушка подозрительно спросила:

   - А что бывает больше поцелуев?

   Латер учтиво протянул ей руку, помогая подняться с расстеленного на траве пледа.

   - Все лучшее начинается после поцелуев, принцесса, но только с твоего позволения.

   Он обещал показать ей любовь... и узнал ее сам.

7

   Карета, мягко раскачиваясь на рессорах, катила по вымощенной камнем проселочной дороге. Ламис зябко кутала плечи в плед: ей не нравилась утренняя сырость, не нравилась мерзкая хищная усмешка, змеившаяся по губам Армана, не нравилась эта поездка, придуманная им по неизвестной ей причине. Они прожили две недели на побережье, в Темном замке, где одних только воспоминаний хватало на то, чтобы старательно избегать его залов и красочных заливов. Потом отправились в Сталлору. Ламис убежденно ненавидела империю, и эта ненависть только усиливалась, стоило им пересечь границу между Дамана и Дарина. Прошлое накрывало волной, пережитого унижения и страха, заставляя чувствовать себя, маленькой девочкой, посмевшей бросить вызов наследному принцу. И долгие годы за толстыми стенами его богатых особняков, под пристальным слежкой его преданных слуг, послушная его воле, не смея выказывать недовольство своим положением. И она молчала, она потеряла одного ребенка по собственной глупой несдержанности, и не могла потерять второго. Асия - добрая девочка, непосредственная, любознательная, прилежная. Ламис всеми силами пыталась дать ей то, что утратила сама: независимость, право выбора, близких людей. Она не могла помочь ей финансово, Арман великодушно согласился оплатить учителей, но отказался отправлять Асию в пансионат без вразумительного объяснения причины своего отказа. Получив место преподавателя, девочка получала необходимое содержание, а при ее скромных требованиях ей вполне хватит заработанного для того, чтобы откладывать в банк. У нее появятся друзья, ее ровесники, она сможет побывать везде, где пока только мечтает побывать. За высоким забором столько всего увлекательного и познавательного.

   Карета, качнувшись, остановилась, натужный скрип кованых ворот, понукание лошадей кучером. Дом, пять этажей из серого камня с императорских каменоломен, бесчисленное количество комнат, галерей, лестниц и переходов. Арман вошел во дворец, потянув за собой Ламис, та обернулась, не узнавая окружающий интерьер.

   - Крыло нашего сына, - пояснил мужчина. - Хочу его поздравить с предстоящим заключением брака. Очень выгодная партия, Дамана получит новые богатые земли за принцессой.

   - Какое отношение ты имеешь к власти этой страны?

   Ламис рассеяно осматривалась вокруг, она никогда не бывала в комнатах сына.

   - Самое поверхностное, милая.

   Арман уверенно зашагал вперед, крепко удерживая ее за руку. Открыл двойные двери и, удовлетворенно выдохнув, отступил, давая Ламис насладиться в полной мере открывшимся видом. Латер спал, раскинувшись на спине, властно обнимая тоненькую девушку с разметавшимися по его груди, ярко - рыжими прядями. Тонкая шелковая простыня, сбившаяся много ниже талии обоих, не оставляла места воображению. Арман склонился к ошеломленной Ламис и ядовито прошипел, едва касаясь губами виска:

   - Надеюсь, тебе очень больно, Ламис.

   Ламис отрешенно смотрела в чашку кофе, все еще не в силах осознать увиденное в спальне сына. Асия, ее маленькая девочка, в постели Латера. Она, видимо, закричала, потому что Арман запечатал ей рукой рот и поволок к выходу, но она успела увидеть заспанный, недоуменный взгляд серых глаз, и неосознанное движение прикрыться, едва сын узнал ее. Монотонное постукивание приборов по фарфору заставило Ламис очнуться и взглянуть на спокойно завтракающего Армана. Теперь уже понятная ей усмешка, змеилась на четко очерченных губах.

   - Надеюсь, ты не ждешь от меня дальнейшей поддержки этой рыжей бродяжки? Латер немного развлекся, и не сомневаюсь, научил ее весьма увлекательным фокусам. При определенном старание эта маленькая содержанка успешно найдет себе следующего покровителя. Ты так переживала за это воздушное создание, столько сил потратила на занятия с ней и... воспитала шлюху.

   - Он принудил ее.

   Ламис отчаянно кусала губы, пытаясь сдержать слезы.

   - Я не заметил следов побоев на ее теле. Возможно, мне и показалось, но во сне она выглядела более чем довольной, утомленной, пресыщенной ласками. Латер, при своем темпераменте, вряд ли дает ей прилично выспаться.

   - Не нужно этих подробностей, - глухо выдавила Ламис.

   - Тогда перестань изображать из себя холодную суку, милая. С чего ты решила, что твой сын - насильник?

   - Может быть, потому что он - твоя полная копия? - Ламис смерила долгим презрительным взглядом мужчину. - Такая же мразь, готовая растоптать то, что не способен понять и принять. Ты мстил мне, выжидая столько лет, лишил сына, позволил вырастить Асию, подобно дочери и приказал мальчику сделать ее своей любовницей. Поэтому и увез меня из Дамана, чтобы не мешала осуществлению твоей мести. Но за что?

   Ламис горько усмехнулась и тихо ответила сама себе:

   - Всего лишь за то, что не смогла полюбить, переступив через себя, законченного эгоистичного мерзавца, считающего себя совершенством.

   - Прекрасная речь, дорогая! Тебя бы на баррикады, под знамена, отстаивать честь всех униженных и порабощенных.

   Арман поднялся из-за стола, громко аплодируя Ламис, и та невольно вжалась в спинку кресла.

   - Ударишь?

   - Нет, конечно, золотом осыплю. - Мужчина грозно навис над ней, замораживая льдистым взглядом серых глаз. - Тебя и девку твою. Поэтому встань, вытри глазки, переоденься в красивое белье и жди меня, будешь долго и старательно извиняться.

   Ламис сидела на кровати, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. Распущенные волосы струились золотым водопадом по узким плечам, выгодно оттеняя хрупкую красоту обнаженного тела. Арман усмехнулся, ему нравилось смотреть на Ламис: тоненькая, как и в день, их знакомства, движения полны неосознанной грации, только глаза уже давно не обжигают зеленым пламенем неповиновения. Но так даже лучше, это поначалу нравится и кажется притягательным жаркие споры и постоянное сопротивление, а после стольких лет прожитых вместе начинаешь ценить такие вещи, как домашний уют и покой. Эта возможность расслабиться, забыть на время о государственных проблемах делала возвращение домой неимоверно желанным. Горячий кофе, уютное кресло, ее неповторимый запах, и ее ладони на его плечах, невесомо гладят, нежно скользят по верх рубашки, именно так как ему нравится. Ммм, он так любил возвращаться домой: вечер, рядом с ней плавно перетекающий в ночь, наполненную страстью. Арман сыто потянулся и, прихватив золотистую прядку, дернул, заставляя Ламис взглянуть на него.

   - Ну, вот, снова этот затравленный взгляд провинциальной девочки, изнасилованной прекрасным принцем.

   - Мне нужны деньги, Арман.

   Мужчина насмешливо выгнул бровь, расплываясь в хищном оскале.

   - Деньги необходимо заслужить, милая, старательно ублажая своего единственного мужчину, а не смотреть на часы, покусывая губы, и непрестанно думая о том, когда же я кончу.

   - Я так не делаю.

   - Делаешь, милая, делаешь. И споришь, а нужно соблазнять и очаровывать, стараясь угадать сокровенные желания.

   - И у многих ты просил, таким образом, деньги?

   Арман рассмеялся, придвинулся ближе, накрывая ладонями ее груди. Прикусил кожу у основания шеи, одна рука медленно скользнула вниз, принуждая раздвинуть ноги. Ламис послушно изогнулась, опираясь спиной о его мускулистую грудь, поворачивая голову навстречу жадному поцелую.