Сказание о Темном маге (СИ)

— А если против, это что‑нибудь изменит? — иронично поинтересовался Арий.

— Не думаю, — шалея от собственной наглости, нелюдь прямо посмотрела нынешнему правителю Авангарда и окрестных земель в глаза. Покойный Таэн усмотрел бы в подобном взгляде гнуснейшее оскорбление, требующее немедленного наказания. Арий спокойно встретил немой вызов, на лице не дрогнул ни единый мускул.

— Что ж, признаться, я ожидал чего‑то подобного. Ты не упускаешь ни одной возможности вступить в пререкания — неосмотрительно предполагать, что в этот раз будет по — другому. Попытка выгнать тебя против воли может привести к плачевным последствиям, особенно, если ты решись уцепиться за какой‑нибудь косяк — хватку нелюди, как известно, не разжать. Разве что вместе с приглянувшейся частью стены и вынести. И едва ли на этом все закончится — ничто не помешает тебе вернуться через окно. Мои подданные меня определенно не поймут. Поэтому, лучше и не пытаться. Но то, что я не могу просто так тебя здесь оставить, это ты, надеюсь, понимаешь? Ты слишком сильна, слишком неуязвима, слишком опасна. Не смотря на все твои заслуги — не могу.

— Боишься?

— Опасаюсь. Когда‑то ты сама мне говорила, что сможешь легко сломать мой хребет голыми руками. Ведь сможешь! Могу ли я беспечно оставить такую угрозу при себе не приняв мер?

Ивенна отвернулась — да, все верно. В словах Ария был смысл — вчера она помогла ему убить Таэна, но кто даст гарантию, что завтра она не решит так же избавиться от него самого? Тем более что в отличие от предшественника Арий не окружал себя магической защитой. Даже сейчас, наедине с нелюдью он не создал ни одного щита… Подшучивать над опасениями мага и дальше просто глупо. Ивенна решила, что лучше промолчать и подождать — ведь если он заранее предполагал, что ситуация сложится именно так, то и выход наверняка нашел. Она не ошиблась. Арий неохотно встал и достал из шкафа резную деревянную шкатулку. Откинул крышку и протянул Ивенне. В оббитом алым бархатом вместилеще лежал толстый серебряный браслет удивительно искусной работы — тонкие серебряные побеги переплетались между собой, создавая удивительнейший узор, и поддерживая на стебельках изящные пятилепестковые цветки, в середине каждого из которых был вставлен прозрачный, как вода, камень. Рядом с ним красовался и перстень, сделанный в том же стиле, только камень был покрупнее и в обычной оправе, а не цветке. Браслет явно старинный и дорогой, перстень выглядел более новым, видимо, неизвестный мастер сделал его в пару к браслету на заказ. И явно на мужскую руку.

Возможно, обычная девушка запрыгала бы от радости, увидев подобную вещь, но Ивенна понимала — это вовсе не простое украшение. Магией от него веяло столь сильно, что женщина с трудом подавила желание отшатнуться. Внешний вид побрякушки в данной ситуации не имел какого‑либо значения, внутренним чутьем нелюдь воспринимала браслет не иначе, как сковывающие по рукам и ногам кандалы. И вовсе не горела желанием примерять подобный «подарочек».

— Меня давно посетила идея сделать такую штуку, еще в молодости. А несколько лет назад в лавке у одного ювелира я увидел эту вещь — очень искусная работа. Браслет стоил дорого, но я удвоил цену. Единственным моим требованием было — к браслету нужна пара, перстень. И в кратчайшие сроки. Ювелир возился полторы недели, даже временно закрыл лавку, но мою просьбу выполнил. Я получил то, что хотел. Дальнейшую работу над артефактами я продолжил сам, — голос мага был удивительно невыразителен. — Вот, что получилось. Как только ты наденешь этот браслет, а я — кольцо, ты перейдешь в мое полное подчинение. Если я буду недоволен твоей работой, или твоим поведением, да даже если у меня просто будет плохое настроение и я захочу на ком‑нибудь отыграться! я смогу причинить тебе невероятную, немыслимую боль. И совершенно неважно, на каком расстоянии от меня ты будешь находиться — боль найдет тебя всюду. Снять браслет самовольно ты не сможешь — даже не пытайся. Разве только вместе с рукой. Не думай, я не сомневаюсь — ты на такое способна, но в этом случае, как только твое тело расстанется с артефактом, ты умрешь. Если браслет попытается снять кто‑то другой — умрет он, даже не успев его коснуться. Вернуть тебе свободу, избавив от этих оков, могу только я. Если попытаешься убить меня — даже если я и не буду знать о надвигающейся угрозе, тебя моментально скрутит такая боль, что ты и пошевелиться не сможешь, не то, что осуществить задуманное. Если я просто умру, ты тоже умрешь в тот же миг. Благодаря этим артефактам я могу мгновенно найти тебя, где бы ты не находилась и перенести к себе, если захочу. Я могу передать тебе мой приказ на расстоянии. Уловить твои эмоции, и даже мысли. Вроде, это все. Теперь думай сама, соглашаться ли на такое. Но этот браслет — единственная твоя возможность остаться здесь.

Ивенна машинально потянулась рукой к волосам, заплетенным в короткую косу, пальцы принялись безжалостно устраивать на голове бардак вместо прически. Условия не радовали, хотелось на все плюнуть и уйти, куда угодно, подальше от этого браслета и связанных с ним перспектив. А с другой стороны — что, опять таки, ждет ее за воротами? В итоге, как не крути, все та же смерть. Мир людей жесток, и выжить в нем можно, только превзойдя его хозяев в жестокости. Вся жизнь за стенами Авангарда заключается в убийствах ради собственного выживания. Пусть сама ее сущность связана с войной — это лучше всего получается у ей подобных, но только здесь можно не опасаться удара в спину. К тому же выполняя чужой приказ, она избавлена от ответственности за последствия. Создается ощущение, что не просто лишаешь человека жизни, а делаешь это ради какой‑то неизвестной цели. Уж Арий‑то не пошлет ее убивать просто так, чтобы развлечься, посмотрев на резню.

Высказав желание остаться, нелюдь таким образом согласилась служить новому властелину.

А что до поставленного условия — разве служа Таэну, она не была его рабыней? Разве не носила сковывающий ошейник? Браслет, все же, наверное, удобнее. И выглядит гораздо лучше.

Коса, не выдержав издевательств, расплелась, волосы рассыпались по плечам — успели отрасти за год. Жалко состригать будет. А ведь придется — если решит уйти.

Хотя, какого демона?

— Ну, во всяком случае, я думаю, ты будешь лучшим хозяином, чем Таэн.

— Я в этом не уверен, — спокойно возразил маг.

— Ты хотя бы не полезешь ночью в мою спальню?

— Ну, уж нет! — хмыкнул Арий. — Разве, только по делу.

— Таэн, скорее всего, как раз и считал, что идет по делу, — возразила нелюдь.

Случай со спальней прогремел на весь замок, Таэн ничего не мог поделать с всеобщей осведомленностью. Шептались потихоньку, украдкой пряча усмешки. Покойный маг злился, но поймать на распространении слухов никого не смог. Как и пресечь оные — слишком уж много было свидетелей его позора, и слишком многое было додумано впоследствии. Арий тогда, помнится, выговаривал Ивенне минут пять. А затем еще десять хохотал.

Дело в том, что Таэн был весьма охоч до женского пола. Не мог пройти даже мимо хорошенькой поломойки, все миловидные служанки моментально оказывались в его постели. Отказа могучий маг не знал никогда — кто же посмеет?! И необычная красота нелюди сразу привлекла внимание Таэна, чтобы он там не говорил о мерзости нелюдей в целом и данной представительницы их в особенности. Маг еще довольно долго себя сдерживал, но, в конце концов, решился — ведь это всего — навсего его рабыня, женщина. Мог ли он предполагать, что его поздний визит закончится таким образом?

У нелюдей превосходно развиты и слух, и зрение, и обоняние. Не говоря уже о чувствительности к улавливанию магии. Ивенна еще во сне почувствовала, что кто‑то колдует возле ее двери, но не придала этому значения — в этом замке все пропитано магией, да и в коридорах туго с освещением — проходящий мимо колдун мог просто зажечь «светлячок». Но в следующий миг женщина вынуждена была проснуться — щелкнувший замок в момент вырвал ее из мира грез и вернул на грешную землю. Сквозь сомкнутые веки она уловила тусклый свет, падающий прямо на лицо. Дверь со щелчком закрылась за спиной злоумышленника. Выждав пару секунд, Ивенна слегка приоткрыла глаза и сквозь перекрестья длинных ресниц увидела маслянистую физиономию властителя. Нелюдь мысленно застонала, старательно сохраняя на лице безмятежное выражение — Арий уже порядком надоел ей своими поучениями на тему «Как надо вести себя с господином». Краткого куса о том, что же делать, если данный объект вломится в святая святых — спальню, там, впрочем, не было. Поэтому Ивенна решила сымпровизировать.