Вторжение

Обменявшись краткими рассказами (в основном говорил Вельх, пытающийся объяснить новому другу суть происходящего, обрисовавший Фрабару факт существования Врат Небес и основных легенд, связанных с условиями их открывания), они замолчали и шли вперед. Совершив эту попытку, Гленран ясно осознал, что для полного понимания Фрабару необходимо гораздо большее время и намного более искусный рассказчик, чем сам телохранитель...

Трудность пути не останавливала молчаливых спутников, равно как и незнание точного местонахождения своей цели, — Фрабар помнил лишь, что посреди Озера возвышалась Башня, в которую он вошел, и смутно обрисовал Вельху высокую, стройную фигуру кого-то, кто встал ему навстречу. Вельх же, из слов Вайры помнящий, что до Башни тогда еще абсолютно прозрачному, «стертому» Шестому было около трех часов непрерывного бега, а на дорогу обратно понадобилось примерно часа полтора, решил, что нужно просто идти в указанном направлении до тех пор, пока она не появится, — и уж там решать все вероятные вопросы и трудности.

Они начали свой путь примерно в семь утра, сразу же после часовой передышки, дождавшись, пока окончательно рассветет и взойдет Солнце.

И уже через полчаса небыстрого хода по неровной, заросшей многочисленной растительностью земле Вельх почувствовал: вокруг что-то неладно. Лес вздымался по сторонам, дышал шелестом листьев и трав, зеленел, темнел, местами уже начиная желтеть и алеть; над головами идущих пели, свистели и перекликивались невидимые птицы, часто доносились и иные голоса; за первый час пути они видели и пару волков, внимательно рассмотревших идущих вперед мужчин, но так и не поднявшихся из травы, чтобы убежать или атаковать, и мощного, мрачного лося, покосившегося на людей, нарушивших его покой, опустившего в их сторону свои опасные ветвистые рога, и даже маленького зайца, серой тенью скользнувшего у Вельха из-под ног.

Но не лес вокруг заставлял Гленрана внутренне сжиматься, с постоянным напряжением ожидая атаки с любой из сторон, — нет, воспитанное долгой службой чутье неразборчиво шептало ему о чем-то или ком-то, чуждом этой мрачной, темной зелени северной земли. О постоянной опасности, скрытой за высокими темно-коричневыми стволами, погруженными в шелестящее зеленое, местами желтоватое или пламенеющее море, — опасности, ждущей своего часа, все время держащейся где-то поблизости, где-то здесь, за спиной; постепенно напряжение внутри воина дополнилось безотчетным, нервным страхом.

Ему все время чудилось, что кто-то неотвязным, тяжелым и злым взглядом буравит его спину, защищенную лишь тройным слоем очень крепкой, но вполне пробиваемой даже обычным мечом кожи; кто-то с тем ным предвкушением выискивает и рассматривает сквозь призму задуманного слабости двоих, идущих вперед. Гленран постоянно чувствовал нарастающую уязвимость своей спины и поминутно оборачивался, пытаясь поймать ускользающее темное пятно в полутьме лесных теней, отчего довольно быстро устал и все чаще потирал ноющую шею.

Сотня шагов сменялась следующей, за получасом беспрерывной ходьбы наставал новый получас, а Вельх, следуя все за тем же неясным подсердечным знанием, продолжал настороженно озираться, инстинктивно ожидая, что безмятежное, древнее спокойствие этих мест внезапно взломается яростной и смертельно опасной атакой.

Но время шло, всхолмие переходило в лощину, заросли обрывались полянами... и ничего не происходило.

Теперь, пять часов спустя, когда яркий и неожиданно жаркий для северных земель полдень сверкающим оком небес навис над бредущими по лесу воинами, просвечивая сквозь рябое зеленое покрывало над ними, оба продолжали, не ведая усталости, не быстро, но и не медленно, идти вперед, — и вдруг, в какое-то неожиданное мгновение гнетущая сила предчувствия заставила Вельха с новой силой ощутить неотрывный, полный внимательной, расчетливой злобы взгляд, исходящий откуда-то из темноты между густыми ветвями.

Вздрогнув, Гленран резко обернулся, пытаясь глазами поймать наблюдающего за ними, но в спокойной, безмятежной толще стволов, высоких, частых кустов и низких, плотных крон, в море листвы, тревожимой лишь легким свежим ветром, он не смог разглядеть ничего.

Передернув плечами, воин повернулся к Фрабару, который остановился вслед за ним и столь же внимательным взглядом прищуренных глаз исследовал лес вокруг.

Взглянув на мучимого предчувствием телохранителя, Фрабар кивнул на невысказанный вопрос, давая Вельху понять, что также испытывает нечто будоражащее и неясное, затем кратко пожал плечами, показывая, что ничего, выражающего конкретную опасность в окружающем их лесу, еще не отыскал.

Вид у темного воина был настороженный; решительный и мрачный, он казался замершим демоном войны, которого странное стечение обстоятельств вырвало с поля боя и поместило сюда, в центр великого, дышащего бесконечной древностью и непоколебимым покоем Хельтавара.

Собственно, подумал Вельх, так оно и есть. Он ведь действительно бился с кем-то, перед тем как прошел через Врата и оказался здесь... Телохранитель глубоко вздохнул и, приблизившись к Фрабару, негромко сказал:

— Думаю, осталось полчаса, самое большее.

— Наверное.

— Если за нами действительно кто-то следит, нужно разобраться с этим сейчас. Потом могут возникнуть новые обстоятельства, и со всем сразу мы можем не справиться.

Фрабар практически незаметно, легко-легко фыркнул, отвечая тем самым, что они двое и с этим невидимым, но постоянно ощущаемым наблюдателем вполне могут не справиться, а затем, уже двинувшись вперед, к виднеющейся шагов через сто освещенной ярким солнцем поляне, добавил:

— Как у тебя с магией?

— Сейчас практически никак, — скривившись и последовав за ним, тут же ответил Гленран, с неожиданно сильной злостью вспоминая свои просто сказочные меч, доспех и боевое кольцо, множество перекликающихся функций которых, призванных как усилить атаки носителя, так и даровать ему различные формы магических защит, делали бывшего телохранителя не то чтобы неуязвимым, но близким к тому.

— У меня тоже, — ровным голосом сообщил Фрабар, шагая вперед, — так что давай подумаем, что делать, если наш противник — маг.

— Основные действия против магов должны учитывать наличие у большинства из них трех ступеней простейших магических защит... — с некоторой насмешкой процитировал Вельх, вспоминая подготовку в элитном корпусе быстрого реагирования пограничных войск, предназначенном, кроме всего прочего, еще и для борьбы с кочевничьими магами-ренегатами, не входящими в Конклав, но тем не менее достигшими того максимума, который дозволен ренегату Законом Брадалла Всевидящего, и получившие весьма убийственное боевое могущество.

— Во-первых, это каменная кожа, во-вторых, силовая стена, а в-третьих, тривиальный полет, — без насмешки, спокойно откликнулся Фрабар.

— Хм... — пожал плечами Вельх, — весьма точно.

— Ирония?

— Нет. Ты действительно прав... Хотя в книге разграничение несколько иное: дистанцирующая магия, типа полета, силовой стены и так далее, магия физической защиты, вроде огненного щита, камнекожи или искрящегося доспеха, и, самое печальное, магия иллюзорная — всяческие зеркальные двойники, невидимости, неслышимости, защитники-фантомы и так далее, — ответил Вельх.

— Да, — серьезно кивнул Фрабар, — это более точно... Так что будем делать?

Вельх задумался. Но ответить не успел.

До поляны оставалось лишь два десятка шагов, когда оба воина услышали позади негромкое, едва различимое в шелесте крон монотонное бормотание, и резко, еще не успев осознать, что происходит, развернулись назад.

Голос шел откуда-то из пустоты сверху, рождаясь примерно в десятке метров над землей, — очевидно, пелена невидимости укрывала взлетевшего мага; не собираясь дослушивать заклинание до конца, оба рванулись в стороны, мощными прыжками выскакивая из возможной площади воздействия [3].

В тот же миг атакующий маг закончил свое заклинание, и позади них в землю врезалась невидимая Сила, мастерски сложенная в единый, сокрушающий удар. Нет, это не был шар жаркого огня или повергающий на землю ледяной шторм, — это был удар чистой силы, пронзивший воздух и землю, скрепивший их кратким тяжким стоном. Вельх ощутил, как мощная волна всколыхнувшегося от удара воздуха бросает его вперед, упал, не в силах устоять на ногах, и начал разворачиваться назад, одновременно вскакивая.