Сонная ученица (СИ)

Все- то ты знаешь!

- Предположим, - стараясь не накинуться на него с расспросами, ответила я. - Что нужно конкретно от меня?

- Защиты, - просто ответил Ревинг. - У меня много недоброжелателей. Храмы нашего общества считают отступническими. Моих сподвижников забрасывают тухлыми яйцами во время праздников. Мне страшно за жизнь верующих.

- Глядя на вашу звезду, так не думается, - парировала я. - Не слишком ли вы много просите от недавно приехавшей в столицу провинциалки.

- Увы, нет. Мы с Анверо были друзьями. Я в курсе его опытов. Поэтому прошу самую малость. Ирава, люди не находят в консервировавшейся веками вере душевного спокойствия. Храмовники жируют на подношениях, шантажируют знать. За последние десять лет они не открыли ни одной новой школы для малоимущих. А наши бедные кварталы? Вы хоть раз забредали в трущобы? Вы видели царящую там грязь и нищету? Врачевать сии раны на теле Мизалны - обязанность храмовников, - постепенно воодушевляясь, привычно начал он вещать.

Он преобразился. Ставший ниже на октаву голос завораживал. Как и на моей далекой родине, звук "р" зазвучал гортанно, только глуше, скорее напоминая "г".

- Я подавал прошение Императору неоднократно. Но наше Общество до сих пор находится в полулегальном положении, не смотря на высокопоставленных и могущественных прихожан. Если бы можно было воздействовать на моих оппонентов!

- Я не пойду против ведьм, - ответила я твердо. - Вильда была исключением. Если бы не турнир…

- Что же, - поклонился он, - ваше время драгоценно.

Он поравнялся со мной, сочувственно посмотрел, как на дурочку, и уже у самой двери остановился, скрестил на груди руки и, глядя на плещущийся в камине огонь, обронил:

- А я заинтересовался вами, едва узнал, что вы в столице. Даже с Людоедом разговаривал. Он рассказал о вашей утрате. Поэтому в угоду нашему дальнейшему сотрудничеству я выкупил в библиотеке дневники Сьятора. Выходит, все зря. Вы боитесь или не способны спасти страждущего. И Сокол в вас ошибался.

- …!…!…! - выдала я большую часть своего багажа ругательств. - С этого и надо было начинать!

Ревинг хитро наклонил голову набок, наслаждаясь моим покорным видом, и, выудив из складок мантии тетради, небрежно бросил их на устилающие пол шкуры.

- Встретимся в светлое время суток в храме Вольных в любой из дней этой недели.

Дождавшись, пока Ревинг покинет дом, я бережно подняла обретенное сокровище, перелистала страницы, любуясь почерком Номара, прижалась к холодной бумаге щекой. Миленький, я отомщу за тебя, как только расколю последний шарик и изучу записи.

В этой мечтательной позе меня застукали Ветер с Пучком, видать, истосковавшиеся без женского общества.

- Людоед сдался, пал к ногам вечной молодости и своей долгоживущей дамы, - с порога объявил Элидар, силясь рассмотреть, что за бумаги я столь бережно прижимаю к груди.

- И почему я не удивлена? - промурлыкала я, уже намереваясь улизнуть к себе, сбросить жаркий плащ, вчитаться в заветные строчки. - Скоро нас попросят в гостиницу.

- Я против, - Пучок с сомнением подкрался ко мне, точно ищейка, втягивая носом воздух, и констатировал. - Тут был чужой.

- Да, уважаемые, меня снова наняли. Но за рукописи Номара я готова и на большее.

- Так ты их раздобыла, - погрустнел Ветер. - Сочувствую.

Погоди, бездельник, приснюсь тебе в воспитательных целях, мало не покажется.

- Кто принес? - спросил эльф.

- Местный пророк, гений веры Ревинг.

К чему таиться? Если оскорблю их религиозные взгляды, сами виноваты.

- Заявил, что позарез нуждается в Сновидце. Убогая Вильда навела, чтоб она похорошела!

- Прям-таки пришел и сказал: ты смотри для меня Сновидения, а я тебе взамен тетради Сокола? - изогнул серебристые брови эльф.

- Именно. Слово в слово, - подтвердила я, уже чувствуя подвох.

Остроухий только подтвердил мои худшие опасения, мрачно заметив:

- Если ему нужен Сновидец, не мог ли он вначале избавиться от твоего учителя, а потом белым и пушистым заявиться к тебе, более сговорчивой и наивной, и потребовать своего? За какие-то тетрадки, которые, уверен, ему даром достались!

Теперь была моя очередь остолбенеть. Номар, любимый, ты как всегда оказался прав - твои убийцы сами меня нашли. Нет, не могла я так просто обвинить человека, тем более ведьмака.

- Я пойду к нему и разберусь. Но не завтра. Завтра вы мне поможете выполнить прошлый заказ.

Я осмелилась выпустить из рук заветные тетради, сняла, наконец, плащ и шапку, и, устроившись на подушке у камина, поделилась событиями сегодняшнего дня.

- Пятый, - я заглянула в список, - по имени Вамар Арес, съехал примерно четыре месяца назад. Им займетесь вы. А я схожу в тюрьму…

- Не надо, мы все простим, - встрял Ветер, но я проигнорировала болтуна, продолжив.

- Я схожу в тюрьму, передам Восьмому монетку сквозь решетку. Освобождать бандитов я не нанимаюсь.

Мои приятели согласно закивали. Что ж, подкрепилась я в городе, могу позволить себе заслуженный отдых.

Все наши силы устремлены на проектирование аппарата, который Лиц прозвал Глазом Ночи. Эльфы чересчур склонны к поэзии, но сейчас я с ним соглашусь. Наше детище позволит удесятерять силы Сновидца и даст возможность на короткий период видеть Сновидения обычным людям-нелюдям, не наделенным дарам.

Основные элементы конструкции мы с Лицем придумали еще во время создания Сферы Наблюдения. Как только прибудет из Ири Пуля с требующимися ингредиентами, необходимо тут же приступать к сборке. Чертежи несовершенны, но пока не будет создана действующая модель, внести поправки невозможно…

(Из дневника Номара Сьятора)

Я читала до рассвета, продираясь сквозь несовершенство почерка обоих чародеев, их сокращения и вводимые условные обозначения. Но не обнаружила ни малейшего намека на чертежи или на исходные материалы для создания Глаза Ночи. Как и Сферы Наблюдения. Вскользь затронутые результаты опытов тоже не походили на исследовательские отчеты. Текст, в основном, сводился к рассуждениям о балансе этики и необходимости создания этих аппаратов.

К концу рукописи, протирая покрасневшие глаза, в которые словно кинули горсть песка, я уверилась - была еще одна тетрадь с чертежами, описанием очередности сборки, заклинаниями и результатами испытаний. Вполне логично, что чародеи вынесли конструкторские заметки отдельно. Только где их искать? Вариантов тьма. Например, Лиц Анверо мог забрать записи с собой в Ирь. Сокол мог хранить в доме Людоеда, ныне обращенном в пепел. В конце концов, их могли утащить или потерять здесь. Тогда есть шанс, что они всплывут позже.

Я закрыла тетрадь и почувствовала - я задубела даже под меховым одеялом. Шелк простыней промерз, вызывая озноб. Кажется, проведи рукой по гладкой поверхности и наткнешься на "ежики" ледяных кристаллов, смахнешь хрупкие иголочки инея.

Я вылезла из кровати в надежде надеть что-нибудь теплое, шерстяное, случайно выглянула в не заставленное на ночь окно и обнаружила - сад госпожи Нанды расцвел. Ох! Да это же снег укутал каждую веточку в белый пушистый наряд, разложил на земле и заборах мохнатый, золотящийся в свете фонарей ковер.

Я позабыла про холод, про неуют, стояла босиком на дощатом полу и улыбалась. На какое-то зыбкое мгновение меня даже посетило чувство - все будет хорошо, жизнь непременно наладится, образуется. Но на кровати, освещенной тусклым ночником, лежали тетради навеки покинувшего мир Сокола, а впереди ждало разбирательство - кто, зачем и почему отнял у меня любимого.

Уходить в Сновидение было поздно, спать не хотелось, и я, одевшись потеплей, просидела на стуле перед окном, вслушиваясь в особую, сакральную мелодию первого снега, мелодию очищения и возрождения. Снежинки, словно блудные звезды падали с неба - успевай загадывать желания. И я загадала, наивно, как в детстве, - найти себя в этом мире, чтобы не сойти с ума от одиночества, не огрубеть на пути мести, превратившись в расчетливого безжалостного асассина. Пройти путь до конца и начать заново с теми, кому я буду небезразлична.