Силь

Рука Дона метнулась к рукояти меча. Миралисса схватилась за лук.

— Вижу, вы тоже оценили серьёзность ситуации, — веско проговорил гном. — Значит, не зря старый Грахель топал сюда, и позволил себе войти без стука… А ночью — пробирался через дымоход в дом вашего старосты и слушал все эти мерзости о его грязных и странных делишках.

— Вовсе ты не старый, нечего притворяться! — фыркнула Миралисса.

— А делишки очень грязные? — поинтересовался Дон.

— Очень. Грязнее не бывает.

— Он впустит орков в Город?

— Не только. Он… что-то говорил о переходе людей на сторону орков.

— Что? — эта фраза поразила Дона как удар молнии. В течение двух ударов сердца над столом висела тяжёлая и гнетущая тишина. Потом её прервала Миралисса.

— Думаю, нам нелишне будет наведаться на этот Приём! — звонко выкрикнула она, вскакивая с места.

— Точно! — кулак Дона опустился на стол, так что тот затрещал… но выдержал. — Мы добавим своих слов в их песни! Песни предательства!

— А я их и плясать заставлю! — задорно продолжила Миралисса. — Где они собираются?

Гном, не поднимаясь с места, окинул взором вскочивших на ноги человека и эльфийку.

— В этом-то и основная странность, — медленно проговорил он. — Они собираются в полдень на Центральной площади. Я этого не понимаю… и мне это очень не нравится, — добавил он после паузы.

Миралисса и Дон перебросились недоумевающими взглядами.

— Не понимаю, — растерянно пробормотал Дон. — Насчёт старосты я не строю иллюзий, мне и раньше доводилось с ним иметь… разногласия. И он вполне способен и на предательство, и даже на переход на сторону врага — хотя это я с трудом допускаю, но это возможно… Но выкатывать своё предательство на площадь, на всеобщее обозрение — это же глупо! А он не дурак — подлец, но не дурак. Заговорщики собираются всегда тайно, скрытно! А так… Не понимаю.

— А ты уверен? — спросила эльфийка, пристально глядя на гнома.

— Уверен! — отрезал тот. — Сегодня с самого рассвета в харчевне сидит его племянник, приглашая всех приходить на площадь!

— Да ведь никто не придёт, — пожал плечами Дон. — В полдень — разгар рабочего дня, тут не до шатаний по площадям.

— Даже не пытаются скрываться… — задумчиво пробормотала эльфийка. — Может, это средство отвлечь нас от чего-то?

— Но в своём доме староста с орками обсуждал это же место, — ответил гном.

— Значит, так, — в голосе Дона зазвенел металл. — Сейчас я пойду в харчевню, возьму за жабры племянничка, и обо всём его расспрошу.

— Ты хочешь сказать — мы пойдём? — полутвердительно, полувопросительно сказала эльфийка, протягивая человеку руку.

— Вот именно, — пробасил гном, поднимаясь со стула и аккуратно беря изящную ладонь девушки своей огромной кистью.

— Вообще-то это опасно… — начал было Дон, но, взглянув в глаза эльфийке, сдался. — Согласен!

И человеческая ладонь легла поверх гномьей и эльфийской.