Кукушка

Рассудив, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, Хагг решил осмотреться на месте и теперь потихоньку продвигался на юго-восток, листая на привалах пергаменты травника в надежде найти ответы на волнующие его вопросы. В любом случае спешить не стоило, время работало на него: раз девку сразу не сожгли, значит, что-то не заладилось, а божьи мельницы мелют медленно — следствие в подвалах инквизиции могло двигаться годами. До наступления настоящего тепла девчонку вряд ли куда повезут. Конечно, оставались ещё пытки и допросы, и тут Хагг мог только уповать на лучшее: весенние дороги развезло, среди спутников брата Себастьяна не было палача, в обители — тем более, а дилетант наломал бы дров. К тому же женщины выносливы.

Так или примерно так рассуждал про себя Золтан, обгрызая мякоть с поросячьей ноги и отхлёбывая из бутылки. Поросенка Шольц зажарил мастерски, поиски горчицы с его стороны являли самоцель: усталость, кислое вино и свежий воздух были лучшими из приправ. Приятели сжевали больше половины, когда со стороны дороги послышался далёкий конский топот. Хагг насторожился и на всякий случай притоптал костёр.

Встревожился и Шольц.

— Кого там несёт в такую рань? — проговорил толстяк, из-под ладони глядя на дорогу. — Гляньте, господин Золтан: летят, как на скачках. Не иначе, курьер какой-нибудь с охраной. Однако… — Он потер небритый подбородок и хмыкнул: — До ближайшего постоялого двора полдня езды. Что они, ночью, что ли, выехали?

Трудно было с ним не согласиться: судя по звуку, отряд был небольшой, но двигался уверенным галопом; ни дворянские кортежи, ни купцы с охраной так не ездят, а боевых действий поблизости вроде не велось, так что военная разведка тоже исключалась. Оставались только гонцы. Или…

Золтан напрягся: прочие предположения не вызвали прилива оптимизма. Он торопливо вытер руки, зарядил арбалет и спрятал его под дорожными сумками.

Через минуту в просвете меж деревьев уже можно было разглядеть силуэты трёх всадников и двух лошадей, навьюченных припасами. У поворота на тропу, ведущую к поляне, где странники устроили ночлег, загадочный отряд замедлил ход, чуток замешкался и… повернул. На беду, голые стволы деревьев не могли скрыть ни костра, ни людей,

Иоганн заёрзал — похоже, тоже что-то понял.

— Уж не по наши ли души ребята, а, господин Золтан? Хагг не ответил.

Всадники тем временем приблизились и осадили лошадей. Воцарилась тишина, нарушаемая только треском угольков в костре, дыханием лошадей да звяканьем удил. Даже птицы перестали петь. Пять человек с молчаливой настороженностью рассматривали друг друга.

— Так-так. Золтан Хагг, — наконец констатировал один из верховых, по-видимому предводитель — мужчина в сером дорожном платье, не уступающий в объёмах толстяку Иоганну, и отбросил за спину капюшон. — Наконец-то мы вас нагнали. Ну что же, что же… Добрый день.

— Вы? — Хагг в удивлении поднял бровь. — Какими судьбами? Вот уж кого не ожидал здесь встретить.

— А кого ожидали? — желчно поинтересовался мужчина. — Папу Римского? Герцога Вильгельма? Святого Иосифа с зацветшим посохом [2]?!

— Я предпочёл бы вообще никого не встречать, — сухо отозвался Хагг. — Что вам от меня надо?

— А вы не очень-то любезны.

— Вы тоже, господин Андерсон. Кто это с вами? — Золтан выгнул шею, силясь заглянуть ему за спину, и кивнул, узнавая: — Ба! Никак Матиас Румпель собственной персоной.

Поименованный привстал на стременах и подался вперёд: не поклон, а так — «моё почтенье». Выглядел он несколько смущённым.

— Здрассьте, господин Золтан.

— Здравствуй, здравствуй. — Он уже вглядывался в следующего. — А вас, юнкер, я, кажется, раньше не видел… или видел? Мне почему-то знакомо ваше лицо.

— Моё имя Рутгер, — с явной неохотой представился тот.

— Рутгер? Ах, Рутгер… Наслышан. Если вы, конечно, тот самый Рутгер Ольсон.

Рослый холодноглазый парень каменно проигнорировал намёк, и Золтан повернулся к Андерсону: — Занятную компанию вы себе подобрали.

— Да, я не жалуюсь. Ну что же, — подвёл итог предводитель отряда, — раз так, полагаю, на этом церемонию знакомства можно считать законченной. Вы позволите нам спешиться?

— Да бога ради! — Хагг развёл руками. Если хотите, можете присоединиться к нашей скромной трапезе. Иоганн, будь другом, подбрось-ка дров в огонь, только не переусердствуй, а то мы заместо горячего получим горящее.

Шольц закивал и принялся за дело.

— Премного благодарен. — Андерсон высвободил ногу из стремени и тяжело сошёл с коня. — Вы не представляете, каково это при моей комплекции скакать на лошади: эти проклятые сёдла просто разрезают меня напополам… Да уберите вы свой чёртов арбалет! Вы из-за него сидите как на иголках. Вот всадите мне в брюхо стрелу, объясняй потом, что я не хотел ничего плохого… — Тут его взгляд упал на ослика. — Матерь Божья! Это ещё что за козлоконь? Вижу, вы не особенно торопитесь, коль ваш приятель путешествует на этаком одре.

— Теперь уже не тороплюсь, хотя мы собирались выехать пораньше. — Золтан с видимым неудовольствием извлёк из-под мешков своё оружье, вынул стрелы и аккуратно разрядил оба маленьких железных лука. Матиас и Рутгер при виде этой сцены немного замешкались, но всё-таки спешились и принялись водить в поводу разгорячённых лошадей, а после распаковывать седельные сумки.

— Как вы нас нашли?

— Проще простого. — Андерсон стянул перчатки и подсел к костру, умывая ладони теплом. — Вас подвела любовь к хорошей кухне. Да, мой друг, именно так. Людей, похожих на вас по приметам, немало, но таких гурманов, как вы, считанные единицы. В одном трактире вы заказываете себе фазана с трюфелями, в другом — мадьярскую паприку и мясо по-еврейски, в третьем — молочного поросёнка, целокупного, хе-хе… Не так уж трудно после этого было понять, в какую сторону вы направляетесь. Кстати, если вам интересно, я вовсе не собирался вас преследовать.

— Тогда какого чёрта вы тут делаете?

— Решил догнать, раз уж нам с вами всё равно по пути; по странному стечению обстоятельств я и мои спутники держим путь в Локерен. У меня к вам деловое предложение.

— Какое, если не секрет?

— Пока секрет, — сказал Андерсон и искоса глянул в сторону Шольца.

Хагг перехватил его взгляд и усмехнулся:

— Надеюсь, вы не думаете открыть трактир со мною на паях? Гляжу, вы всё никак не уймётесь. Послушайте, Андерсон. Если дело касается того травника, то я…

— Касается, — сказал угрюмо он. — Ещё как касается.

Иоганн шумно раздувал огонь, сизоватый жиденький дымок струился в небо. Разговор, казалось, старого трактирщика не интересовал совсем.

— Если дело касается травника, — с нажимом повторил Золтан, — то я хочу сказать, что вы опоздали.

Господин Андерсон поднял бровь:

— Опоздал? Не понял… В каком смысле опоздал?

— Тот травник мёртв, — с нажимом на словечко «тот» ответил Золтан. — Его убили.

— Как? Когда? Каким образом?

— Чуть больше месяца тому назад. Застрелили из аркебузы.

— Вы в этом уверены? Ходили слухи, что какой-то знахарь… но я…

— Я абсолютно в этом уверен, — со вздохом констатировал Золтан. — Я даже побывал на месте его гибели. К тому же у меня есть другие… э-э-э… доказательства его смерти.

— Надёжные?

Золтан снова вздохнул:

— Весьма надёжные.

Господин Андерсон задумчиво потеребил нижнюю губу,

— Хагг, вы всякий раз меня удивляете, — наконец признал он. — Вашей осведомлённости можно позавидовать, даже не верится, что вы отошли от дел. Ну что же, у меня нет оснований, чтобы вам не верить. Hо! Нет и оснований для противоположного. Хотя ходили слухи, что вы с этим знахарем (Жуга — так, кажется, его звали?) были крепко знакомы и даже, не побоюсь этого слова, дружны.

— Послушайте… э-э-э… Андерсон, — устало сказал Золтан, теребя в пальцах вынутую из арбалета стрелу, — хватит брать меня на пушку. У меня нет никаких причин врать про его гибель. Вы не могли до него добраться, пока он был жив, и не смогли бы, будь он жив сейчас, так чего уж… Честно говоря, я сам так и не понял, как это получилось у тех. Но у меня есть достоверное свидетельство его гибели, созданное, так сказать, им самим, и с этим ничего не поделаешь. И давайте перестанем играть в кошки-мышки. — Он поднял взгляд и посмотрел Андерсону в глаза, — Может, вы всё-таки скажете, зачем он вам понадобился? Только не надо этих баек про знамения и предсказания. На дворе не прошлый век. Тех дел, которые натворила еретичка из Домреми, хватит на воспоминания ещё нескольким поколениям. Что ни говори, а инквизиция тут постаралась на славу: появись ещё одно такое чудо, его сожгут прежде, чем успеют поднять на щит… Итак?