Змиулана - красавица или чудовище? (СИ)

- Проводил? - спросил Дмитрий у вошедшего секретаря.

- Конечно, - кивнул тот. - Кстати, девушка сказала, что ненавидит тебя и обязательно отомстит.

- Все как обычно, - не расстроился Дмитрий. - Пока ты гладишь их по шерстке - они ласковые и послушные, но стоит поступить по-своему, сразу же превращаются в разъяренных бестий.

- Наверное, тебе нужно обходиться с ними более гуманно? - предположил Александр.

- В таком случае мне не избавиться от них никогда. Давай перейдем к более важным вопросам, - сказал Селиванов и пододвинул к себе папку с документами, принесенными секретарем.

Глава 2

Каждое утро мы раскрываем глаза, как купец - ставни своей лавки, и выставляем себя напоказ, чтобы обманывать ближнего; а вечером снова закрываем их, потратив целый день на обман.

Жан де Лабрюйер

Более часа Дмитрий обсуждал с другом ряд последних, готовящихся к совершению сделок, давал нужные распоряжения и подписывал документы. Ежедневная рутина полностью завладела его мыслями. Селиванов, как паук, расставлял сети и готовился до капли опустошить кошельки запутавшихся в них жертв.

После этого, довольный собой, он налил вторую порцию кофе и решил позволить себе еще одну булочку.

- Как здорово: тебе можно есть все что заблагорассудиться и при этом оставаться в прекрасной форме, - заметил Тихомиров, с грустью поглядывая на свой приличных размеров живот.

- Все дело в правильном распределении калорий, - ответил Дмитрий. - Вместо того чтобы вздыхать, пойдем со мной в тренажерку. А еще лучше заведи себе какую-нибудь куколку с аппетитными формами, и тогда ты сможешь не только сбросить лишний вес, но и утратишь пристрастие к сладкому.

- Увы, но я предпочитаю тягать книжные тома, а не железяки, - пошутил Тихомиров. - А, глядя на твоих "куколок", можно утратить веру в искреннюю любовь.

- Кто говорит о любви? - вскинулся Дмитрий. - Я имел в виду чисто физическую сторону отношений между полами.

- Мне это не подходит, - открестился Александр. - Пожалуй, я поеду - проверю все ли готово к вечернему приему.

Сказав это, секретарь поднялся с кресла, потянулся, разминая затекшие мышцы. В строгом соответствии со своими представлениями о порядке неспешно разложил документы по папкам.

- Твоя щепетильность когда-нибудь тебя погубит, - заметил Дмитрий, глядя, как его друг с особой тщательностью расправляет каждый лист и еще раз перечитывает все сделанные пометки.

- А я полагал, что как раз мои навыки в ведении документации заставили тебя предложить мне должность секретаря, - сказал Александр, не отрывая при этом взгляда от очередного документа. - Или это не так?

- Я пригласил тебя по той причине, что ты единственный, кому можно доверять, - серьезно заявил Дмитрий. - Мне прекрасно известно, что тебе множество раз предлагали высокооплачиваемые должности, но ты каждый раз отказывался, проявляя удивительную в наше время верность.

- Я знаю тебя совсем другим, - ответил Александр, глядя поверх очков с толстыми стеклами. - И замечаю черты, которых, как считают другие, у тебя нет.

- Что именно ты видишь? - полюбопытствовал Селиванов.

- Я все еще помню мальчика, поделившегося котлетой с бездомными кошками и мечтавшего накопить достаточно денег, чтобы ни один ребенок на свете не мерз и не голодал. И искренне верю, что этот ребенок живет в тебе до сих пор.

- Этого мальчика давно нет: он остался в приюте, вместе с кошками и котлетами! - отрекся Дмитрий от слов друга.

- И все же, я останусь при своем, - заявил Александр.

Он достал из необъятного кармана пиджака небольшую коробочку и передал ее Другу:

- Это для Даны: в счет извинений за вчерашний банкет без ее участия.

Дмитрий приподнял бархатную крышечку, придирчиво рассмотрел содержимое. Внутри коробочки поблескивала на солнце пара великолепных сережек с бриллиантами размером с фасоль.

- Сашка, ты просто сокровище! - сообщил Селиванов. - Думаю, за такой подарок Дана простит мне еще пару прогулок на стороне.

- Ты неисправим, - усмехнулся Александр.

Открыл было рот, но замолчал на полуслове. Возражать товарищу он не стал. Тихомиров вообще стремился не спорить с Дмитрием, считая его не только своим боссом и другом, но и личностью, чьи утверждения не подлежат сомнению.

Александр, как и сам Дмитрий, остался сиротой и воспитывался в приюте. Он всегда отличался кротостью характера и незлобивостью, за что ему частенько доставалось от сверстников и ребят постарше.

Но так было ровно до тех пор, пока в приюте не появился Дмитрий, взявший скромного и забитого донельзя мальчишку под свое крыло. Никто не понимал причины дружбы этих двух ребят, кроме нянечки Марии Степановны, называвшей их двумя сторонами одной медали.

Неразлучные в детстве, Селиванов и Александр продолжили дружбу и в зрелом возрасте. Когда Дмитрий достаточно расширил свой бизнес, он разыскал Тихомирова и предложил ему должность секретаря. Естественно, тот согласился. С тех пор Александр стал правой рукой Дмитрия, надежным помощником и, во многом, его личной совестью.

Встречая Дану, Дмитрий совершенно не сожалел о том, что провел ночь с другой девушкой. Он со знанием дела осмотрел внешний вид невесты и остался вполне доволен увиденным: длинные каштановые локоны чуть приподняты рукой опытного мастера и выглядят так, словно по спине рассыпан целый водопад; ярко-голубые глаза слегка подведены; губы чуть тронуты светлой помадой; платье элегантное, но не кричащее; каблук выходных туфель невысокий, но тонкий. Весь образ Даны свидетельствовал о достатке и хорошем вкусе. Невеста Дмитрия умела преподнести себя в лучшем качестве и вполне соответствовала требованиям Селиванова.

Прием у губернатора, на который пара собирались отправиться, требовал от присутствующих строгого соблюдения установленных правил, в том числе гласящих, что солидность мужчины можно оценить по внешнему виду и манерам его спутницы.

Поднимаясь по ступеням на второй этаж, чтобы немного отдохнуть перед предстоящим торжеством, Дмитрий успел заметить край узорного чулка, торчавшего из-за высокой кадки с огромной пальмой. "Эта дрянь и уйти не смогла по-человечески! - произнес про себя Дмитрий. - Неужели нельзя было забрать все свои вещи?"

Он вздохнул и решил, что ему предстоит в очередной раз менять прислугу, не успевшую вовремя убрать улики - свидетели его бурной ночи.

Дана, несмотря на усилия Дмитрия, все же успела заметить злополучную вещь и недоуменно приподняла тонкую бровь, требуя объяснений.

Селиванов сделал вид, что не заметил ее жеста. Взял невесту под локоток и проводил в спальню.

Когда же он вручил ей украшение, Дана приняла его с благосклонной улыбкой, усилием воли подавив нарастающий гнев. Она успела заучить правила Селиванова, и понимала, что если не сможет сдержаться, то не видать ей обручального кольца как своих ушей.

- Эти серьги прекрасно сочетаются с моим платьем, - мило проворковала Дана и поцеловала Дмитрия в щеку. - Я польщена.

- Рад, что тебе нравится, - сообщил Селиванов. - Поедем сейчас, или выпьем по чашечке кофе?

- Думаю, нам действительно стоит задержаться: к опоздавшим гости проявляют особый интерес.

Дмитрий криво ухмыльнулся в ответ и приказал горничной подать кофе. Он занимал не последнее место в списке приглашенных, а потому мог позволить себе такую роскошь, как опоздание. То, что Дана обожает эффектные появления и всеобщее внимание, нисколько не огорчало его, скорее наоборот, добавляло остроты их отношениям.

Невеста Дмитрия отставила свою чашку в сторону, постучала длинным ноготком по фарфоровой ручке. Вздернула подбородок и испытующе присмотрелась к жениху:

- Как полагаешь, мы можем заняться любовью, не испортив мне макияж?