Скрытые чувства

— Вы точно помощница моей племянницы?

— Да. А почему вы спрашиваете?

— Потому что вы больше похожи на ее музу.

Музу? Ах да, мой наряд.

Я рассмеялась и, поймав цепкий взгляд, отметила, что Соломон в курсе жизни и увлечений Фелисы. А еще дала себе мысленного пинка: нельзя думать о Берговице на свидании с Камрином. Мужчины такое чувствуют, как я чувствую… ну, всех, кроме этих самых мужчин.

— Все дело в платье. Я действительно секретарь Фелисы, работаю с ней несколько дней.

Сомневаюсь, что служба безопасности Соломона меня не пробила, хотя кто знает, какие у него критерии для отбора женщин, которых он приглашает на ужин.

— Но уже готовы защищать ее от диких шэм?

Вот лакшак!

Разумеется, он в курсе! Соломон — владелец особняка, в который я влезла без спроса. Наверняка даже смотрел запись с камер и сам позвонил Берговицу, чтобы тот забрал нас с девчонкой.

Впрочем, если решил пригласить меня на свидание исключительно ради того, чтобы услышать от меня извинения и увидеть, как я краснею, — не дождется. От него ничего не скроешь, но откровенность — мой козырь.

— Разве хорошие помощники так не поступают? — Я с вызовом вздернула бровь. — Не поддерживают своих боссов во всех их начинаниях?

— Хорошие — нет, — улыбнулся Сол. — Идеальные — да. Фелисе повезло с помощницей.

Его слова напомнили мне, что нужно быть особенно внимательной в своих высказываниях. И только подтвердили недавние мысли про обманчивую внешность.

— Я хочу вас, — заявил он раньше, чем я успела опомниться.

— Что, простите?!

— В помощницы, Лилиан. В помощницы, — невозмутимо отозвался Камрин и с этого момента смотрел только на дорогу.

«Полуночное небо» располагалось на последнем этаже отеля «Люйер», в центре, но благодаря скорости спортивного авто мы были там спустя двадцать минут. Лишь оказавшись внутри, я поняла, что не зря его называют самым роскошным рестораном. И что платье я тоже купила не зря. Шедевр «Гастенс» был едва ли не самым скромным среди нарядов собравшихся здесь дам, шеи которых украшали нити жемчугов и колье из драгоценных камней. В деловом костюме я бы сюда вписалась как лакшак — в зал заседаний Берговица.

Плитка под ногами имитировала садовые дорожки, в центре зала был небольшой фонтан, деревянные витые перегородки и лестницы поднимались к потолку, который темно-фиолетовым небом раскинулся надо всей этой красотой. Я не знала, с помощью каких художественных техник и технологий это создавалось, но и небо, и луна, и звезды-фонарики были как настоящие. Лиловый плющ на стенах и перегородках — тоже.

Легкая музыка перекрывала журчание фонтана, кондиционированный воздух дарил прохладу, отчего казалось, что наш белоснежный столик стоит где-то на открытой веранде. Иллюзия была невероятно реалистичной.

— Впервые здесь? — поинтересовался Камрин, от которого не укрылось то, что я украдкой рассматриваю все вокруг.

— Да, — призналась я. — Ощущение такое, будто я попала в божественный сад.

— Возможно, это место даже лучше.

Я снова всмотрелась в бескрайнее ночное небо и только сейчас поняла, почему испытываю чувство дежавю: именно такой потолок был в главном офисе Берговица. Даже созвездия угадываются…

И опять в моих мыслях Берговиц! Это уже не смешно.

К счастью, официант принес меню и зажег свечу в центре стола, так что можно было настроиться на разговор и выкинуть, вычеркнуть, вымарать из мыслей моего хладнокровного недобосса. Меню оказалось женским, без указания стоимости за блюда, из чего я сделала вывод, что платье от «Гастенс», очевидно, будет не самой большой статьей расходов в этом месяце. Я даже представить не могла, сколько стоят лесные улитки в ягодном соусе, поэтому выбрала блюдо попроще — морепродукты на гриле и сосредоточилась на своем спутнике и своей цели.

— Значит, Сол, мне нужно благодарить именно вас за своевременное освобождение из особняка? — спросила я, когда Камрин выбрал нам вино.

— Нет.

— Нет?

— Меня не было в Уне, когда это случилось. Ладиславу позвонила Елена, моя сестра.

Неожиданно. О Елене я знала только то, что она есть (сосредоточившись на Соломоне, совершенно упустила из виду его сестру) и что, в отличие от него, Елена не любит прессу и нахождение на публике. Возможно, именно поэтому фотографий в Сети не нашлось, а те, что были, — «пойманные» папарацци издалека, на бегу и с полузакрытым в разное время разными шляпками и солнцезащитными очками лицом.

— Так что сможете поблагодарить ее сами. — Камрин дождался, пока официант наполнит наши бокалы и уйдет, а потом продолжил: — Если, конечно, Ладислав изменит свое решение.

Я насторожилась.

О чем он?

— Какое? — спросила, пригубив напиток, который легкой кислинкой растаял на языке. Мм… вкусно.

— Он запретил Елене видеться с его детьми. С Фелисой они и так редко общаются, а вот из-за встреч с Марко она сильно расстроилась.

Внутри растеклось дурное предчувствие. Не знаю, была ли это интуиция или что-то другое, потому что эмоции Соломона по-прежнему оставались для меня загадкой, но по спине пробежал неприятный холодок, и дело было вовсе не в кондиционерах.

Потому что ты слишком близко подобралась к тайнам семейства Камрин-Берговиц, Лили!

Мигом вспомнились слова Ладислава о том, что это не мое дело. Да, надо бы перевести тему… но разве я здесь не за этим?

— Почему он это сделал? — уточнила я осторожно. — Чем вызвано подобное решение?

— Один из его эмпатов смог прочитать Елену, и увиденное ему не понравилось. С тех пор ей закрыта дорога в дом к Берговицам.

Эмпат.

Смог прочитать.

Увиденное не понравилось.

Этого просто не может быть!

Кажется, у меня закончился воздух в легких, потому что я не смогла сделать новый вдох. Темноволосая высокомерная киронка в офисе, мой тест на собеседовании, от которого до сих пор мурашки по коже… Это и есть Елена? Присмотревшись внимательнее к ящеру напротив, я узнала те же высокие скулы и сексуальный рот. Да, они определенно были родственниками. Но я ведь так ничего и не рассказала Берговицу о том, что почувствовала! Или он догадался? Догадался о ненависти или всегда об этом знал. А моя реакция только подтвердила его домыслы.

Или речь о другом эмпате и это просто совпадение?

Пф… голова кругом от таких новостей. Хорошо, что я сижу. И что поставила на стол бокал. Лучше бы поварам и официантам поторопиться с моими морепродуктами, чтобы я вдруг еще чего-нибудь не спросила и не узнала.

Но официанты не спешили мне на помощь, поэтому пришлось пробормотать в ответ:

— Это несправедливо.

Соломон улыбнулся, но только губами. А вот в глазах застыла заинтересованность прожженного игрока.

— Если бы была жива Холли, всего этого не было бы, — сказал он.

— Соболезную вашей утрате. — Мои слова были искренними. Даже представить не могла, что рядом со мной не будет моего несносного братца.

— Благодарю.

— Вы были дружны?

— На самом деле не особо, — покачал головой ящер. — Но сестры были не разлей вода. Даже после замужества Холли.

Даже?

— Елене не нравился выбор сестры?

Сол хмыкнул:

— Еще бы. Именно она как старшая дочь обязана была положить себя на алтарь благополучия холдинга «Камрин-Берговиц». Но Ладислав захотел Холли.

Елена любила Берговица?

Я прикусила язык и, к счастью, ничего не спросила. Потому что откуда Солу об этом знать? Потому что это было слишком личным и совершенно точно не моим делом. Любила она его раньше или нет, но сейчас определенно ненавидела.

Берговиц это знал. И опасался за своих детей? Считал, что Елена им навредит?

Это не семейка, а шкатулка с секретами!

Страшными.

Ну вот тебе, Лил, и ответ, почему владелец (а если быть точнее, владелица) особняка не желает пускать туда любимую племянницу. Ну или отец любимой племянницы не желает иметь ничего общего с этим домом.

М-да, хорошо, что я не успела про этот дом спросить.