Наследники динозавров

– Обижаешь, начальник! – по-блатному цыкнул Расписной. – Мы этим живем, в сердце храним… со слезами на глазах! Вот только сообщать в Совет я бы не стал. По крайней мере, пока не стал! И только потому, что там очень неоднородная публика. Есть Маги, которые будут с нами, пытаясь честно предотвратить эту угрозу, и таких большинство. Но есть другие, которые будут искать выгоду и всячески мешать нам, наплевав на всех, – сказав это, он прошелся по залу и вдруг сменил одежду: рвань сидельца на глазах превратилась в изящный, элегантный смокинг, цилиндр и белые перчатки.

– Ну, так вот, дело здесь немного не в том: сообщать – не сообщать. Здесь дело в другом, а именно: для создания этих Тираннозавров в кристаллической упаковке была использована магия, которой даже Великие Маги не владеют. Это высшая магия, доступная только… «первым лицам государства». Вы поняли, кого я имею в виду? – спросил Иваныч.

– Ну да, – ответил Кэп. – И что из этого следует?

– А из этого следует вот что: раз это дело рук Темного Князя – а кого же еще? – это означает одно: Темный преступил черту! И поэтому на него надо накапать… в самые высокие инстанции.

– Интересно, – произнес Кэп, – и как это сделать?

– Пути есть, вот только, – неуверенно произнес Иваныч, – когда Он отреагирует, никто не знает. И, кстати, каким образом – тоже никому не известно. Бывало даже такое: о том, что Он отреагировал, ты понимаешь много лет спустя, задним, так сказать, числом. Поэтому давайте думать, что делать и как нам быть, – закончил он фразу, и все молча разошлись в разные стороны, причем Звездные вышли на свежий, ночной воздух, а Виракоча, трое друзей (Монти срочно отбыл в Атомный мир), сэр Иоанн в смокинге (бывший Расписной) остались в привычных им условиях. Немного погодя Док, расхаживающий вдоль окна, остановился и, глядя на сэра Иоанна, спросил:

– А позвольте узнать, сэр, почему вы, Звездные, на стороне людей, а не геоадов? Ведь они ваши самые первые друзья. То есть, используя вашу логику, вам тоже не особо можно доверять, а?

– Ну да, ну да, как же знакомо: каждый за себя, один Бог за всех. – И чуть подумав, довольно смущенно пояснил: – Все дело в том, что мы в скором будущем – как это у вас говорят? – отбываем на историческую родину. И если мы нарушим Кодекс Тонатиу, то не видать нам своих родных мест, как вам собственных ушей. Вот и вся правда.

Некоторое время в зале стояла тишина. Все переваривали услышанное, а потом посыпались вопросы: зачем? как? куда? почему? а как же мы?

Сэр Иоанн открыл было рот, дабы ответить, но из стены вышел Сильвио и сказал:

– Мы прекрасно понимаем ваше недоумение, господа! По этому поводу можно вот что сказать: во-первых, да, мы уезжаем, но не завтра и не через месяц. Может, через десять лет, а может, и через сто. Что такое для звезд сто лет? Мы и прибыли-то к вам буквально вчера, ибо для нас эти десятки тысяч лет – именно вчера. Далее. Мы за эти годы очень изменились, а если сказать образно – очеловечились. Нет никакого знака равенства между мной в момент прибытия и мной теперешним. А потому мы не знаем, когда уедем, и, главное, не все решили, едем ли, – несколько смущенно сообщил Сильвио и сел за стол. Там он налил себе что-то бледно-красное из графина, мелкими глоточками выцедил напиток, довольно крякнул и, промокнув губы салфеткой, продолжил: – Нас семь Инозвездных пришельцев, и из них четверо: сэр Иоанн, мистер Смит, Ли и я – едут домой. Мы там стали нужны. А вот мистер Исландия…

– Я – Дэгур Эгертсон, – с легкой укоризной поправил тот, – и я скорее всего не поеду. Без меня моя маленькая страна пропадет! Я ее бросить не могу.

– И еще двое, – сказал сэр Иоанн, – полностью устранились от всего, ибо они слишком… очеловечились, и вместо них правит бал… ворочает всеми делами небезызвестный вам Варакоча, а другим Инозвездным крутит как хочет Наблюдатель из Африки Кхенга. Кстати, мы его сами видели всего-то пару раз, и не более.

На этом разговор закончился. К утру в Камне остались только сам Расписной, Виракоча и Док. Остальные отбыли, как сказал Расписной, «к своим местам дислокации». И, помолчав, продолжил:

– А насчет того, что делать… У нас есть мысли на этот счет, и они таковы…

8. Дым костра создает уют

– Ну что, друг Виракоча, – устало снимая ботинки, спросил Док, – какая это у нас была попытка по счету?

– Сам знаешь, что четвертая! И тоже неудачная, – сердито ответил тот, с ожесточением прихлопывая очередного комара на своей щеке: – Какая все-таки гнусь, эти ваши комары!

– Можно подумать, что в ваших тропиках кровососущая и летучая мерзость приятнее, – улыбнулся Док, глядя на спутника. – Впрочем, наш мокрец-гнус вашим, тропическим, пожалуй, не уступит. Кроме чая еще что-то будешь? – спросил он, протягивая Виракоче закопченную кружку с черным напитком.

– Нет, ничего!.. Чай – и спать, хоть на пару часов, спать!

Некоторое время оба молчали, сосредоточенно прихлебывая горячий напиток, а потом Док спросил:

– И что дальше делать будем? – глядя, как Виракоча, словно не слыша вопроса, с отсутствующим видом прихлебывает чай. – Возвращаться?

Тот молча допил свою кружку и, поставив ее на траву, ответил:

– У нас есть еще одна точка, которую все равно рано или поздно придется проверять. И хоть туда почти пятнадцать миль, да без дорог, я думаю, надо идти.

– Тогда я предлагаю сделать так, – решительно произнес Док. – Сначала все-таки заходим на предпоследнюю точку…

– Самую малореальную, заметь, – устало проронил его спутник. – И это лишний пяток километров.

– Заходим на предпоследнюю точку, – повторил Док. – И тоже ее проверим! Чем черт не шутит? Вдруг именно она и окажется тем, чем надо, а уж потом…

Однако Виракоча не ответил. Уютно пристроившись у костра, он уже спал. А вот к Доку сон не шел. Он лежал на спине, вглядываясь в роскошное звездное небо сибирской ночи, и в который уже раз пытался найти различия в расположении звезд и созвездий, хотя отлично знал, что в близких друг другу реальностях отличия невооруженным глазом незаметны. Постепенно его мысли перепрыгнули к событиям недельной давности, к последнему разговору и началу их похода.

Тогда сэр Иоанн сказал, что у них имеются кое-какие мысли, и, приняв прежний вид Расписного-сидельца, заявил:

– Пацаны, слушайте сюда, я сейчас пополню ваши знания и освежу свои. Вы, должно быть, слышали, что мы, Инозвездные пришельцы, прибыли на Ариман с геоадами-отступниками и в развязанной Магами войне поддержали, естественно, отступников. Вы также знаете, чем Первая Мировая Доисторическая закончилась: отступников с Инозвездными пришельцами разогнали, причем семеро, в том числе и я, остались на Земле, а трое, создав Сферы Жизни, ушли в космос. Материк Ариман в итоге стал малопригоден для жизни – это вы тоже знаете. А теперь я вам расскажу то, о чем Док не знает, а ты, друг мой Виракоча, конечно, знаешь, но… не все, далеко не все. Речь пойдет о… скрытых файлах, или, как сейчас принято говорить, об Х-файлах…

– Лучше бы о ХХХ-файлах, – вымученно улыбнулся Док.

– Кой тебе годик, Наблюдатель? Стыдно должно быть!

– Стыдно. Сознаю. Поехали дальше!

– А раз поехали, то позвольте полюбопытствовать, знаете ли вы, что сталось с основной массой геоадов? Не надо, не отвечайте, – махнул он рукой, увидев, что Док уже рот открыл, чтобы что-то сказать. – Не будем устраивать экзамены и дискуссии. Так вот, на Аримане к окончанию войны оставалось около десяти тысяч геоадов. Из них примерно тысяча особо ценных и умелых – элита! – ушла вместе с Молохом в Заповедник Юрского периода, еще столько же растворилось на других материках, и около трех тысяч переселилось на четвертую планету.

– На Марс, что ли? – недоверчиво спросил Док. – Там же…

– Да, они ушли в пещеры Марса. Там их… В общем, планета буквально вся пронизана пещерами, подземными ходами, в основном естественными, а частично – искусственными.

– Откуда они там взялись?