Ноша избранности (СИ)

Слабая улыбка тронула губы мага:

- Так вот, друзья мои. В мой мир вы войдёте не в городе, а чуть в стороне от него.

- Чтобы не пугать людей? - уточнил Мишаня.

- Вы придёте в город...

- А это далеко?

- Нет, не очень. Так вот, в городе начнёт действовать сила судьбы. И должное -свершится! Вы готовы?

- А вы с нами не переходите? - поинтересовалась Алевтина.

- Нет. Сейчас наши пути расходятся. Ваш путь - не мой путь. Впрочем, кто наверняка знает свою судьбу? И так?

Тяжёлые шторы отсекли свет ночных фонарей и окон с улицы. На цепях поднят к потолку магический стол и кресла. Дымно горят свечи, одуряюще пахнет розовым маслом, сине-белое пламя в пяти белых чашах почти не даёт света.

- Тьма! Тьма! Тьма! - призывает маг нараспев. - Тьма! Тьма! Тьма!

Свечи горят, но света всё меньше и меньше. Из дышащих чернотой чаш струится мрак, наполняя комнату чёрным туманом. И лишь красная звезда, вопреки тьме сияет, наливаясь чистым, кроваво-алым светом, споря своим сиянием с наваливающейся чернотой и ограждая от вечного мрака, доверившихся ей людей. Отдаляется и глохнет голос колдуна. Холодный воздух студит разгорячённые волнением лица. Время идёт. Где они?

Вдруг наступает свет. Солнечный луч вырывается из-за горизонта, в считанные минуты заливая светом весь мир. Торопливый, южный рассвет, на глазах перерастающий в день. А под ногами, на траве - силуэт звезды. Переход завершён. Чёрная звезда опять победила? Или наоборот? Победила алая, вырвавшись с рассветом из пут колдовства в наступивший день и оставив на траве выжженный след от поверженной тьмы? А, кстати, где они?

Вокруг степь, опалённая солнцем и ветрами. Неровная, холмистая. У горизонта виднеется что-то вроде деревьев. И ни души.

- Где мы?

Мишаня возмущённо требует ответа, даже не задумываясь об уместности вопроса:

- Куда мы попали?

- Где город?

Аня не понимает, почему спутники так пристально смотрят на неё, почему именно от неё что-то ждут?

- Не знаю, а...

- Куда нас забросил этот твой Сириус? - теперь вопрос Алевтины обращён к Мишане. - Он ведь обещал город!

- Он обещал безлюдное место недалеко от города. - чувство справедливости заставляет Аню внести это уточнение. - Город должен быть недалеко...

- Где недалеко?! - раздражение Алевтины перекидывается на подругу.

- Не знаю...

- А кто знает? Пушкин?

Аня опять оглядывается в недоумении. Никаких следов человеческого жилья. Только высокие холмы вокруг.

- Может быть, с холма он будет виден?

- Кто? Он?

- Ну, город.

- С холма? С которого? - Мишаня возмущён и тоже не прочь на ком-нибудь "оторваться".

- Не знаю. Думаю, с любого...

- Надо посмотреть, куда указывает звезда! - вставляет реплику Алевтина.

- Каким лучом? Их пять и все одинаковые! - огрызается парень.

- Твой Сириус говорил, что нас поведёт судьба!

- Всё-таки сверху виднее....

Пустой спор захватил Мишаню с Алевтиной. Каждый хотел сказать последнее слово и ни один не знал, что можно сказать, по сути дела. Прекратило эти препирательства солнце.

- Пить хочется! - выдохнула Алевтина, утирая пот. - Жарко.

- У нас ничего нет. Ни еды, ни воды!

- Это всё твой Сириус виноват! Забросил нас в пустыню на погибель! Зачем ты с ним связался!

- А ты? За золотом погналась?

Золото. Оно оказалось всё при них. И кошельки, и перстни, и витые браслеты, и цепочки.

- Он таких денег не пожалел! - Вздохнула Алевтина. - Не понимаю: зачем ему губить нас здесь?

- Давайте поднимемся на тот холм, - жалобно повторила своё предложение Аня.

- Почему на тот? - окрысился на неё юноша.

- Ну, он ближе.

Алевтина и Мишаня переглянулись:

- Пошли, - великодушно согласилась Алевтина. - Не умирать же здесь от жажды.

Подъём, хоть и налегке, дался троице не без усилий, вид же, открывшийся с вершины, ничуть не утешил: небо, степь, холмы и несколько рощиц между ними.

- Ну, и куда теперь? - капризно поинтересовался парень.

- Может, к той рощице? - неуверенно предложила Аня.

- Почему к той?

- Не знаю. Она кажется ближе и погуще. Может быть, там есть вода?

- Да что ты вообще знаешь? - возмутился Мишаня и получил смиренный, честный ответ:

- Ничего

- Действительно, Миш, пойдём к роще, - вступила в их перепалку Алевтина. - Там хоть не жарит так.

Как обманчивы оказались расстояния в степи и с верхушки холма. Солнце поднялось в зенит, когда троица ощутила над своими, пылающими головами лёгкую прохладу благословенной тени.

- Ну, и где вода? - требовательно поинтересовался Мишаня.

Они обшарили всю рощу вдоль и поперёк. Воды не было.

- Мы все умрём здесь! - не переставал возмущаться Мишаня с таки напором, словно находил в своих жалобах удовольствие.

- Ну, зачем мы пошли, зачем пошли сюда, - вторила ему Алевтина. - Я умираю, так хочу пить! Куда нам теперь идти?

- Мне кажется, вниз, - пробормотала чуть слышно Аня.

- Вниз? Куда вниз? Зачем?!

- Мы в лощине. Она ведёт вниз. Может быть, к воде.

- Зачем мы пошли! - продолжала ныть, не слушая подругу, Алевтина.

- Зачем ты нас завела сюда?! - вторил ей Мишаня.

- Но здесь есть тень - оправдывалась Аня. - И мы хотели найти воду...

Троица без сил лежала под самым большим деревом. Всё-таки тень - это здорово.

- Здесь не было и нет воды! - Возмущённо выговаривал Мишаня.

- Есть, - оправдывалась Аня. - Иначе не росли бы деревья. Но она глубоко под землёй.

- Нам всё равно до неё не достать. Зачем мы пошли сюда?!

- Мы погибнем, - вторила парню Алевтина.

- Если будем лежать, то да. Надо идти.

- Куда?

- Вниз.

- Роща закончилась.

- Недалеко следующая. И почва понижается. Там может быть родник.

Но ни Мишаня, ни Алевтина не хотели даже слушать её. Только ближе к вечеру, нестерпимые муки жажды заставили их продолжить путь. До темноты они едва-едва дошли до следующей рощицы. Ночь принесла некоторое облегчение и сон, похожий на бред. Все трое уснули там, где упали ничком в траву. Впрочем, идти куда-то в полной темноте не имело смысла.

Аню разбудил холод и... сырость. Серебряный свет луны сливался с серебряным сиянием крошечных капелек росы, покрывавших траву и стволы деревьев.

"Низина, сырость, туман, роса, - мелькнула мысль - Низина, сырость...вода!" Алевтина с Мишаней то ли спали, то ли бредили. Аня обтёрла влажной травой горящий лоб, попробовала слизывать росинки. Бесполезно. Она встала, побрела между деревьями туда, куда несли её ноги: вниз, по едва заметному склону. Вокруг было светло, как днём, только холодно. Поляна среди деревьев открылась неожиданно. Степь, прорвавшись между двумя холмами, вклинилась в рощу. Чернели под редкой зелёной порослью круги старых кострищ, белела каменная кладка, накрытая серебряной от росы корявой крышкой. Колодец? Дерево возле колодца украшали продолговатые черепа. Одни побольше. Наверно, конские. Другие поменьше: козьи и бараньи. С немалым трудом Аня сдвинула крышку с колодца. Она оказалась сплетённой из ветвей, большой и достаточно тяжёлой. Из глубины каменного кольца пахнуло сыростью. Вода. Но как её достать? Ни ведра, ни фляги, ни верёвки. Можно было бы что-нибудь намочить. Но что? Головное покрывало? Оно достаточно длинное.

Край ткани коснулся воды, напитался ею. Аня выжала желанную влагу прямо в рот. Раз, другой. Притупившаяся жажда уступила место другим мыслям: вот если бы покрывало было подлиннее? Или их было бы два? И.... а где друзья?

Сражённая последней мыслью, девушка испуганно оглянулась по сторонам. Куда идти? Откуда она пришла? Ответ нашёл её сам. Через росистое серебро травы отчётливо протянулась чёрная стёжка Аниного следа. Да уж. Тут и особо одарённый не заблудится.

Мишаня и Алевтина лежали там, где она их оставила. Аня выжала на них воду из покрывала:

- Ребята! Просыпайтесь! Пошли! Там колодец! Совсем близко.