Рассвет

   - Сегодня он сдает выпускную работу, Ваше величество.

   - Хорошо, можешь идти!

   Харпер вновь поклонился и прикоснулся к одной из колонн, губы беззвучно прошептали активирующее заклинание и он растворился в темноте. Оставшись в одиночестве, человек в белоснежных одеяниях вновь закрыл глаза, приподнял голову чуть вверх и раскинул руки в стороны. Давно затеянная игра выходит на новый уровень, все складывается очень и очень интересно. Император мысленно усмехнулся, предстояло еще очень много работы. С того самого времени, когда он еще был Магистром Теней, Орден серебряной длани не давал ему покоя. И хотя дезертир вряд ли будет обладать необходимыми ему знаниями, кое-какие сведения он все же сможет ему поведать. А если он повязан с темными, так даже лучше, одним ударом прихлопнуть сразу две проблемы - да, такое было по душе Императору!

   В ночь перед испытанием Айвен долго не мог заснуть. Странное ощущение, что завтра произойдет что-то необычное, неординарное не покидало его. Вряд ли это можно было назвать волнением или сомнением в своих способностях, нет, он долго готовился к этому дню и был твердо уверен в собственных силах.

   По интересной прихоти Карла Нехема - Первого императора, студиозусы желающие сдать выпускной экзамен быстрее положенного срока обучения, должны делать это не в уютных аудиториях, перед скучающими преподавателями, а на арене в магическом поединке с превосходящим на одну ступень противником, которые, вдобавок ко всему, превосходят еще и численностью. Похоже, что тайным желанием отца-основателя Имперской Магической Академии было видеть в юных дарованиях не просто сильный дар и способности, но еще и бойцовский дух. Стремление доказать себе и всем остальным, что они чего-то стоят и способны на большее, чем корпеть над толстыми книгами и фолиантами в библиотеках.

   Конечно, все это сопровождается большим риском, ибо противники не должны будут жалеть наглого ученика и сражаться в полную силу. А в случае если испытуемый проваливает испытание, его ждет только одна и весьма печальная участь - смерть. Освобождение экзаменаторов от ответственности за гибель неофита давали соответствующие бумаги, который он должен был подписать перед началом экзамена. Хотел ли Первый император, чтобы маги составляли реальную силу вместо книжных червей? Узнать истинный ответ на этот вопрос, Айвену было уже не суждено, однако он склонялся к мысли, что только так молодой маг, родившийся не в благородной семье, может построить себе дорогу наверх. Насколько он знал, настоящие воины-маги были редки на просторах Империи, большая часть из них входила в Гвардию императора, а остальные были рассредоточены либо на границе, либо происходили из древних благородных родов, в которых сохранились традиции доблести, рыцарства и прохождения военной службы.

   Все это вовсе не означало, что элитное сословие магов, которое составляло чуть менее одного процента населения всей Империи, было абсолютно беззащитно. Сплести простейшие атакующее и защитное заклинание мог абсолютно каждый, кроме того многие дворяне достаточно искусно владели мечом, правда в последнее время, количество нобилей с клинком на поясе постоянно уменьшалось. Многие из магов у кого были титул, земли и деньги, для защиты предпочитали окружать себя хорошо подготовленными телохранителями, включая даже наем других, менее обеспеченных чародеев. Например, таких как он, кто не имел за душой ничего кроме дара и удосужился родиться в семье простолюдинов.

   Откровенно говоря, Айвен никогда не мог понять таких магов, конечно Империя так устроена, что на самой верхушке социальной лестницы могут находиться только маги и уже просто наличие способностей творить волшбу открывает перед тобой дороги недоступные для простых смертных. Но, неужели власть и деньги могут настолько поглотить человека, что он совершенно забывает про необходимость развития своего дара? В глубине своей честолюбивой, по отношению к магическим способностям, души, он презирал таких людей, считая, что только собственное развитие и увеличение магической силы должно возводить чародея на верхнюю ступень, а иначе они ни чем не отличаются от тех же торговцев или ремесленников.

   Не в силах больше бесцельно валяться, Айвен откинул в сторону подушку и сел на кровати. Дотронувшись до шара-лампады, который тут же залил комнату ярким желтым светом, он сел за стол и склонился над одним единственным фолиантом. Хоть этот сверток и не имел непосредственного отношения к его обучению и завтрашнему испытанию, Айвен уже вторую луну не мог до конца расшифровать его содержимое и этот вопрос уже стал делом принципа.

   В вещах старшего ученика всегда был полный порядок, в отличие от многих других неофитов он всегда находил время, чтобы разложить все по полочкам на свои места. За подобное отношение к чистоте и порядку, его частенько приводили в пример остальным студиозусам, проживающим в общежитии. Что-ж, если завтра у него все получится, то в пример остальным будут приводить не только его порядок в комнате. Внезапно Айвену стало интересно, какие лица будут у этого балбеса виконта и его дружков, которые вот уже пару лет не дают ему спокойно наслаждаться студенческой жизнью и устраивают всякие гадости. Смотрят на него свысока только потому, что родились в благородной семье, упыри, ратующие за чистоту крови, считающие, что только дети дворян достойны обучения в Имперской магической Академии. Хотя Айвен не сомневался, что некоторых из них тут точно держат только благодаря связям их папаш и мамаш.

   Отложив в сторону уже третий словарь, не найдя в нем приемлемого перевода для нужного символа, Айвен зевнул, потянулся и тупо уставился на причудливую схему изображенную на фолианте. Его взгляд расфокусировался и он охватил всю картину целиком. Какое-то время абсолютно ничего не происходило и даже поток мыслей остановился, внезапно один из символов дернулся, и изображение поплыло, ученик попытался зажмуриться и отвести взгляд, но ничего не получилось текучий рисунок полностью поглощал его внимание своим гипнотическим движением. Спустя мгновение он начал неумолимо приближаться, Айвена засасывало в фолиант.

   Будучи не в силах контролировать свое тело, он попытался дотянуться до своего дара, перенаправил поток маны, который тут же отозвался в пальцах руки приятным теплом, и только сейчас сообразил, что не сможет сложить ни одного символа, не сможет нарисовать ни одного плетения. Поверхность стола с фолиантом и плавающими символами была уже совсем близко, Айвен вновь попытался зажмуриться, на этот раз вроде получилось!

   Открыв глаза, он обнаружил себя в большом зале совершенно непохожим на его комнату в общежитии. Старший ученик стоял рядом с одной из широких колонн, верхний конец которого тонул во тьме сгустившейся высоко под потолком. Слева донеслись голоса и звуки шагов, Айвен решив не искушать судьбу, сделал шаг назад во мрак за колонну. Двое мужчин, один из которых был облачен в белоснежные одеяния, прошли через зал и скрылись на лестнице ведущей наверх. Несмотря на то, что они проходили от него не более чем в десяти шагах, ему не удалось рассмотреть их лица, и он не разобрал ни единого слова.

   Что за бред?! Как только эта мысль пронеслась в голове у Айвена, весь зал оказался залит всепоглощающим пламенем, колонна, за которой он прятался, зашаталась и рухнула. От воцарившегося грохота, поднявшегося столба пыли, дыма и гари старший ученик закрылся рукавом и невольно зажмурился. Все стихло также быстро, как и началось.

   На этот раз он находился практически в кромешной тьме, лишь откуда-то спереди через узкую щель проникала маленькая полоска света. В попытке пошевелиться, голова уткнулась во что-то мягкое, на ощупь Айвену начало казаться, что он находится внутри платяного шкафа со множеством одеяний.

   Прильнув к щели, старший ученик разглядел тускло освещенную и богато убранную спальню. На дорогом ковре из харанской шерсти, лежал человек, скрюченный в три погибели, и громко харкал кровью. Было видно его тело выворачивает наизнанку в страшных муках, а рубаха вся перемазана кровью. В это самое время, второй мужчина стоял чуть поодаль и плел какое-то заклинание. Распознать магию Айвену не удалось, но это было нечто запредельно мощное, жуткое и смертоносное. Инстинктивно он порывался отпрянуть обратно, но ему удалось сдержаться и заставить себя и дальше наблюдать за происходящим.