Доказательство любви

— Согласен, — мрачно процедил маг, — я был самонадеянным болваном, когда поверил твоему обещанию сбежать со мной, если я докажу, что живу не в окружении монстров и чудовищ.

— Не согласна, — скривила губки принцесса, — это называется не болван, а простофиля. Но не имеет к делу никакого отношения. И вообще, я намерена бороться против твоего произвола и насилия.

— Зато теперь я не согласен! — начал сатанеть он. — Какой еще произвол? Ты уверяла, будто папенька не отдаст мне тебя даже за самый драгоценный раритет! И дала слово, если такое произойдет, поцеловать меня первой и беспрекословно выйти замуж!

— Я в нем ошиблась, — кротко заявила Дарелетта. — Его величество оказался слабее, чем я привыкла считать с детства. И теперь у меня траур… по собственным иллюзиям. Кстати, а книжку мою ты захватил? И где в этой беседке дамская комната?!

— Дверь в умывальню сразу за кроватью, возле белого столика, а книжку ты не получишь, пока не исполнишь обещание, — холодно объявил маг, поднимаясь с кресла. — Как захочешь меня видеть, дерни шнурок вон того звонка.

И скорее догадался, чем увидел, как она тут же схватилась за этот шнур.

— Ну, чего тебе? — уставившись на Дарелетту, насмешливо осведомился маг. — Уже готова целовать?

— Готова. Но не целовать, а сообщить, что согласно законам нашего королевства издевательства над детьми и женщинами караются заключением в темницу.

— Ну, этот закон всегда казался мне несправедливым. По нему выходит, что над мужчинами можно издеваться сколько угодно, — разочарованно проворчал хозяин имения. — Но сейчас я хочу объяснений на другой вопрос. Где ты видишь издевательства?

— Тут, — уверенно ткнула принцесса пальцем в себя.

— Обоснуй, — снова опустился в кресло маг.

— Пожалуйста. — Она уселась поудобнее, подтянув колено к груди, и маг снова сглотнул слюнки. Тьма, ну до чего же аппетитная фигурка! — Так что мы имеем? Юную девушку, наивную и беззащитную, прожившую всю свою короткую жизнь в клетке, лицемерно задрапированной роскошью! И вот, едва бедняжка подошла к совершеннолетию, как ее, не видевшую не только ни одной чужой страны, но и всех городов своей и абсолютно не знакомую ни со светлыми, ни с темными сторонами жизни, собственные родители продают в рабство! И кому? Личному придворному магу! Коварством и обманом провернувшему ради своих грязных помыслов хитроумную интригу с привлечением банды Кривой Ханы. Кстати, почему-то не пойманной много ранее этим самым магом, хотя это его прямая обязанность.

— Не отвлекайся, — решительно пресек эти измышления маг. — Мы говорили о несуществующих издевательствах.

— А разве это не издевательство?! — возмущенно вытаращила Дарелетта прелестные синие глаза. — Утащить несчастную девушку из родного дома и привычной обстановки, от любящих родителей и сестер! Да они там, наверное, от горя слезами изошли! Разве это не издевательство — заставлять девушку жестоко страдать при мысли об их скорби? Да еще и добить ее, отобрав последнее утешение, последнюю радость — недочитанную книгу! И ты еще смеешь называть эти издевательства несуществующими?!

— Ладно, я все понял, — безнадежно вздохнул маг, достал из кармана книгу и отлевитировал принцессе в руки. — Пока ты не дочитаешь, разговаривать с тобой серьезно невозможно.

— Вот зачем ты страницу закрыл? — расстроенно листала она украшенные картинками листы. — Пока я теперь найду!

— Приду завтра, — сообщил мужчина и, получив в ответ рассеянный кивок, со вздохом крутнул амулет переноса.

После его ухода девушка несколько минут усиленно водила глазами по строчкам, словно знала, что за ней наблюдают через шар. Потом вскочила и вихрем помчалась в расположенную возле белого столика дверцу.

— Как она еще поесть не забывает, — усмехнулся маг, накрыл шар серебряной крышкой и отправился по своим делам.

— Какой он все же негодяй, — взахлеб рыдала принцесса, яростно плеская в лицо воду. — А еще говорил, что любит! Разве это настоящая любовь?! Нет уж, теперь пусть сначала докажет!

— Ну, милая, посмотрим, как у тебя дела. — Маг открыл шар и залюбовался на раскинувшуюся на кровати фигурку.

Очень заманчиво, нужно признаться, лежащую. Хоть голова и прикрыта уголком одеяла, зато туго обтянутая розовой пижамкой часть девичьего тела, для которой маг никак не мог найти приличного названия, приоткрыта для всеобщего обозрения.

«Тьфу, какие глупости от такого зрелища в голову приходит!» — хмыкнул маг. Откуда тут быть кому-либо, кроме него?!

И, стало быть, доступно это зрелище тоже только ему одному.

Демонская сила, а если это неспроста?!

А вдруг она дочитала ночью свой дурацкий романчик и задумалась о нем, о Тодгере?! И, как всякая прилично воспитанная принцесса, теперь не желает в открытую признаться, как сильно была вчера не права, и потому дает ему такой красноречивый намек…

При мысли о том, на какие действия девушки могут намекать таким образом, во рту у мага пересохло, а в душе взорвался огненный шар. И не только в душе.

Дрожащими от нетерпения пальцами он выхватил амулет переноса и крутнул камень. Всячески кляня себя за то, что не догадался вернуться в свою долину вечером.

Глядишь, и пришла бы ему в голову здравая мысль проведать Дарочку перед сном…

От дальнейших предположений огненный шар в душе мага полыхнул с новой силой, но он уже стоял посреди павильона, привычно осматривая свои владения.

Возле шкафа куча разбросанной одежды, ну что тут поделать — принцесса!

И на столике беспорядок, хотя еды заметно поубавилось, видать, сильно проголодалась малышка! Совсем перестала нормально питаться с этими книжками!

Ну ничего, теперь он сам займется ее распорядком дня, питанием, здоровьем, воспитанием…

Здравые мысли плавно угасали в голове мага по мере того, как он подходил к ее постели, зато появлялись очень яркие картинки действий, какими он займется в первую очередь…

Рука совершенно самовольно, забыв спросить разрешения у хозяина, потянулась к обтянутой розовым кружевом тугой округлости…

Маг даже глаза прикрыл и дыхание затаил, предвкушая это ни с чем не сравнимое ощущение живого упругого тепла под дерзкой ладонью…

Прикоснулся… подержал ладонь, придавил чуть сильнее…

И невольно задумался. Неужели Дарочке ночью было так холодно, что она решила натянуть под пижамку целый десяток теплых панталончиков, не менее?

Немного подумав, Тодгер тиснул запретное местечко чуть сильнее и, подозрительно нахмурившись, встревоженно распахнул глаза.

Что-то было не так, ну совершенно неправильно!

И тут вдруг до него дошло. Ну конечно! Она уже должна была все почувствовать, вскочить с постели и осыпать его хлесткими пощечинами, оскорбленными взглядами и гневными тирадами!

Да какие там, к тьме, пощечины! Это же не Анриэтта и не Бенлиетта! И даже не Генриетта!

Это Дарочка, а от нее нужно ждать вовсе не оплеух! Она сейчас должна уже ломать об его голову мебель или как минимум пытаться утопить наглого бесстыдника в бассейне!

Но раз она лежит и не убивает и не топит…

Сердце мага вмиг остановилось и упало в желудок, где все огненные шары уже успели обернуться в обжигающе ледяной ком. А в сознании, еще не успевшем постичь всю величину и необратимость постигшего его горя, как ошалевшие куры, заметались какие-то несущественные и ненужные ему мысли.

Тьма! Неужели она смогла решиться на самое страшное? Но почему? Точнее… за что? И откуда она достала яд… Или это был не яд?

Маг резко отдернул от розовой пижамки руку и инстинктивно отер о штаны. Бездыханное тело Дарочки — далеко не то же самое, что живая, смешливая и своенравная принцесса, и, кроме стремительно накатывающего отчаяния, не вызывало никаких чувств. Лишь мелькнула злая досада, что кто-то из коллег мог подсматривать за ним через шар и по-своему понять действия Тода.

Хотя у них королевство очень небольшое и, можно сказать, не слишком богатое, однако придворные маги всех соседних королей считают своим долгом за ним присматривать, так, на всякий случай.