Выбор Девлина

– А как насчет меня? – спросил второй обитатель темницы, поднявшись из-за стола и отвесив учтивый поклон. Несмотря на синяки и ссадины, которые портили его внешность, незнакомец казался скорее мальчиком, чем взрослым мужчиной. У него было худощавое, узкое лицо и светло-каштановые волосы, ниспадающие на плечи.

– Ты отсюда никуда не выйдешь. Вчера ты чуть не устроил дебош, а моим людям хватает других забот, кроме как спасать твою несчастную шкуру. Останешься под стражей до окончания праздника, а если попробуешь улизнуть, я займусь тобой сама. Ясно?

– Ясно, – ответил юноша и покраснел.

Капитан Драккен снова повернулась к Девлину.

– Церемония посвящения в Избранные состоится завтра в полдень. Я приду за тобой. Но если решишь уйти, тебя никто не осудит.

– Я буду здесь.

Капитан удалилась, и Девлин оказался в центре внимания. Немолодой сержант Лукас, бывалый солдат, смотрел на Девлина настороженно, а юноша следил за ним зачарованным взглядом.

– Ты хочешь стать Избранным? – спросил он.

Девлин сделал вид, что не замечает парня, скинул с плеча мешок и швырнул его в угол камеры, потом снял плащ и повесил его на крюк. В камере он уселся на койку и начал расшнуровывать башмаки. Движения его были медленны, словно каждое из них требовало полной сосредоточенности. В другое время это встревожило бы Девлина, но сейчас он оставался спокоен. Свою усталость он связывал с трудным путешествием и с чувством странного разочарования после далеко не самого радушного приема.

– Здесь хотя бы кормят? – поинтересовался он.

– Можешь раздобыть чего-нибудь сам, а вообще-то ужин принесут после захода солнца, – отозвался солдат.

Девлин кивнул, скинул левый башмак, за ним правый. Лохмотья на его ногах когда-то были носками. Придется что-то придумать, но позже.

– Разбуди меня, когда принесут еду, – попросил он сержанта и вытянулся на койке. Долгие недели ему приходилось ночевать в полях и амбарах, и теперь он по-настоящему наслаждался мягкой подстилкой. По привычке правая рука Девлина покоилась на кинжале, висевшем на боку.

– Эй, погоди, не спи. Сейчас еще только полдень, и мне хочется тебя о многом расспросить, – сказал юноша.

Девлин закрыл глаза и заткнул уши. Голос парнишки неясно звучал где-то в отдалении, а потом все исчезло.

Он проснулся и увидел солнечный луч, который пробрался в мрачное помещение сквозь узкое отверстие в стене. Золотая нить пересекала тесную камеру и обрывалась у деревянной двери. Дверь была закрыта, из-за нее доносились голоса.

Девлин сел и протер глаза, стряхивая остатки сна. Быстрая проверка подтвердила, что оружие по-прежнему при нем. Мешок тоже выглядел нетронутым – то ли по глупости ему чересчур доверяли, то ли обшарили вещи так искусно, что он ничего не заметил. Башмаки валялись на полу; обуваясь, он старался не слишком рассматривать стертые ноги.

Девлин встал и подошел к двери. Он не помнил, чтобы закрывал ее, однако от легкого толчка она сразу же отворилась.

Сержант и юноша сидели за столом в общей комнате вместе с еще одним солдатом, которого Девлин прежде не видел. Парнишка сидел спиной к Девлину и тихонько тренькал на лютне.

Услышав, что Девлин вышел из камеры, старый солдат обернулся и поприветствовал его:

– Доброе утро.

– Доброе, – вежливо ответил Девлин.

Юноша опустил лютню и повернулся.

– Доброе утро! Я все ждал, когда же ты проснешься. Вчера за ужином ты и пары слов не сказал, а когда опять заснул, я думал, это на тысячу лет. Я решил, ты болен или умираешь, но сержант Лукас сказал, что ты просто устал и что мне нельзя тебя беспокоить.

Девлин сохранял бесстрастный вид. После того, как его привели в караулку, он больше ничего не помнил, а по словам менестреля выходило, что вчера он вставал и ужинал, даже не проснувшись как следует. Получается, он загнал себя сильнее, чем ему казалось, если дошел до такой степени истощения. Что еще хуже, он не осознал этого вовремя. Подобная небрежность была не в его характере.

Девлин обвел взглядом помещение, заметил возле очага кувшин с кавой и выразительно посмотрел в направлении кувшина.

– Угощайся, – предложил Лукас.

С полки над очагом Девлин снял оловянную кружку, налил в нее кавы и подошел к столу. Оба солдата сидели лицом к двери. Он тоже выбрал бы это место, но пошел на компромисс и уселся напротив юноши, таким образом держа в поле зрения и людей, и дверь.

Девлин отхлебнул глоток горячего напитка. В комнате повисла неловкая тишина; никто, похоже, не собирался ее нарушать. Девлин размышлял, скоро ли за ним придет капитан Драккен.

На дальнем краю стола стояла корзина с хлебом и фруктами. Второй солдат протянул руку и подвинул корзину поближе к Девлину.

– Спасибо, – поблагодарил тот, взял сладкую булку и начал есть, прихлебывая каву.

Лукас разглядывал его, словно оценивая.

– Я сказал юному Стивену, что ты держишься как старый вояка – ешь и спишь, когда есть возможность, и ни на что не жалуешься.

В ответ Девлин лишь неопределенно промычал.

– Ты был солдатом? – спросил юноша.

– Нет.

Девлин устремил на парнишку самый свирепый взгляд, какой только мог изобразить, в надежде отбить у него охоту к дальнейшим расспросам. Но юношу это не испугало.

– Я – Стивен из Эскера, менестрель. Должно быть, вчера ты пришел сюда по милости самого Канжти. Я как раз сочиняю балладу об Избранном, и она станет величайшим из моих творений.

– Ты-то уж точно попал сюда не по счастливой случайности, – фыркнул Лукас. – Из-за твоей последней баллады вчера случилась драка.

– А, маленькая промашка, и только, – махнул рукой юный менестрель. – Я же не знал, что эти мужланы не способны оценить всю красоту моего переложения легенды о королеве Хоте.

– Уже почти год у нас нет Избранного, – вступил в разговор второй солдат. – С тех пор, как последняя Избранная дева погналась за ведьмой Альфридой и увязла в болоте, где ее сожрала огромная змея.

– Нет, эта была предпоследней, – возразил Стивен. – Последнего Избранного загрызли оборотни.

– Точно, волки-оборотни, – подтвердил солдат. – Он превосходно владел мечом и все-таки продержался только месяц. Интересно, надолго ли хватит крестьянина?

Девлин промолчал, понимая, что его просто пытаются спровоцировать. Однако им все равно не удастся разозлить его, потому что на мнение других ему наплевать.

– Ты не сказал, как тебя зовут, – произнес Стивен.

– Девлин. Девлин Стоунхенд.

Это имя было близко к его настоящему, и за последние месяцы он успел к нему привыкнуть.

Менестрель вытащил из кармана маленькую записную книжку в кожаном переплете и перо.

– Девлин Стоунхенд, – повторил он. – Из Дункейра?

– Да.

Отрицать, что он родом именно оттуда, было бы глупо, ведь речь Девлина и так выдавала его происхождение.

– Отлично. Я, конечно, не стану упоминать твоего имени. Избранных всегда убивают еще до того, как о них сложат песню. В наше время мы называем их всех просто «Избранными», чтобы не ломать голову. Правда, нелегко подобрать рифму к слову «избранный», разве что «забрызганный», но это тоже не очень-то… – Менестрель умолк, задумавшись о трудностях своего ремесла.

Джорскианцы верили, что Избранных на службу призывают Боги, которые наделяют их великой силой и храбростью. В дни славных подвигов Избранных рыцарей и дев о них слагалось множество баллад, однако за те века, что прошли после гибели Дональта Мудрого, барды и менестрели сочинили едва ли с десяток песен. Может быть, с тех пор измельчали люди, а может быть, возросли опасности, с которыми им приходилось сталкиваться. Так или иначе, в теперешнее смутное время желающих стать Избранным почти не осталось. Всех, кто вызывался, через несколько месяцев после принятия титула находила страшная смерть.

Отчаявшись, король начал предлагать большую награду тем, кто принесет клятву Избранного, но даже это привлекало все меньше и меньше добровольцев. Что пользы в золотых монетах, если ты умрешь, не успев их потратить?