Дыхание времени

Шесть невысоких серых фигур по очереди атаковали с двух сторон огромного человека, прижимающегося спиной к стене и орудующего двумя парными короткими кассами (касс — основное оружие уорфов, бывают одиночные и парные клинки, парные похожи как две капли воды, а одиночные могут разниться от предпочтения и стиля боя владельца, любой касс имеет изогнутое лезвие односторонней заточки с расширением клинка от рукояти к концу лезвия, кончик всегда срезан для возможности колющих ударов, рукоять с шипами, расположенными на манер лепестков цветка, защищающая руку и позволяя захват оружия противника). По постепенно замедляющимся движениям можно было понять, что он довольно серьезно ранен, на что и рассчитывали нападавшие, действуя довольно вяло и выжидая серьезной ошибки, позволившей бы завершить бой без жертв с их стороны.

Никогда не любил убийц, так как самому не раз приходилось быть объектом их нападения, потому я, не жалея сил, хлестнул по ним огненным бичом — простым боевым заклинанием, но им и этого хватило. Увлеченные кружением вокруг жертвы, четыре фигуры моментально вспыхнули и погасли, осыпавшись горками пепла, а двое увернувшихся сломя голову принялись удирать, здраво рассудив, что готовый к бою маг, никому еще здоровья не прибавлял. Да только от меня никто еще так просто не уходил — одному я накинул на горло воздушную петлю, моментально сломавшую ему шею, а у второго просто остановил сердце, пустяк для целителя моего ранга(при условии, что противник не маг и без амулета), так что он пробежал еще десятка два шагов и упал бездыханным на мостовую. Постояв еще минуту, чтоб перевести дух, я подошел к воину, сползшему по стене, и потерявшему сознание от большой кровопотери. Он наверняка услышал нападавших, рассчитывавших застать его врасплох, но зажатый с двух сторон, не смог должным образом защититься от бросков ножей и получил опасные раны, с которыми продолжать драться трудно даже с огромной физической силой.

Рассматривая редкого гостя в людских городах (потомки гигантов вообще не любят большие скопления народа и стараются держаться подальше от таких мест — вдруг задавят кого случайно), при ближайшем рассмотрении оказавшегося представителем расы уорфов, я залечил глубокие раны у него на боку и спине, нанесенные метательными ножами, один из которых достал до печени. Без должной целительской помощи его раны может и закроются сами, но даже естественная регенерация не сможет восстановить кровопотерю организма раньше, чем через пару дней. После, с помощью ошивавшегося недалеко ночного патруля, который услышал лязг мечей, я транспортировал спасенного в свою башню, где привел в чувство и выяснил, что Расм преследовал осквернителя святынь их народа, скрывшегося в нашем городе. Убив его, он перешел дорогу местным разбойным шишкам, и в результате, за ним послали убийц, которых я так удачно прикончил. И теперь за спасение жизни уорф просит принять его службу.

Уорф хоть и похож на человека, но обладает гигантским ростом, несколько звериными, заостренными чертами лица, острыми ушами и сероватой кожей, на которой по всему телу растет очень короткий мех, что придает ему некоторое сходство с семейством кошачьих. По строению тела они не на много отличаются от человека, но имеют два сердца, что обусловлено их размерами, а огромная выносливость и сила делают уорфов отличными войнами, не говоря уж о хорошей регенерации, превосходящей эльфийскую, но уступающей ликантропной (естественно, это только теоретические знания, так как я никогда не изучал живого представителя этой расы, по причине крайней редкости их в наших краях; даже на рабском рынке, на который я иногда наведываюсь в поисках подходящего материала для изучения, уорфов ни разу не продавали).

Так как их раса малочисленна, они почитают долг жизни священным и искупают его службой спасителю, считающемуся варсом (тот, кто дал новую жизнь), отказ от службы считается тягчайшим оскорблением и смывается только кровью уорфа (то есть самоубийством).

— Мастер… мастер…, — я почувствовал, что кто-то трясет меня за плечо и зовет. Расм склонился надо мной и обеспокоено смотрел в глаза.

— Я что, опять задумался? — спросил я его.

— Да, мастер, — он отпустил мое плечо и отступил на шаг, все еще встревожено поглядывая на меня.

Ну вот, опять я ни с того и с сего погрузился в воспоминания, причем не в первый раз, может действительно старым становлюсь? Ладно, надо поесть и приступить к делам. Жуя завтрак я спросил у уорфа.

— Что у меня сегодня по посетителям?

Мой повар, телохранитель, секретарь и все остальное в одном лице, достал свиток из нагрудного кармана туники и стал читать:

— От мастера Гинса вам передан больной с колдовской лихоманкой, — ну, это как всегда, остальные не лечат эту гадость, просто потому, что на это способны только магистры жизни, которых в Форсе только шесть, и только я практикую свободно, остальные состоят у кого-либо на службе, либо при дворе, вот и передают таких мне, — записан на час дня, затем барон Лесс с раздробленной рукой на четыре часа и на шесть граф Барус, это все, — закончив читать, он убрал свиток обратно.

Так, надо сделать зелье для лихоманки, а с оставшимися ничего сложного, обычное лечение барона и малое обновление организма у графа. И что-то на сегодня было запланировано важное, только не припомню что.

— И вы просили напомнить о выборе главы малого совета вашей гильдии в десять часов, — напомнил мне Расм.

Точно, этот старый паскудник Лансум откинул, наконец, копыта и нужно выбирать нового, а я про это почти забыл. Встав из-за стола, я поблагодарил Расма и пошел делать зелье к себе в лабораторию, располагающуюся на четвертом этаже башни.

Вообще моя башня — это верх практичности, сам себе восхищаюсь. Я сам создавал ее план и строил вместе с бригадой гномов, каждый из мраморных блоков покрыт рунами, усиливающими природную сопротивляемость любым видам воздействия и зачарован лично мной. Все вместе, блоки создают непробиваемую систему защиты, способную устоять, наверное, даже перед парой атак бога, не упоминая магов. А внутренний Источник подпитывает и увеличивает мощь рунной магии и защитных плетений с каждым десятком циклов. К самой башне привязан созданный мной дух-хранитель, присматривающий за порядком и посетителями, способными превратиться во врагов. Он может как сам уничтожить посторонних, так и управлять различными ловушками и системой защиты, закольцованной на него и меня.

Всего в башне четыре верхних этажа и пять нижних. Самый верхний — моя любимая лаборатория, где я делаю различные зелья, эликсиры, яды и прочее, а так же провожу различные опасные алхимические эксперименты. Весь этаж опутан мощнейшей секционной защитой, которая не позволит взлететь на воздух всей лаборатории, и даже если что-то пойдет не так, защита блокирует нужное место, разумеется, предварительно обезопасив меня. Ну и при особых обстоятельствах уничтожится только верхняя часть башни, не затронув остальные важные точки. Пройти туда могу я, все прочие просто хорошенько прожарятся до состояния угольков.

Третий этаж — мои личные покои, состоящие из трех комнат: спальня, кабинет и гостиная, не считая удобств. И два гостевых покоя тоже по три комнаты, как говорится, врага держи близко, а друга еще ближе. Естественно, я могу без проблем увидеть каждый уголок гостевых покоев, и это не параноя, а здоровая подозрительность, в нашем деле без этого никуда.

На втором этаже находятся залы для тренировки с оружием и испытания новых заклинаний. Там же находится и простой арсенал не магического оружия, которое я добыл в качестве трофеев или просто купил. Иногда на меня находит желание вспомнить молодость и побренчать длинными кинжалами, которыми я отлично владею, даже Расм, бывает, проигрывает мне, что вообще-то без применения магии довольно сложно, принимая во внимания все его преимущества. Комнаты для прислуги и учеников, пустующие сейчас, там же. Последний ученик был у меня около пятнадцати циклов назад, а потом просто желания учить кого-либо не было, хотя поступали неплохие предложения взять талантливых ребят. Напротив выхода с лестницы стоит боевой голем в виде железной статуи рыцаря с мечем и щитом — отличный страж для непоседливых учеников. Арсенал доступен только для меня с уорфом.