Кожа саламандры (СИ)

Только мы не догадывались, что этот изобильный год, изобилен не только для нас, но и для миллионов расплодившихся в стогах грызунов. Тогда они лавиной полезли на фермы, заполняя амбары, покрывая шевелящейся массой домашнюю скотину, выгрызая в их телах раны по живому телу, от чего животные бесились и, разнося деревянные перегородки, бились о стены.

Фермеры бросились спасать скот, распахивая двери сараев и выпуская бедную животину в тундру. Но оттуда живым ковром вытекали мириады маленьких тел. Иногда слой грызунов покрывал ноги до середины икр. Отец и мама посадили нас на вожака кудумов и направили стадо в сторону дома деда. Видно, тогда они тоже получили укусы.

Вообще сидхе живут очень долго и болеют редко. Особенно заразными болезнями. Но в этот раз болезнь была особенной, заболело очень много людей. А, так как наша раса почти не болела, лекарей у нас не много. Наши люди очень выносливые. Даже женщины, рожая дитя в одиночку в тундре, омывают его в снегу и забросив за тунику, к телу, идут на лыжах к своей ферме за несколько десятков километров.

Эпидемия застала нас врасплох. Некому было лечить и ухаживать за больными. Мама была не такой сильной. Она всё же наполовину хомо. Ну, а отец, он задержался дольше, но оставшись совершенно один, видно, просто перестал бороться и ушёл вслед за мамой.

Дед учил меня и брата своему ремеслу. Но случившееся отразилось на нас обоих. Я захотел стать лекарем, а брат стал послушником в храме Саота, а потом и жрецом. Он выбрал Тёмного, потому что, как обычно на Чесмене, всё самое плохое случается в годы Тёмной луны, Жестокие годы. Эпидемия не стала исключением из правила.

Как я сейчас понимаю, после нашего посещения истинного места силы Тёмного бога, храмы Саота, которые строят наши жрецы, никакой связи с ним не имеют. Метаморфы и лилу, большая часть которых являются его поклонниками, не понимают сути этого бога. Но очень многие из жрецов Саота, стремятся быть рядом с Артефактом. Они считают Саота властным и жестоким богом.

В здании Веледа, построенном ещё Предтечами, хранится множество древних знаний. А знания это власть. И сам Велед имеет влияние на судьбу королевской семьи. Брат попал туда, будучи истово верящим, и, как и я, в своей области, старался добиться наибольшего. Он верил, что сможет повлиять на то, чтоб события, подобные тем, которые привели к гибели наших родителей, не повторились. Ведь и я для этого же старался стать лучшим из наших лекарей. И не только наших. Я учился у врачевателей всех рас Чесмена. И закончил курс в Ковене, за несколько лет до того, как ты поступила туда.

Из всех детей, я старший. И, на момент гибели родителей, мне было почти шестнадцать. Для вас это почти совершеннолетие, а для сидхе, я был ещё совсем ребёнком. Но мне пришлось повзрослеть до срока. Я много времени отдавал учёбе, но, чтоб между нами не оставалось недосказанного, скажу, что женщины у меня были. На меня обращали внимание. Сидхе привлекательны, почти для всех рас Чесмена. Кроме, разве что, цвергов. В Ковене девушки ходили за мной толпами. Но ни одна не затронула моего сердца. Даже не отвлекла меня достаточно надолго от моего увлечения лекарским искусством.

Я помотала головой, желая сказать, что у меня нет никакого права ни на его внимание, ни, тем более, на его верность, ведь он ещё ничего не обещал мне. Но сидхе прижал ледяную руку к моим губам и не дал мне произнести ни слова.

-Я ещё не закончил,- вздохнул он,- в год предписанного сватовства твоего отца, я был в районе Веледа со своими изысканиями и решил проведать брата. Он вышел ко мне на пару минут. Общение с кем либо, даже с роднёй, у служителей Веледа не поощряется. Брат был рад увидеть меня. Мы ведь были очень близки. Все трое. Дед всегда был строг и суров. И мы находили нежность и утешение друг в друге. Наша сестра, а она младше нас обоих, была совсем малышкой, когда погибли родители. Ей было чуть больше двух. Радость брата заключалась не только во встрече со мной.

Я понял это тогда, когда он обнимая меня на прощанье, тихо прошептал:"Я не должен говорить этого, потому что нельзя разглашать решения Веледа, пока оно не объявлено официально. Но я хочу порадовать тебя. Наша Лантаниель станет королевой. Велед избрал её. Наша кровь должна соединиться с кровью избранной семьи королевского дома хомо."

Когда результат был объявлен официально, я очень удивился. Потому что королевой назвали дочь главного жреца Веледа. Сначала я думал, что он просто ошибся. И обрадовался, что сказал об откровениях брата только деду. Я не знал как отнесётся к династическому браку сестра. Рада ли она будет выйти за вдовца с ребёнком.. Девушкой, чуть помладше её самой. И поэтому сказал об этом тому, кто воспитывал нас. Более умудрённому опытом. Тому, кто имел любовь и счастливую семью. Мои короткие связи с женщинами давали мне опыт в запросах тела, но в вопросах любви, я, пожалуй, так же неопытен, как и ты.

Я потупилась и покраснела. А потом мои мысли вернулись к тому, что он сказал о своей сестре и моём отце.

-И, что же, ты выяснил у брата? Это была ошибка?- нетерпеливо спросила я.

-Через неделю после свадьбы твоего отца, нам сообщили, что мой брат Кирениэль умер от неизвестной болезни. Сгорел за один день. И похоронен в Храмовой часовне. Как все жрецы Веледа. Я не могу даже убедиться в причине его смерти.

И тогда дед решил провести ретуал прорицания. Но, из-за его возраста, результат вышел коротким и не слишком ясным. Мне только было сказано, что в определённый день, я должен отправиться за тобой. Проследить от самого Ковена. И присоединится к тебе тогда, когда нужда в моей помощи будет наиболее актуальна. Только тогда Судьба, предсказанная Веледом, осуществится и кровь наших семей объединится, а те, кто виновны в преступном сговоре и смерти моего брата будут наказаны.

Только это произойдёт, через какое-то время, после рождения королевского наследника. А вот срок зависит от моих поступков. Только какими они должны быть я не знаю. Предсказание прервалось и дед едва не погиб. Так что, любое моё слово может изменить судьбу. Поэтому я молчал. Но ты.. Я не знаю, сможешь ли ты почувствовать ко мне то же, что и я. Но я не хочу, чтоб между нами осталось что-то, что может этому помешать. Мой дед, он был против, чтоб я говорил что-нибудь тебе, хотя бы до рождения наследника. Но сейчас я понял, что не смогу потерять то, что только зарождается между нами из-за собственной глупости и лжи.

Я посмотрела ему прямо в лицо. Теперь он не отвёл взгляда. Искорки блестели в его аметистовых глазах. Полуоткрытые губы чуть подрагивали. Я наклонилась и поцеловала уголок его рта. Облизнула пересохшие губы. И сцепила на затылке ладошки. Лёгкие светлые волосы рассыпались по моим рукам и щекотали кожу, шевелясь от лёгкого ветерка..Золотистые кончики ресниц поблёскивали на солнце.

-Ну, чтож, давай попробуем. Только не торопись, пожалуйста. Раз уж мы оба такие неумёхи в любви.

И потянулась к нему губами. Он сильнее прижался к моим коленям твёрдым животом. Лицо его изменилось. Глаза, как будто ещё больше пошли трещинками. Рука опустилась вниз, туда, где к поясу был прикреплён широкий нож.

-Биргеннен,- прошипел он и сбросил меня со ствола дерева себе под ноги.