Тень Радуги

— Вкусное? — задумалась ведьма. — Ну ладно, раз по твоей милости без молотка осталась, всё равно делать нечего, гвоздей кулаком не забьешь...

— А я вам наш принесу! И если подсобить чем-нибудь — вы только скажите!

— Я как раз перекусить собралась, — прервала ведьма, — чем Небеса послали. Но ты наверно не станешь?

— С удовольствием! — воодушевилась девчушка. Еще бы! Попробовать ведьминской стряпни — это же так интересно! — А чем угостите? Отваром из мухоморов? Супом из жаб? Суфле из мышиных хвостиков?

— Вот ведь провинция темная! — со вздохом покачала головой Гортензия. — Ох, куда же чашки подевались-то?..

— ...Так вы слушаете дальше или как? — поторопила Лиза-Энн хозяйку, отставшую от резвой девицы на два витка лестницы.

— Да слушаю-слушаю! — отозвалась ведьма.

До чего ж тяжко взбираться по крутым ступенькам, таща в руках большую корзину! Девчонка беззаботно скакала впереди, несла полный кувшин — и оставила на ступеньках скользкие лужицы. И какой бесёнок надоумил устроить трапезу на верху башни?..

Впрочем, если уж ведьме довелось купить домик с башней — то почему бы и не воспользоваться этим нелепым архитектурным украшением, возвышавшемся над всей округой, так что из соседней деревни видать было. По правде сказать, ведьме даже приятно: с каким восторгом взирала ее новая знакомая на эту самую башню! Иметь домик с башней — это ведь почти то же самое, что обзавестись собственным замком, разве нет?

А перекусить пирожками, выпить ягодного взвара, устроившись на вершине личной башни, оказалось весьма даже приятно. У нее есть собственная башня для наблюдения за звездами и движением небесных планет... Гортензии нравилось смаковать эту мысль, пусть никогда прежде она не увлекалась ни астрономией, ни астрологией. И чашка сладкого напитка, сдобренного каплей некрепкого вина, подчеркивала вкус владения. Вот только девичья болтовня отвлекала...

— Ну, так вот! — продолжала Лиза-Энн. — А потом в этом лесу сгинул троюродный дядька моей подружки. Пошел сокровища искать — да и не вернулся. За ним его сыновья отправились, уж не сокровища, а его самого разыскать хотели. Думали, если дядьку волки слопали, так хоть кости принести схоронить по-людски. Да только и они заплутали, ни один домой не возвратился. И старосты тогда порешили сход деревенский собрать — и всем строго-настрого запретили к тем местам даже близко подходить! Куда уж хворост или грибы-ягоды собирать. Хотя какая тут земляника — с призраками-то... А да и без запрета туда ходить боязно! Я с подружками у опушки постояла ночью часик — таких загробных стонов наслушалась! Аж вспоминать страшно... Так что, считай, ровно год мы в тот лес не ходим. И вы, пожалуйста, не ходите, ладно? Леший с этими сокровищами — если призраки живым всё равно не выпустят.

Закончив рассказ, Лиза-Энн выжидающе взглянула на ведьму. Но та промолчала, не стала спрашивать, о каких сокровищах всё толкует соседка. И откуда в лесу взялись призраки, ведьме знать тоже было совершенно не интересно.

Не дождавшись вопросов, разочарованная невниманием девушка со вздохом хотела доесть пирожок, которым так долго размахивала в воздухе — но лишь пустые пальцы поднесла ко рту. Она и не заметила, как тенью промелькнула над головой серая ворона. Зажав полпирожка в лапе, довольная птица уселась на острие косой доски, торчавшей из центра площадки. Доска эта исполняла роль стрелки в солнечных часах, циферблат же и прочие астрономические символы были расчерчены прямо на деревянном полу.

Гортензия, сидевшая на краю расстеленной скатерти на секторе с полуистершимся значком "змееносца", подняла голову:

— А, это Эвигейт, познакомьтесь.

— Нет, ну это же неприличное нахальство! — возмутилась девица, взяв из корзины следующий медовый пряник. — Свистнула из-под носа и ни слова не скафала! Эй, фсиса! Я с фофой расфофарифаю! Фы сефо мол... молчишь? Она у вас немая, что ли?

— Нет, просто умная.

Но уже Лиза-Энн запихнула в рот ломтик яблочной пастилы. Зубы завязли в сладости, и поневоле пришлось промолчать на колкость.

Гортензия снова наполнила успевшие опустеть чашки, вдохнула легкий душистый парок.

Солнце не по-осеннему припекало голову и плечи. От нагретых досок поднимался запах старого пыльного дерева, смешивался с грибным ароматом промокшей от дождей земли. Ветерок шевелил верхушки яблонь и вишен. В густых, еще не облетевших кронах рассыпалось бубенцами беззаботное чириканье не спешащих улетать на юг пташек...

Ворона на стрелке часов внимательно следила, как Лиза-Энн уныло дожевала пастилу.

— А может и прав был звездочет... — проговорила девушка задумчиво. — Может, не врал он про страшного чернокнижника, повелевающего мертвецами, вдруг не сказки это были... Ведь единственный из всех выжил, когда демоны замок разнесли...

— Демоны? — удивилась ведьма.

Спросила — и тут же пожалела о невольно вырвавшемся вопросе. Глаза юной соседки сверкнули хитринкой: наконец-то ей удалось завладеть вниманием собеседницы. Теперь-то она точно домой не уйдет, покуда всё обстоятельно не расскажет!

— Ой! — встрепенулась Лиза-Энн, будто опомнившись, прикрыла рот ладошкой. — Это же тайна! Этого нельзя никому рассказывать — про то, как демоны похитили принца!

— Ну, раз не положено, — проговорила равнодушно ведьма, — тогда не рассказывай.

От такого предложения девица дар речи потеряла. Но лишь на миг — выход нашелся быстро:

— Посторонним ни за что на свете ничего бы не рассказала! — горячо заявила она. — Но вы ведь теперь здесь жить собираетесь. Так что вам-то сказать можно.

Гортензия только улыбнулась такой прямой логике.

— Вот вы думаете, госпожа Гортензия, почему звездочет дом продал? — начала Лиза-Энн издалека.

— Наверно, потому что не мог здесь дальше жить.

— А почему не мог? — допытывалась девица.

— Потому что его покровитель, наследный принц, отсюда уехал.

— Уехал он, как же! — фыркнула в сторону девица.

— Я слышала, в этих краях пронеслась ужасная буря, — равнодушно сказала Гортензия. — Замок принца пришел в негодность.

— Вот! — воздела в небо липкий палец Лиза-Энн. — А вы видите здесь поваленные деревья и разрушенные дома? А вы видели когда-нибудь такую сильную бурю, чтобы сумела снести до подземелья каменный замок?

Гортензия пожала плечами.

— Знаете, — сделав многозначительную паузу, понизила голос Лиза-Энн, — после этого события по округе проехали отряды королевских гвардейцев, заглядывали во все деревни и выселки. И под страхом смертной казни запретили чужим и приезжим людям рассказывать, что мы тогда видели!

Гортензия вопросительно выгнула бровь.

— Но... — тянула девица, хоть сама сгорала от жгучего желания поскорей поделиться страшной тайной. — Я тогда у бабки гостила и клятв никаких не давала. К тому же, своими глазами ничего не видала, только слышала от других...

— Так что же разрушило замок принца? — спросила Гортензия.

— Небо тогда и вправду потемнело, как от грозы, — замогильным голосом начала историю Лиза-Энн. — Подул жуткий ветер, и послышался вой. Так зимней полночью воет волчья стая, собираясь на охоту... На горизонте, над горами засверкали кровавые зарницы. Грянули раскаты грома, и по небосводу промчалась кавалькада: две сотни демонов на сверкающих, словно радуга, крылатых огнедышащих драконах...

— Уже балладу по этому поводу сочинить успели? — прервала ее ведьма.

— Я ничего не насочиняла! — обиделась Лиза-Энн. — Я просто всех знакомых расспросила, кто что видел, и запомнила, как красивей звучит. Так вы будете слушать?!

Девица слопала всю пастилу и взяла с ведьмы клятву, что та никогда не пойдет в заколдованный лес, окружавший развалины замка.

Выпроводив наконец соседку, Гортензия решила заняться уборкой: расчистила половину кухни, просто свалив узлы с вещами на другую половину.