Серый Ворон. Самый разыскиваемый (СИ)

- Ты не туда свернула с лестницы, девочка. Келья брата Нестора находится в противоположном крыле храма, - убрав светящийся жезл в чехол, проговорил крепкий мужчина с заметным даже под просторной рясой пузом.

В этот момент другой жрец сумел-таки открыть дверь и потянул тяжёлые створки на себя. Двое других монахов повернулись в сторону открывшегося зала.

- Тогда прошу меня извинить, - вежливо проговорила Каришка и вдруг резким ударом ноги выбила чёрный ларец из рук несущего его старика. Ещё два подлых расчётливых удара, и два стоявших ближе всего к тайфлингу жреца согнулись от боли, прижимая ладони к причинным местам.

Каришка у самого пола подхватила падающий ящик и бросилась наутёк. Вдогонку за ней по коридору пронеслась молния, оставившая на покрытой гобеленами стене длинный дымящийся след. Я наконец-то достал бомбу с усыпляющей пыльцой и швырнул её в сторону рассерженных священников. К сожалению, я не успел увидеть результата, так как мне пришлось срочно укрываться за постаментом с какой-то древней вазой от целого роя огненных шариков, запущенных по коридору. Ценная ваза над моей головой разлетелась вдребезги, засыпав градом черепков меня и пробегающую мимо моего укрытия Каришку.

- Лови! - выкрикнула тайфлинг, перебрасывая мне ларец с бесценным артефактом.

Чёрный ларец оказался весьма тяжёлым. Я ухватил его поудобнее за позолоченные ручки по бокам ящика и ринулся догонять свою напарницу. Мы вдвоём мчались по длинному прямому коридору, а следом неслись крики и угрозы. Причём преимущественно слышны были слова, крайне нехарактерные для молитв этого храма. Стоявшая по левую сторону от меня белая мраморная статуя задумчивого воина разлетелась на куски от прямого попадания какого-то боевого заклинания, ещё одна молния с гудением пронеслась к лестнице.

- Закройте ворота! Держите воров, не дайте им уйти! - проорал на весь храм усиленный магией голос толстяка.

- Сворачиваем! - прокричал я своей спутнице и сам резко бросился вправо в боковой коридор, увидев впереди толпу поднимающихся по лестнице жрецов.

Мы свернули, похоже, в жилое крыло. Я захлопнул и тут же запер на засов двери, через которые мы пробежали, а затем придвинул к дверям ещё и резной массивный стол. Каришка помогла мне завались на бок и оттолкать к дверям большой шкаф с книгами, при этом десятки толстых и наверняка редких и ценных фолиантов вывалились на пол. В закрытую нами дверь уже вовсю барабанили, глухие удары сотрясали дверной косяк.

- Бежим дальше вглубь жилого крыла! - нарочито громко прокричал я, но вместо бегства потащил Каришку к цветному мозаичному окошку.

Узкое окно легко открывалось и выходило на крутую покрытую черепицей крышу. На улице была озаряемая далёкими пожарами ночь. Я первым пролез вперёд и, рискуя поскользнуться на мокрой крыше и сорваться с огромной высоты, полез выше. Следом за мной на крышу выскочила тайфлинг, она же первой добралась до верха и, легко балансируя руками на узкой кромке, побежала вперёд к находящейся в центре храма главной башне. За нашими спинами раздался вскрик испуга, почти сразу же оборвавшийся - это кто-то из послушников рискнул последовать за нами и не удержался на скользком скате крыши.

Каришка выбила кастетом ближайшее к нам мозаичное стекло в центральной башне и подождала меня у дыры с острыми краями. Я рукоятью меча расширил дыру, после чего мы юркнули внутрь и осмотрелись. Это оказались учебные кабинеты или какие-то переговорные, именно с этим у меня ассоциировались одинаковые большие комнаты с множеством лавок. Мы с напарницей не стали задерживаться и поспешили дальше. Крики тревоги доносились и сюда, но охранников мы пока не видели. Мы спустились ниже этажом, потом ещё ниже и оказались перед закрытой дверью. Похоже, это был чёрный вход или запасной выход, смотря с какой стороны на эту дверь смотреть.

Без моего напоминания Каришка сама догадалась присесть у замка и достать отмычки. Где-то наверху послышались совсем близкие крики и топот ног. Похоже, монахи уже принялись обшаривать верхние помещения центральной башни в поисках беглецов. Я стоял с тяжёлым ларцом в руках и с тревогой ожидал, когда же моя спутница вскроет замок. Преследователи приближались, а Каришка всё никак не могла справиться с запертой дверью. Тогда я вызвал Тьму и приказал молодому волчонку бежать вверх по лестнице и, не попадаясь чужим людям на глаза, шуметь изо всех сил - лаять, валить стулья, хлопать дверьми и бить посуду. Тьма с восторгом восприняла эту новую игру и помчалась выполнять поручение. Вскоре прямо над головой я услышал звук чего-то упавшего и разбившегося, затем с грохотом и звоном посыпалась посуда.

- Готово! - произнесла тайфлинг, убирая отмычки в мешочек на поясе.

За дверью оказался выход во внутренний дворик в какой-то ухоженный парк. На улице была ночь, что было нам весьма и весьма на руку. Не теряя времени, мы побежали вперёд и вскоре оказались у высокой стены. Я передал Каришке тяжёлый ларец, достал "кошку" и закинул наверх. Закалённые острые зубцы зацепились за край ограды. Я натянул верёвку и полез первым. Как я и надеялся, это оказалась стена, отделяющая Храмовый квартал от внешнего города, охраны видно не было.

- Кидай ларец! - предложил я тайфлингу, но как ни старалась девушка, она никак не могла дошвырнуть тяжёлый ларец до такой высоты, чтобы я смог его поймать.

- Давай возьмём только корону, а коробку бросим здесь, - предложила Каришка.

Это был плохой вариант, и мы оба это прекрасно знали. По найденному ларцу жрецы сразу догадаются, каким именно способом мы ушли. К тому же сильные маги способны искать владельца по предмету, который он какое-то время держал в руках. Даже не маги, а просто собаки-ищейки или варги могли бы взять след. Но времени на придумывание чего-то более умного у нас совсем не было, так как в "Боевом Единороге" в этот момент умирал мой друг, а к гостинице с моими друзьями прорывались захватившие город орки. На счету была каждая секунда, только поэтому я согласился с предложением Каришки, хотя и прекрасно понимал, что этим мы оставляем в руках врагов ведущую к нам ниточку.

Девушка отщёлкнула застёжки ларца и достала золотую переливающуюся даже в темноте корону. Каришка засунула драгоценную корону к себе в мешок и пулей взлетела на стену. До земли с внешней стороны было высоко, более пяти метров, но пришлось прыгать, так как в парке за нашими спинами уже показалась целая толпа монахов с горящими факелами. Я ловко ушёл в кувырок с перекатом, моя подруга тоже спрыгнула вниз без особых проблем. Мы вскочили и понеслись со всех ног через ночной город к Стреминке.

Через Золотой Мост мы решили не рисковать идти. Во-первых, мост был далековато, и нам пришлось бы делать изрядный крюк. Во-вторых, это был самый напрашивающий путь, и на мосту нас могли уже поджидать предупреждённые жрецами стражники. Однако и переплывать вплавь холодную Стреминку в середине осени совсем не хотелось, хотя и я, и Каришка умели неплохо плавать. Поэтому мы бежали по берегу в поисках любой лодки, пусть даже самой ветхой и протекающей. Вскоре нам улыбнулась удача - мы обнаружили полузатопленную лодку в одном из двориков, а к лодке и ведро для вычерпывания воды. Я принялся осушать нашу посудину, а Каришка побежала обыскивать окрестные дворы в поисках вёсел. В этот момент я почувствовал, как резко оборвалась связь с волчонком - разгневанные монахи нашли и убили Тьму. До меня дошёл отголосок боли и страха маленького существа, я аж покачнулся от неожиданности. И хотя я прекрасно понимал, что смогу заново вызвать своего фимиляра, но всё-равно принимать страдания связанного со мной существа было крайне неприятно.

Переправа через Стреминку в её едва ли не самом широком месте запомнится мне надолго. Лодка протекала быстрее, чем моя подруга успевала вычерпывать поступающую воду. Принесённые Каришкой вёсла явно не от нашего утлого судёнышка были громоздкими и неудобными. Они не вставлялись в уключины и вообще были неповоротливыми и слишком тяжёлыми для меня. Вскоре я выкинул одно из вёсел и принялся грести одним. Холодный сырой ветер и мелкая морось тоже не прибавляли мне настроения. Через какое-то время мы с тайфлингом сидели уже по колени в воде, и пора было принимать решение - то ли уже покидать наш тонущий корабль и остаток пути преодолевать вплавь, то ли пытаться ещё бороться.