Красно-розовый город

Когда глаза Джерри попривыкли к полумраку, он увидел, что столы сдвинуты в сторону. Двое огромных, обнаженных, намасленных мужчин стояли, обхватив друг друга, и напряженно пыхтели, словно озвученное монументальное изваяние – Свен и Маркус. Их окружало еще человек шесть-семь – подбадривающих, подшучивающих, оживленно комментирующих поединок; кто – в одежде, кто – без. Урок греко-римской борьбы был в разгаре. Тем более странным казалось то, что Киллер стоял полностью одетый.

Тут вошедшего наконец заметили.

– Жезл! – выкрикнул кто-то. Свен кувырнулся в воздухе и с грохотом обрушился на пол; Маркус торжествующе взвыл; остальные бросились к Джерри и окружили его.

Разумеется, первым оказался Киллер, и какое-то мгновение он стоял на цыпочках, разведя руки, с сияющими глазами, готовый схватить жезл. Потом он заметил боевое одеяние Джерри и заплечный мешок – жезл предназначался не ему. Он мгновенно справился с волнением и приобрел свой обычный вид: словно его вытесали из камня те же люди, что строили Стоунхендж.

Киллер отличался широкой и массивной фигурой – из присутствующих здесь он был самым низкорослым и младшим по возрасту. Курчавая черная шевелюра обрамляла мальчишески гладкое лицо с голубой дымкой щетины и багровым шрамом на правом виске. В настоящий момент его отличали также подбитый глаз и сломанный нос. Он сложил руки, демонстрируя спокойствие – запястья, покоившиеся под заколкой плаща, были толстыми как небольшие бревна, – и сурово улыбнулся, продемонстрировав полный рот сломанных, отсутствующих и еще не выросших зубов.

– Сколько? – спросил он.

– Один, – осторожно ответил Джерри. – Ты вроде хромаешь.

Он ощутил пробежавшее по окружившим его мужчинам разочарование, но заметил также и загоревшуюся в глазах Киллера надежду.

– Лодыжку потянул, – ответил Киллер. – Я ведь первый подошел к тебе, правда? – Непривычно было видеть Киллера в роли просителя. Конечно же, он подбежал первым – впрочем, он стоял лицом к двери, к тому же, каким бы сомнениям ни подвергались его моральные, этические и умственные качества, в скорости его рефлексов не сомневался никто. Джерри пристально вглядывался в остальные лица, безуспешно пытаясь прочитать мысли, потом снова сосредоточил внимание на Киллере.

– Очень короткое поручение, – сказал он. – Взять повозку, надежного друга и одежду на одного.

– Ну? – спросил Киллер. Остальные молчали. Младший по возрасту, самый низкорослый из всех – какая разница? Лидерство его никто не оспаривал.

Джерри принял окончательное решение (можно подумать, он сомневался в этом) и пожал плечами.

– Ты не против? – спросил он.

Киллер высоко подпрыгнул, отчего развешанное по стенам оружие залязгало, сграбастал его в медвежьи объятия и поцеловал. От Киллера всегда можно ожидать подобных выходок.

Остальные высвободили полузадохнувшегося Джерри и стали по очереди от всей души трясти его руку ладонями, шершавыми от песка, который античные греки используют при борьбе. От них пахло потом и маслом и чуть-чуть разочарованием, и все же их забота и добрые пожелания были искренними, хотя избыток внимания и заставил непривычного к этому Джерри поежиться.

Киллер тоже пожал огромную, волосатую, намасленную лапу Свена.

– Отложишь забаву до моего возвращения?

Свен кивнул и ухмыльнулся, раздвинув свою пышную рыже-золотую бороду.

Из-за громадного роста он казался куда опаснее и свирепее, чем Киллер, но на деле его свирепость наполовину была показной.

– Тогда и договоримся, – добавил он.

Киллер хлопнул Джерри по плечу.

– Мы тут собрались поиграть в Увечье, – пояснил он. – Хочу, чтобы ты был в моей команде.

Джерри постарался унять дрожь и сосущую пустоту в желудке.

– Идет, – сказал он и заметил оживление Киллера. – Впрочем, не будем загадывать, – добавил он.

Маркус и Тиг рассмеялись. Скорее всего игру в Увечье никто особенно не любил, кроме самого Киллера, но отказаться означало бы вычеркнуть себя из списка его друзей. По сравнению с игрой в Увечье охота на вепря казалась детской забавой.

– Иван? – обернулся Киллер. – Скажешь Виллу и Аку, что я отлучился.

Справишься с фехтованием, Свен? Да, Тиг, оставь мне парочку клыков.

Белозубая улыбка Тиглата сверкнула в середине самой большой и темной копны волос в Мере; обыкновенно из этих ниневийских джунглей виднелись только черные, как пулевые отверстия, глаза и крючковатый нос.

– Сам добудешь, – отозвался он.

Киллер расхохотался и снова повернулся к Джерри:

– Пошли!

– Тебе не надо зайти домой? – спросил Джерри. – Захватить что-нибудь?

Киллер отрицательно мотнул головой. Джерри мог бы уже и знать: при необходимости Киллер побреется и кинжалом, а за неимением зубной щетки либо позаимствует ее у Джерри, либо использует для этого веточку. Одежду он всегда носил походную, так что в любой момент был готов выступить налегке.

– А твоя жена? – хрипло спросил Маркус.

Киллер только пожал плечами.

– Кто-нибудь из вас скажет ей, – бросил он и шагнул к двери.

Глава 2

Прогулка по Мере обычно превращалась в ряд непрерывных встреч и бесед.

Почти все улицы представляли собой мощенные красным гранитом пешеходные дорожки с ненавязчиво расставленными тут и там в тени деревьев скамейками.

Дорожки извивались как заблагорассудится между домов, магазинчиков и уличных кафе, меж стен из того же гранита, или красного кирпича, или розового мрамора. Они сбегали вниз или поднимались вверх лесенками и всегда обещали обилие знакомых лиц – так горный поток выносит в долину бревна.

Хотя Киллер был почти на голову ниже Джерри, он развил убийственный темп, очевидно, демонстрируя, что с его лодыжкой все в порядке, так что все встречные, видя жезл в руке Джерри и пот, выступивший от боли на лице Киллера, ограничивались короткими приветствиями. Они кивали или улыбались Джерри, ухмылялись или хмурились на Киллера.

При ярком солнечном свете кудри Киллера приобрели темно-синий цвет полуночного неба.

Использовать его в качестве помощника, как оказалось, было все равно что использовать смерч для прочистки дымоходов. Он относительно пристойно вел себя у галантерейщиц и не мешал Джерри, получившему у изящной, словоохотливой мадам Чи комплект одежды среднего размера. Нет, Джерри он не мешал, он только зажал в углу помощницу мадам Чи, хрупкую хеттскую девушку с непроизносимым именем, и вогнал ее в краску, громогласно объявив, чем именно они с ней занимались три ночи назад, вытянув из нее в конце концов обещание повторить это по его возвращении.

Дальше путь их лежал по Ювелирной к конюшням у Восточных ворот. Киллер начал с того, что завербовал в свою Увечную команду кузнеца и двух конюхов, оставив конюшню бесхозной на несколько дней. С возмущением, выразившемся в потоке непечатных выражений, он отверг одного за другим предложенных старшим конюхом по имени Ват меринов под предлогом, что те уже сегодня утром перетрудились. Затем, не посоветовавшись с Джерри, потребовал, чтобы ему показали любимую гнедую кобылку Вата.

– Она уже занята, – поспешно заявил Ват.

Киллер только усмехнулся.

Ват оглянулся в тщетной надежде получить поддержку от своих помощников.

– Ты хоть следи за ней хорошенько, – буркнул он. Поговаривали, будто Киллер продержал его как-то раз под водой чуть ли не пятнадцать минут.

Киллер приказал, чтобы Реб-конюший вывел кобылу и осмотрел ее так же тщательно, как эксперт-искусствовед осматривает картину, приписываемую кисти Леонардо, – с зубов до кончика хвоста, с ушей до подков, закончив внимательным ощупыванием ног; походя он ощупал также ноги Реба. В конце концов он возгласил, что кобыла ничего и что он берет ее сейчас, а Реба потом, по возвращении. Реб ухмыльнулся так, будто ему оказали честь.

Вслед за этим Киллер озадачился выбором экипажа, проигнорировав предложение Джерри, доведя несчастного Вата до апоплексического удара и почти серьезно пытаясь убедить Джерри в том, что римская колесница вполне сойдет за телегу. В конце концов Джерри оставалось только прыгнуть на повозку, когда Киллер выезжал из конюшни под напутственные возгласы конюхов.