Хроники Равалона. Трилогия

Маг-Дракон удивленно воззрился на Магистра, дыхнул на него лечебными чарами, но Уолт продолжил кричать и истекать магическими энергиями.

— Да что с тобой, Проводник?! — вскричал Урлангур.

Над раскрытой пирамидой сверкнуло алым. Вслед за алым заблестело серебро, и дракон бешено взревел, оборачиваясь к двум пришельцам, посмевшим без разрешения войти на его территорию.

Эльзу опрокинуло потоком Силы, взметнувшимся, когда Урлангур развернул крылья. Подземными Молотами загрохотала вьюга молний, белоснежной сетью падая на пришельцев. Вот теперь Маг-Дракон гремел Словами, сотрясающими реальность, содержащими в себе бездны сокрушительной Силы. Октариновая корона извергла из себя фиолетово-зеленые копья энергии, последовавшие за молниями — убить! уничтожить! отправить в небытие!

Небо, не менявшееся весь путь по Храму Меона, подернулось черными тучами. Проблески голубых перунов, подражая окутавшим крылья дракона сестрам, низринулись хищными птицами на нежданных гостей. Небесные хлысты сошлись в одной точке, потянулись друг к другу стремительно выросшими ветвями энергии. Вслед за видимыми проявлениями магии Урлангура прокатились незримые валы Силы, сомкнулись над пришельцами.

Громыхнуло — на зависть всем Громовержцам Небесного Града!

В ответ один-единственный луч декариновой энергии вылетел из кудели ярившихся молний и гудящим шмелем вонзился в левое крыло Мага-Дракона. Урлангур пошатнулся.

— Четыре Пекатума мне стоила твоя атака, Страж. Ты и впрямь могуч. Хотя меня предупреждали, но я не верил, что не рожденный Бессмертным может подчинить себе такие Силы.

От Таллиса Уберхаммера поднимались юркие аспиды дыма. Грациозный убог презрительно разглядывал Мага-Дракона, словно аристократ валяющегося в грязи нищего. В длинных изящных пальцах мерцала серебристая сфера. Чистая энергия Разрушения, сосредоточение обращающего в ничто могущества.

За последние дни в Подземелье Эльза стала разбираться в строении убоговской Силы лучше, чем за всю предыдущую жизнь. Уроки Франциска Одана ар-Тагифаль и лекции в Школе Магии не давали полной картины сущности Мощи Разрушителей. Познание Эрканов еще больше углубили знания о разнообразии строения и принципах структурирования убоговских энергий.

Что это? Крики воронья, сопровождающего прислужников богов смерти, спешащих туда, где не успевают их господа? Спешащих во исполнение приговора Судьбы, подчиняясь щелканью ножниц Сестер — может, сейчас в божественных пространствах Орны выуживают из медного гобелена нити Эльзы и Уолта, а Жестокосердный Анубияманурис, неумолимый к плачу и стенаниям, готовится обрезать все эфирные волокна, которые связывают душу с жизнью?

Но Магистров Таллис проигнорировал, не удостоив и презрительным взглядом.

— Вон отсюда! — заревел Маг-Дракон. — Прочь, отродье Вторых!

Урлангуру вторило небо, угрюмым раскатом грома поддержав Стража Наоса.

— Ты закончил, Супербий? — Уберхаммер повернулся к прибывшему с ним носителю умной энергии, склонившемуся над стенкой пирамиды-Книги.

— Пару секунд, — отозвался чубастый мужчина, погружая руку в стенку.

— ВОН! — взорвался Маг-Дракон, поливая площадку градом белых молний. Стягиваясь к пирамиде, молнии заключили Уберхаммера и Супербия в подобие кокона. На белоснежных боках расцвели Руны Вечности.

Чудовищный удар Силы!

И за миг до него — алая вспышка внутри кокона. Супербий исчез вместе с частью Книги Инобытия — стенкой пирамиды. Страшно оскалившись, встал навстречу энергиям Мага-Дракона Таллис Уберхаммер. За спиной убога распахнулись тремя декариновыми рядами крылья, протянулись от горизонта до горизонта.

За мгновение до удара шевельнулась и раковина Ангнира. Брызнул из горловины октарин, облегая Эльзу и Уолта зеленоватым сиянием с золотыми и серебряными искорками, словно перчатка руку.

Туман, белесый и плотный туман.

Страж Меона, последний из Магов-Драконов — где он? Где площадка, на которую они так долго поднимались, на которой Уолт хотел получить долгожданные ответы на вопросы, но услышал лишь гордую речь слуги титанов?

Уолт? Уолт рядом, его окутывает свечение цвета майской травы, и Эльзу окутывает такое же свечение.

Чудовищный удар — и толчок, швырнувший Магистров в…

В неизвестно куда. В белесый и плотный туман.

Эльза поднялась, огляделась.

И замерла, оглушенная ужасным напором чужой Силы. Туман поплыл изорванными клочьями, открывая взору черно-белый вид. У Эльзы закружилась голова, когда она поняла, что стоит на вершине Храма Меона. Внизу, далеко внизу раскинулась Аномалия (где-то там и Фа Чоу Цзы с Лизаром Фоором и Глюкцифеном), на горизонте протянулась декариновая полоса барьеров и заслонов, поставленных убоговскими чаротворцами. Одинокий месяц в оранжевом куполе неба приблизился еще ближе к земле, будто решил получше рассмотреть, что же это за Аномалия такая, с которой не могут разобраться Разрушители.

Туман полностью скрылся, и стало хорошо видно, как Таллис Уберхаммер, чемпион и командир Золотых фурий Архистратига Аваддана, приближается к Эльзе. И она ничего, совершенно ничего не может сделать, сдавленная его ужасающей аурой, серебристой мантильей, накрывшей черно-белую «крышу» Наоса.

— Приветствую вас!

Он походил на человека, смертного из самой распространенной расы в Равалоне. Старого статного человека, облеченного властью, вроде сенатора Роланской империи. Благородная седина струилась по рассыпанным на плечи волосам. Изломанными крыльями лебедей нависли над темными провалами глаз брови. Долго вглядываться опасно: качнутся ресницы — и Нижние Реальности Равалона вскипят в душе озерами смолы и проберут до костей ледяными пустынями. И гадай: ты увидел то, что позволили увидеть, или то, что смог увидеть…

Белая туника, символ чистоты намерений и принадлежности к правящему сословию, резко контрастировала с мускулистыми руками и мозолистыми ладонями, словно вышедший навстречу Аль-сиду, Нами, Кшанэ, Элиноре и Чораку зарабатывал на жизнь погрузкой в порту.

— Приветствую вас, избранники!

Мощь. Чистая, незамутненная Мощь, перед которой поспешили бы склониться боги и убоги, окажись они сейчас в глубинах Раш-ати-Нора. Перед человеком поспешили бы преломить колени и Ангелы, вплоть, наверное, до гордых Падших и надменных последователей Керигмы. Мощь, которая стояла за ним, поражала; и больше всего поражало то, что Равалон выдержал ее, а не сгорел в костре Последних Дней.

Аль-сид остро осознал: вся его магия, все знания и колдовские практики, от забытой Древней магии титанов до современных техник порчи малефиков Черной империи — пыль, прах и ничто. Для такой Мощи вообще все пыль, прах и ничто, все Престолы Силы, мнящие себя будущими владыками Мультиверсума.

И только близость Меча и Посоха позволила пережить острое чувство неполноценности. «Ха! — попытался подбодрить себя Аль-сид. — Да мы сами с нашими артефактами разгоним Престолы, как шелудивых псов! — Он еще раз прочувствовал стоящую за человеком Мощь и невесело добавил: — Если успеем ими воспользоваться…»

Что же могло понадобиться от них, могучих магов и отличных бойцов, но просто червей рядом с таким Могуществом, по одному желанию которого армады из тысяч близких и дальних миров вторгнутся в Равалон, не щадя живота своего?

— Можете называть меня Посланником.

— Что тебе от нас нужно? — с грубой прямотой, впрочем, как и всегда, выступил вперед Нами. Встал так, чтобы прикрыть в случае чего остальных, отметил Аль-сид. Даже упыря. Кажется, после столкновения с Софией, когда в энергемы Нами вошел Тень, эфирное отражение Мощи Меча, он начал лучше понимать Живущего в Ночи. Позавчера, на привале в заброшенной шахте кобольдов, Нами расспрашивал Чорака о Жажде. Хотел, наверное, сравнить мятущуюся пустоту вместо души у упырей и безумие силы в своей душе.

— Равновесие Мультиверсума нарушено. Меня послали исправить нарушение. Меч и Посох, которые вы так отважно защищали всю дорогу сюда, — знаете ли их истинную суть и предназначение?