Величайший дракон

Проследив, чтобы Базил добрался до своего стойла, Релкин отправился на кухню за чаном на колесах: Базилу предстоял ужин — лапша, приправленная акхом, как всегда. На кухне вовсю горел огонь, но — далеко не во всех печах. Здесь стоял запах свежеиспеченного хлеба и жареных цыплят. Лапшу накладывали из огромных котлов, а акх наливали из пятигаллонных кувшинов. Здесь могли бы накормить драконов и дракониров со всего Аргоната.

Рядом с Релкином стоял верзила почти на голову выше его.

Он кивнул и, слегка склонив голову, представился:

— Добро пожаловать обратно в Далхаузи. Меня зовут Ральф, из Сто сорок пятого марнерийского.

— Здравствуй. Я Релкин, из Сто девятого.

У Ральфа широко раскрылись глаза.

— Ты Релкин? — с удивлением переспросил драконир.

— А ты ожидал гиганта в семь футов ростом?

— Нет, конечно, нет, извини. Но раз ты Релкин, то, значит. Сто девятый из Марнери прибыл сменить нас?

— Правильно.

— Клянусь Рукой, думаю, это большая честь для нас.

— Спасибо, Ральф, за теплые слова. А как поживают драконы?

— На самом деле не очень-то хорошо. Я единственный оставшийся драконир. Нам неполный день помогают пять конюхов плюс командир эскадрона, который бьется изо всех сил. Командир эскадрона Хуссей, один из лучших, но этого недостаточно. У нас масса мелких проблем. У Ваунса, крулло, есть мягкий участок шкуры, который постоянно надо покрывать отвердителем. А конюхи не знают, как делаются такие вещи. И когти подрезать они тоже не умеют. У нас уже есть три треснувших когтя. У Руддера коготь совсем плох, боюсь, может загноиться.

— Ну, у нас десять дракониров, так что справимся. Давай соберемся все вместе, как только драконы насытятся.

— Тогда пока.

Релкин прикатил чан с лапшой и проследил, чтобы Базил уселся обедать. И снова подивился аппетиту и разносторонним вкусам вивернов. Конечно, они едят все, что движется, но они также очень любят и приготовленную человеком пищу, например хлеб и соусы.

Релкин и себе взял свежеиспеченную краюху с солониной и острым маринадом. Потом он запил все это кружкой слабого пива и поднялся, чтобы отправиться на встречу с Ральфом. Он взял свой мешочек со Старым Сугустусом, иглами, нитками, кусачками, ножницами и прочими принадлежностями.

По дороге он коротко переговорил с другими драконирами. Джак пошел с ним, присоединились и Мануэль с Энди. Они встретились с Ральфом и последовали за ним к рядам стойл Сто сорок пятого.

Работы оказалось много.

Руддер был большой, здоровый на вид медношкурый, коричневый с подпалинами. Однако второй коготь на правой передней лапе растрескался, начал нарывать, и палец уже распух. Драконир Руддера свалился от чумы в первый же день. С тех пор Руддер оказался, в основном, на попечении конюхов, и это было заметно. В дополнение к треснувшему когтю у него была дюжина необработанных царапин и ссадин по всему телу. Виверны, огромные и темпераментные, не жалели себя на тренировках. У мальчиков-дракониров всегда с ними было много работы.

Мануэль и Джак, роясь в мешочках с приспособлениями, вместе рассуждали о проблеме. Руддеру было больно, но он вряд ли бы это показал. Типичное для медношкурого поведение. Медные могли быть хитрыми. Из того, что они большие и медлительные, вовсе не следовало, что они такие уж простачки.

Джак отметил необходимость наложить шов на порез на левом плече. Мануэль решил вскрыть нарыв около когтя и выпустить гной, прежде чем обработать рану Старым Сугустусом и медом, наложив сверху чистую повязку. Руддер внимательно слушал их разговор, его большие глаза смотрели то на одного, то на другого.

Релкин тем временем прошел вдоль ряда стойл и занялся Джамблом, с его расщепленным когтем на левой лапе. Рана уже теперь становилась серьезной.

— Этот коготь, мой друг, придется убрать.

— Ты драконир?

— Да.

— Клянусь Огненным Дыханием и Красной Звездой, это приятно слышать.

Релкин выбрал в своем мешочке большие кусачки и без промедления удалил коготь. Лапа Джамбла, как заметил Релкин, пока подтачивал обрубок, была немного побольше базиловской. Джамбл был молодым кожистоспинным, и на драконьей шкуре Релкин заметил приметы, которые напомнили ему, что Базил уже не молод, Самое главное — Джамбл не имел той сотни шрамов, которые Базил заработал, служа в Легионах.

— Мы приведем вас в порядок, всех вас, — сказал Релкин, желая подбодрить дракона.

— Это хорошо, а то конюхи не больно-то подходят для такой работы.

— Да, представляю.

Релкин подровнял обрубок, затем обработал поверхность отвердителем.

— Вы сегодня прибыли? — вежливо поинтересовался дракон.

— Да. На баржах из Разака.

— Мы здесь уже год. Они собирались отправить нас в Аубинас, но тут сражение кончилось, и мы стали не нужны, вот так мы здесь и остались.

— Такова служба, никогда не знаешь, почему дело обернулось так, а не иначе.

— Ты давно в Легионах. Ты знаешь больше, чем этот дракон.

— Это твое первое назначение?

— Да. Мое и мальчика Сью, мы из Сеанта. Прошли обучение в лагере «Голубое озеро». Потом прибыли сюда. Мы из деревни Киш. Слышал о такой?

— Извини, никогда не слышал, я недолго был в Сеанте, однако в нашем эскадроне есть ребята и драконы из Сеанта. Большой Хурв, тот оранжевый медношкурый, он из Портхауза.

— Киш — очень маленькая деревушка. Мы жили там, потом отправились в Марнери. Они отправили нас в «Голубое озеро», мы прошли хорошее обучение. Затем мы поехали в Разак, а оттуда на лодках все время по большой реке.

— Да, мы этот путь тоже проделывали. Несколько лет назад мы прошли вниз по этой большой реке и высадились в землях Урдха.

Джамбл, явно пораженный, уставился на него большими драконьими глазами, затем продолжил:

— Ну, они отправили нас вверх по реке, и мы оказались здесь.

Когда началась болезнь, мальчик Сью умер от нее одним из первых.

Релкин опустил глаза. Сто девятому с чумой повезло, благодаря везению и знаниям они избежали потерь. Но все знали, что для драконов потеря драконира очень болезненна. В голосе молодого Джамбла слышалась неприкрытая печаль.

— Скоро у тебя будет новый мальчик.

— Этот дракон очень печален. Сью был хорошим мальчиком, хорошим другом этому дракону.

— Да, я уверен, что так оно и было.

Релкин наложил несколько швов на рану на шее Джамбла.

Дракон зашипел, когда на рану положили Старый Сугустус, но он понимал необходимость этой процедуры. Релкин зашил рану быстро и эффективно. Джамбл вряд ли даже заметил эту часть обработки.

Позже, когда Релкин закончил с Джамблом, он зашел посмотреть, что надо сделать еще. Он посчитал, что у него достаточно Времени еще на одного дракона, прежде чем он вернется к Базилу и они улягутся на ночь. Но парни из Сто девятого уже прошли по этой части Драконьего дома, сделав все, что требовалось.

Мануэль и командир эскадрона Хуссей беседовали в углу.

Джак и Энди разбирали кучу грязных повязок для стирки. Релкин заглянул в последнее стойло и обнаружил там светло-фиолетового медношкурого, Ваулса, лежащего на боку, в то время как Курф терпеливо работал над его ссадиной, на боку, под левой лапой.

Курф поднял глаза, продолжая втирать мазь в больной участок шкуры.

— Как идут дела? — спросил Релкин, подумав, что Курф несомненно прогрессирует.

— Это Ваулс, Релкин. Очень любопытно. Я раньше никогда не имел дело с крулло.

Релкин обратил внимание, насколько фиолетовый цвет у этого дракона отличается от окраски огромного тела Пурпурно-Зеленого. У Ваулса был приятный бледный оттенок, с темной окантовкой у основания когтей и на краях некоторых чешуек, покрывающих медношкурого.

— Великолепен, — сказал Релкин с искренним восхищением.

Ваулс поднял глаза и взглянул на гостя.

— Ты мальчик Хвостолома?

— Правильно.

— Этот дракон слышал о знаменитом кожистоспинном Хвостоломе.

— Да, он знаменит, это так, и он, наверно, уже гадает, куда запропастился его драконир. Еда ведь уже готова. Я недавно слышал гонг.