Король планеты Зима

оворил торопливо, почти захлебываясь, но очень отчетливо и громко. Он почти кричал.

— Прекрасно, Ваше Величество, — поклонился Ребад, — вот это мудрое решение! Так и следует поступить. Так мы непременно выпутаемся из беды. Вы все делаете правильно. Верьте мне.

— Я тебе верю. Верю. Увези меня отсюда, — прошептал молодой король, сжимая руку Ребада. Но тот вдруг напрягся: что-то снова было не так. Он уже не верил и Ребаду, и надежды на спасение не оставалось. Ребад уже собирался уходить, по-прежнему спокойный, хотя на лице его было написано сожаление. Молодой король просил его остаться, просил вернуться назад… Но снова, снова в ушах короля начинал звучать негромкий, невнятный вой, от которого череп готов был треснуть, и вот уже тот человек в краснобелом одеянии подходил все ближе, ближе, тихо ступая по бесконечному красному полу… «Ваше Величество, раскрыт заговор в Королевской Школе Ремесел…»

На улице близ Старой Гавани, у самого берега моря, фонари горели ярко, но свет их растворялся в тумане. Портовый стражник Пепенерер обходил свой участок, ничего особенного увидеть не ожидая, но вдруг заметил, как по направлению к нему движется, спотыкаясь, какая-то странная фигура. Пепенерер не очень-то верил во всяких там морских порнгропов, однако теперь перед ним было явно что-то похожее. Загадочное существо, покрытое слизью и пахнущее морем, еле ползущее на тонких паучьих ножках, со стоном хватающее ртом воздух… В старинных морских легендах немало рассказывалось о порнгропах, но вся волшебная чушь быстро выветрилась у Пепенерера из головы: перед ним явно был человек. То ли пьяница, то ли безумец, а может — жертва загадочного преступления. Человек еле брел между унылыми серыми стенами пакгаузов.

— Эй, ты! А ну-ка стой! — проревел Пепенерер. Несчастный полуголый пьянчуга глянул на него безумными глазами, испустил вопль ужаса, попытался было удрать, но поскользнулся на покрытых ледком камнях мостовой, упал и пополз. Пепенерер взял ружье на изготовку и выпустил в пьяницу слабый звуковой заряд — просто чтобы тот успокоился; потом присел рядом с ним на корточки, достал рацию и связался с Западным отделением охраны, попросив прислать машину.

Обе руки распростертого на холодных камнях мостовой человека, безвольные и обмякшие, были покрыты пятнышками и точками — следами бесчисленных инъекций. Значит, он не был пьян, просто напичкан наркотиками. Пепенерер потянул носом, но знакомого смолистого запаха оргреви не уловил. Наверное, какие-то другие наркотики. Интересно, это его воры так отделали? Или это родовая месть? Воры вред ли оставили бы золотое кольцо у него на руке — массивное, широченное, с резьбой. Пепенерер наклонился, чтобы получше рассмотреть кольцо, но тут взгляд его упал на покрытое ссадинами мертвенно-бледное лицо человека, слабо освещенное уличным фонарем. Лицо было повернуто к нему профилем. Пепенерер порылся в кармане и достал новенькую монетку, где на одной из сторон четко выделялся обращенный влево профиль короля. Потом снова посмотрел