Барды Мечей(СИ)

- Ниро, что это было? - изумленно повернулся Миура к магу.

- Ничего страшного, просто эти несколько минут вы видели Огненную Дорогу так, как видят ее все обитатели джунглей - и те, которые растут, и те, которые бегают, ползают и летают здесь. Это древняя магия строителей Затерянного Города, и это заклинание - только одно из великого множества, которые нам не удалось и вряд ли уже удастся разгадать. Пламя не причиняет вреда, но отгоняет от дороги всех, кто мог бы ее повредить. Никто не знает, сколько столетий лежат здесь эти камни, а между ними до сих пор не проросло ни травинки. И это в джунглях! Даже сильфы подвержены действию заклинания, ибо они - духи и дети леса и неразлучны с ним. Только принадлежащие к разумным народам, да к тому же обладающие определенными знаниями и способностями, могут свободно проникнуть на дорогу. Так что пошли!

- А мы точно обладаем этими знаниями и способностями? - хмыкнул единорог.

- А вот заодно и проверим, - усмехнулся Ниро.

***

По дороге шли уже второй десяток дней, делая только в полдень один короткий привал, но усталости почти не было - светлые, составляющие сложный орнамент камни дороги словно пружинили под ногами, приглашая и помогая сделать еще шаг, и еще один, и еще... И даже ночью, не смотря на многочасовую ходьбу, уснуть удавалось далеко не сразу. Все еще стояло лето, в пределах Огненной Дороги путникам некого и нечего было опасаться, да и не хотелось тревожить многовековой покой этих мест, поэтому костров не жгли, питаясь запасами и плодами, сорванными днем. Еще в первую ночь, глядя в звездное небо над головой, Миура, не рассчитывая на ответ, тихо спросил:

- Как же давно строилась эта дорога и город, к которому она ведет? И какими были строители?

Ниро, лежа же, пожал плечами:

- Давно. Еще в те времена, когда линдары начали возводить свою горную столицу, о строителях Затерянного Города знали только по легендам, - он запнулся, судорожно глубоко вздохнул, но скоро продолжил. - А линдары - самый древний народ из живущих ныне.

- Ниро, такого я мог ожидать от тех, кто считает меня забавной говорящей лошадкой, а уж никак не от своего друга и Первого мага! - неожиданно возмущенно фыркнул Юн Чи. - Или это просто всем людям свойственно, говоря о себе, забывать об остальных?

Оба человека тут же сели, словно подброшенные.

- Ты хочешь сказать, что знаешь что-то о возникновении Затерянного Города? - ревниво спросил маг.

- А чему ты удивляешься? Мой дед Линь Мэй уже жил тогда. Он многое рассказывал мне.

- И ты никогда не говорил об этом? - Ниро пересел на колени, порываясь встать.

- А ты никогда не спрашивал! - огрызнулся Недомерок, - А единороги очень редко рассказывают, просто чтобы рассказать, иначе им пришлось бы говорить днем и ночью.

- Ах ты... - Ниро устремился было вперед, но его ухватил за руку сын Дориана.

- Да ладно вам спорить! - Миуре очень хотелось все-таки узнать хоть что-то, - Юн, лучше расскажи что-нибудь. Пожалуйста.

Ниро демонстративно отвернулся, и маленький единорог начал рассказ только для юноши, но вскоре увлекся и заговорил громче, да и маг забыл о споре и жадно придвинулся ближе.

***

Они были очень красивы - высокие, золотоволосые, с глазами, прекраснее которых могут быть лишь глаза единорога или летящей птицы. Как они называли себя - неважно, ни в одном из человеческих языков нынче все равно нет нужных звуков, вы даже не сможете этого произнести. Они радостно шли навстречу миру, и мир так же радостно открывался им. Они строили, создавали украшения и произведения искусства, познавали секреты мира и создавали свою магию, любили и рожали детей. В их руках была огромная сила, но они умели пользоваться ею так, чтобы не приносить вреда.

Но большая сила дает власть, а власть соблазняет, и трудно противостоять ее вкрадчивому шепоту, обещающему все блага мира. И среди этого народа тоже нашлись те, кто не устоял. Они захотели получить высшую власть - власть над жизнью и смертью, и смогли получить ее. В их руках статуи оживали и становились надежными спутниками, неутомимыми и сильными. Сначала спутниками, потом - слугами и воинами. Но камень и металл, приобретая подобие жизни, так и не получал души, и они были послушными и способными на все орудиями в руках хозяев. В конце концов, сама земля возмутилась таким насилием над ее законами - почти все города были разрушены взбунтовавшимися стихиями. И тогда правитель решил увести свой народ через Врата-меж-Мирами. Но для этого нужно было сохранить город и собрать уцелевших. Для этого столица была перенесена немного в другую реальность и дожила до наших времен как Затерянный город. Древний народ ушел, и чтобы это смогло произойти, правитель сам принес себя в жертву, как искупление за весь народ перед этим миром. Они хотели попасть туда, где их здешние знания и власть окажутся бесполезными и не смогут принести нового вреда, но никто не знает, что именно ждало их по другую сторону Врат...

***

На следующее утро проспали гораздо дольше обычного - рассказ Юна затянулся до глубокой ночи. Пригревшийся на утреннем, но уже теплом солнышке единорог первым открыл глаза и тут же снова закрыл - друзья еще спят, да и вставать не хочется, подремать бы еще немного. Правда, подремать все равно не дали. С той стороны, где разметался во сне юный наместник, по глазам ударила яркая радуга.

- Ну ладно, ну проснулся я уже, Ми, - пробормотал, жмурясь, Недомерок, - Хватит тебе дурачиться, встаю уже... Чем ты там умудрился зайчиков пускать?

Бормотание было не громким и не совсем внятным, но двое людей тут же рывком сели, нащупывая рядом ножны - необходимая для воина привычка мгновенно просыпаться при любом непривычном звуке.

- Юн, ты меня звал? Что случилось? - нахмурился Миура.

Недомерок хмыкнул:

- А просто наше сонное сопение явно здесь кому-то надоело, и он решил разбудить нас солнечными зайчиками. Что это такое яркое у тебя на шее?

Юноша приложил ладонь к груди пониже ключиц:

- Талисман отца. Мне его мама дала, помнишь?

- Ну конечно, Талисман выбора, слеза дракона! - как-то особенно светло улыбнулся и маг, - Дай поглядеть, в мире мало столь же красивых и удивительных вещей.

- Да, сейчас, - Миура, улыбаясь, полез за пазуху, но тут же испуганно ахнул, - Ниро, что это?

На его ладони лежал небольшой овальный, очень прозрачный камень. Он не был огранен, но странным образом многократно преломлял свет где-то внутри себя, так что от ладони юноши веером расходились солнечные зайчики. Все это друзья уже видели, но сейчас безупречную красоту камня портила кривая трещина, перечеркнувшая его по диагонали. Внутренность трещины была черной.

- Что это? - тихо повторил Миура, вдруг став снова беспомощным испуганным ребенком.

Ниро помрачнел, остро проступили скулы под побледневшей кожей.

- Это напоминание о том, что происходит в мире, - тихо проговорил он, - О том, куда мы идем, что должны найти и что несем за плечами...

- Я не понимаю... - поднял глаза юноша.

- Ми, тебя хорошо учили. Скажи, что ты знаешь о драконах? Способны ли они на слезы?

- Нет, - покачал головой сын Дориана, - По легенде, плакал только один дракон, потому, что слишком любил свой мир и не в силах был его уберечь.

- Верно... Только мы с тобой должны его все-таки уберечь. А потому - любить, очень любить, так, чтобы ради этой любви отдать все... Молчи, Юн, - небрежным жестом остановил Ниро порывавшегося что-то сказать единорога, - Я знаю, ты скажешь, что это великий дар. Верно. Но ответь, мой мудрый и скрытный ушастый друг, разве это и не проклятье? Отдать все - что это значит? Что есть все? Жизнь? Но ей мы жертвовать не вправе - до самого конца, что бы ни случилось. Пусть душа рвется на части и гибнет в этом мире то, что дороже жизни, то, что любишь всем сердцем - мы не имеем права спасти, отдавая жизнь! Мы будем жертвовать другими жизнями, любовью ради другой любви... И ничего нельзя с этим сделать! Так как, Юн, ты по-прежнему считаешь знак Барда великим даром?