Этот мир придуман не нами (СИ)

Любуюсь профилем хозяина в зеленоватом свете часов. Он спит, а я никак не могу заснуть. И дело не в том, что опять провинилась. Было очень обидно — хотела как лучше, а на деле опять подвела хозяина. Но хозяин с Мартой только по-доброму посмеялись надо мной. И страха у меня совсем не было. Душой чувствовала, хоть и виновата, но наказывать никто не будет.

А хозяин у меня красивый. И совсем не важно, что старше в три раза. Через пятнадцать лет будет старше всего в два раза. Линда говорила, люди долго живут. И я долго жить буду. Долго и счастливо, как сейчас. Я теперь знаю, что такое счастье. Счастье — это когда ждешь следующий день с радостью.

Хочется лизнуть хозяина в щеку, но нельзя. Проснется. Он ночью чутко спит. А если днем уснет — не добудиться. Почему так? А завтра будет новый счастливый день. И люди опять выдумают что-то новое, интересное и загадочное. Как эта полоска бумаги, у которой только одна сторона…

Просыпаюсь от ласковых слов хозяина.

— Миу, утро настало. Идем завтракать, или еще поспишь?

Открываю глаза — смотрит на меня с доброй улыбкой. Вскакиваю, лижу в щеку и спешу в ванную. Быстро привожу себя в порядок — и в столовую. Накрываю стол хозяину и себе.

Как всегда, за едой люди уточняют, кто чем будет заниматься. Первую половину дня я буду сопровождать Линду. Сначала летим во Дворец, отдадим папе еще несколько звонилок. Потом — в город. К ювелиру, в Амфитеатр и на рынок. Там встретимся с Петром и Поваррешкой, поможем им с покупками. Рыбаки обещали живых речных рыбок.

Вторая половина дня у меня свободна. В общем, если повезет, увижу не только папу, но и братиков. А еще — Терру с Беррой. Выпросила у Стаса для них звонилку. Дал одну на двоих. И Непорочным Девам — одну на двоих.

Под конец о главном вспомнила. Спросила Стаса, когда можно будет под колпак сесть. Сказал, дня через два. Даже взвизгнула от восторга. Хозяин улыбнулся и погладил по спинке, а Линда объяснила, что люди говорят "вау". Только Марта посмотрела подозрительно и обозвала мазохисткой.

После завтрака побежала проведать Татаку. Девочка сидит в своей палатке грустная-грустная. Хвост в сплошных проплешинах. Шерсть так и лезет. Если пальцами взять, вырывается без малейшего усилия. Помогаю Татаке спрятать хвост в рюкзак и успокаиваю, что Марр из дома ее никак не выгонит. Потому что в ближайшие два года будет видеть не чаще, чем раз в две недели. А за два года Марта обязательно что-нибудь придумает.

Линда уже ищет меня в палатках артистов. Бегу на зов. С Поваррешкой напросились лететь двое рыжих. Сейчас они роются в углу, выбирают в куче ошейники покрасивее. Линда раздает всем браслеты с переговоркой, часами и сос-маяком. Объясняет, что звонилка у раба — это подозрительно. А стальной браслет — непонятно, но в пределах допустимого. И вообще, в палатках тесно, надо еще две поставить.

От "народного ликования" хочется уши заткнуть. Парням только бы пошуметь.

С делами справились быстро. Только в городе случилось странное. Я вела свой байк на несколько шагов позади Линды. По городу Линда водит байк небыстро и не высоко, всего на полшага от земли, чтоб народ не пугать. Есть время по сторонам смотреть. Вот я и усмотрела, как из какой-то лавки вышел Мылкий. Заметил меня и отмахнул хвостом "привет". А я хвост в "пояс верности" спрятала. Руки управлением байком заняты. Никак не могу по этикету ответить. Помахала одной рукой. И он мне помахал! Рыжей рабыне!!! Кто я — и кто он!

А кто он?.. Самый главный вор в городе. Ну да, большой дом с охраной имеет, но ведь все равно вор! Это выходит, я с ворами на дружеской ноге. Ох, звездочки вечерние, только бы папа не узнал!

На площади перед рынком встретили машину Петра. И кто первым из нее вылез? Да-да, Прронырра. Сказал, что семью проведать надо, и умчался. Только не домой, а на рынок. Мы продукты закупили, носильщиков наняли, они продукты рядом с машиной сложили. Петр машину на высоту моего роста поднял, что-то сделал, и дно машины на четырех тросах на землю опустилось. Только это не настоящее дно, а грузовой поддон. Рыжие ребята все покупки быстро на поддон сложили, брезентом накрыли, сверху сеткой притянули. Лететь пора, а Прронырры нет. Линда сказала, что семеро одного не ждут, велела дождаться Прронырру и привезти домой. Но тут же передумала. Показала, как связаться с его браслетом по звонилке "через девятку", как вывести на экран байка его местонахождение. И улетела вслед за машиной Петра.

Я решила не ждать этого нахала. Посмотрела, с какой стороны красная точка Прронырры от зеленой точки моего байка, подняла машину на пятнадцать метров и полетела по прямой. Мальчишка нашелся на рабском рынке. Беседовал с одним из продавцов и рассматривал рабынь. Рыжих среди девушек не было. то есть, это были не рабыни для черной работы и не дорогие, хорошо обученные рабыни для богатого дома. А так, простые девушки для дома среднего достатка. Вроде Непорочных Дев моего брата. Ценой от пятидесяти до двухсот пятидесяти золотых.

Медленно-медленно, чтоб все заметили, вертикально опустила машину за спиной Прронырры. А когда он оглянулся, привстала и поклонилась ему, положив ладошки на плечи.

— Господин, госпожа Линда не может больше ждать и улетела в железный дом. Она велела мне дождаться, когда ты завершишь дела, и отвезти тебя домой, — опять поклонилась.

— Хорошо, Миу. Что-нибудь еще говорила?

— Советовала не делать покупку в первый день, даже если очень понравится. Сказала, лучше отложить покупку на день, дома все взвесить, обдумать, и только на следующий покупать.

— Линда плохого не посоветует, — важным тоном говорит этот нахаленок. — Пожалуй, я так и сделаю.

Машет рукой серым девочкам на помосте. Те отвечают веселым визгом и шутками. Ударяет по протянутой ладони продавца.

— Садись сзади, я поведу.

Так бы и треснула по затылку, но нельзя на виду у всех. Уступаю балбесу переднее сиденье. Но нахаленок больше не вредничает. Плавно поднимает байк и плавно набирает скорость.

— Миу, ты замечательная! Я бы за тебя тысячу монет отдал!

— Глупышка! Меня с детства обучали. Такие, как я, дороже стоят. Обученных рабынь на рынке не найдешь. Только на закрытых аукционах. А что ты на базаре делал?

— Рабыню себе присматривал.

— Ну и как?

— Дорого… За сорок золотых могу купить только тридцатилетнюю старуху для черной работы или рыжую без хвоста.

— А тебе Татака нравится?

— Еще бы! Но у нее хозяин есть.

— Она была рабыней черной работы.

Мелкий задумался. И молчал до самой посадки. Думала, лихачить будет, но вел байк спокойно, ровно и не очень высоко. Я только подсказала, куда курс направить, а так сам справился.

Не успели сесть, Поваррешка кричит:

— Мелкий! Воды принеси!

Прронырра сажает байк рядом с кухней, хватает ведра и спешит к озеру. На ходу оборачивается.

— Спасибо, Миу! Ты лучшая!

Отгоняю байк в ангар, докладываю Стасу, что вернулись, и спешу наружу. Строители только четверть танцевальной площадки выложили. Так дальше пойдет, они с ней пять дней провозятся. А сколько дней водонапорную башню класть будут?

Мелкий уже восторженно рассказывает народу, как я подлетела на рынке к нему, как доложилась, как у торговца глаза на лоб полезли.

— Ну и чего ты радуешься? — прерывает его Ктарр. — Торговец тебя теперь знатным и богатым считает. Цены до небес задерет.

Мелкий сразу сдувается. Но долго грустить не может. Расспрашивает о Линде. Как она сумела, взвесив кошель на ладони, сосчитать, сколько в нем монет?

— Госпожа Линда и не такое может! — хвастается Татака. — Она только взглянула на меня, и сразу поняла, как меня зовут.

Парни слушают внимательно. А потом сами начинают вспоминать странные случаи за Линдой. Кому-то она сказала, что посланные за продуктами на рынок уже возвращаются, в ста шагах от ворот. В другой раз — что к вечеру купеческий корабль в порт придет. И корабль на самом деле пришел. Много за госпожой странного накопилось. Я-то знала, что ей Стас подсказывал. Но нельзя чужие тайны раскрывать.