Наследники Тьмы

— Это плохо.

— Еще бы, но, может быть, о ней что-нибудь знает Хаг.

Менор услышал, что кто-то спускается по лестнице, и схватился за мехи. А потом принялся причитать:

— Не бейте меня, мастер, я все сделаю, мастер, все, что прикажете, вы же видите, я очень стараюсь…

Некоторое время солдат с мрачным видом наблюдал за ними. Потом подошел ближе и проверил все решетки и замки.

— Сколько времени ты еще тут провозишься? — спросил он кузнеца.

— Теперь уже немного, примерно столько, сколько бы мне понадобилось, чтобы съесть половину обеда. Но имей в виду, завтра я приду снова.

— Хорошо.

Солдат ушел, и Менор вздохнул. И тут же жалобно вскрикнул, когда Вольфур отвесил ему подзатыльник, пусть и не слишком сильный, потому что новоиспеченный помощник забыл нажимать на мехи.

— Все должно выглядеть натурально, — пробормотал, довольно улыбаясь, Вольфур.

Менор почесал голову, гневно воззрился на кузнеца, но тут же резво принялся за работу.

— Купцы останутся дольше, чем предполагалось, — сообщил Крэйг при следующем разговоре. — Следовательно, Юлдир до сих пор у Южных ворот и еще может оказаться полезным. Нам нельзя слишком медлить. Корбен, что там с Северными воротами?

— А… ну, в общем, пока еще я не смог…

— Мне самому этим заняться?! — взорвался Менор. Он с трудом сидел — работа с Вольфуром привела его на грань истощения — и уже не один раз пожаловался, что у него все тело болит.

— Нет, — возразил Крэйг. — Ты понадобишься в другом месте. Корбен, от тебя я жду, что завтра ты выполнишь порученное тебе дело, иначе у тебя будут большие проблемы со мной.

— Господин наместник, — язвительно добавил Менор. Ему нужно было на ком-нибудь сорвать злость, потому что чувствовал он себя ужасно.

Корбен беспокойно ерзал на стуле.

— Там все время так много солдат, они постоянно приглядывают за воротами… мне нужно лезть наверх, чтобы замок…

— Подробности нам ни к чему, просто выполняй приказ, — недовольно перебил его Крэйг. — Героями не становятся, ничего не совершив.

Это замечание он выдал, искоса взглянув на Менора, который тут же прекратил тереть руки и сделал вид, что его это не касается.

Корбен смущенно закусил нижнюю губу.

Кузнец веселился от души. По его словам, за всю жизнь он еще ни разу не испытывал подобного удовольствия.

— Это делает долгие печальные годы в Долине Слез страшными вдвойне, и тем больше мой долг перед Гореном.

Крэйг оперся локтями на стол и обреченно потер лоб.

Ранним вечером Менор Худощавый выскользнул из дома Гримбольда и, скорчив невинную физиономию, смешался с толпой. В это время в городе снова началась деловая суета, предшествующая ночному отдыху. Торговцы убирали лотки, покупатели делали последние покупки, ремесленники запирали мастерские, матери звали домой детей. В более темных северных частях города, куда редко попадало солнце, уже зажглись первые лампы, а на юге последние лучи окрасили дома мягким светом. Сегодня настроение царило не совсем обычное, потому что горячий ветер с севера принес пепел, как будто где-то горел целый город. В последние дни из туч, пришедших со стороны пустыни, постоянно шел такой странный дождь. Постепенно далекая темная полоса на горизонте стала совсем черной, и только по ее краям сияла красная кайма. Путешественники, прибывшие из Нортандера и Виндхолма, рассказывали о поразительных вещах. Речь шла о нашествии пауков, о нападении отвратительных вездесущих косильщиков. Якобы вся пустыня уже покрылась пеплом, который постоянно сыпался с неба.

Крэйг с Менором знали, что это значит. Раит Черный продвигался вперед; время шло. Они могли только надеяться, что Горен с доспехами вовремя попадет к Клинку Аонира.

— А что будет дальше? — спросил Менор, чувствуя, как по спине течет пот.

— Кровавый дождь, — кратко ответил Крэйг. — И совсем скоро начнутся бури. Чем позже Горен доберется до Клинка Аонира, тем сложнее будет его задача.

— А сколько вообще ступеней нужно преодолеть Раиту?

— Фиал Дарг — седьмой народ. Столько же ступеней стоит на его пути. Думаю, он вот-вот доберется до пятой.

Менору стало жутко, он постоянно тер шею.

— Цербо Хитроумный, помоги нашим друзьям…

Даже здесь, в Норимаре, находившемся в нескольких днях пути от пустыни, изменения чувствовались весьма отчетливо, хотя и были не столь драматичными, как в непосредственной близости от Клинка Аонира. Не исключено, что, если опасные магические бури захватят большую территорию, дороги в Виндхолм станут совершенно непроходимыми.

Похоже, никто не обращал внимания на происходящие изменения, даже солдаты Руорима не беспокоились, потому что это была проблема их хозяина. Сами же они в основном старались выжать из народа как можно больше и обеспечить себе приличное существование.

Этим вечером патрульные особо не утруждали себя: они выбирали самые оживленные перекрестки и время от времени выхватывали из толпы кого-нибудь, кто казался им подозрительным или просто не нравился.

Менор уже прекрасно ориентировался в городе. Никто не обратил на него внимания, пока он добирался до дома наместника. У второго бокового входа, который вел в переулок и через который выносили мертвых, находилось ушедшее в землю, зарешеченное окно без стекла. Оно служило световой и воздушной шахтой. Менор подтвердил свое прозвище Худощавый, протиснувшись между двумя прутьями. Предварительно он тщательно осмотрел и измерил решетку. Будет тесновато, но ничего страшного. Ловкий и гибкий как змея, он вкрутился внутрь и беззвучно соскользнул на пол с другой стороны. Ему пришлось немного постоять, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце; таких подвигов он не совершал давным-давно. Но результатом бывший вор остался доволен: тело его не утратило гибкости и все еще было послушным.

Потом он пробирался по коридору, пока в нос ему не ударил затхлый тюремный запах. Прошло немало времени, прежде чем глаза Менора привыкли к темноте. К тому же он пытался вспомнить расположение камер и количество шагов, которые уже успел пройти. Теперь он бы нашел нужную камеру даже на ощупь, достаточно было только внимательно считать.

Он осторожно делал пару шагов, останавливался и прислушивался. Все было спокойно. И шел дальше, вдоль камер…

…а потом сердце Менора ушло в пятки, потому что он вдруг почувствовал у своего горла нож, и чей-то голос прошипел ему в самое ухо:

— Это кое-что новенькое. Пленники, которые пытаются бежать, — это понятно. Но свободные, которые пытаются попасть в тюрьму? Удивительно.

— Это… все совсем не так, как вы думаете… — выдавил Менор и медленно поднял руки. — Вы меня не узнаете? Я помощник кузнеца, я часто бывал здесь, внизу, последний раз несколько часов назад. Видите ли, я забыл здесь инструменты, и если хозяин об этом узнает, то забьет меня до смерти, совершенно точно, а я еще слишком молод, чтобы умирать, сами видите…

— Клянусь Мастером Битвы, заткнешься ты, наконец, урод!

Но Менор и не думал затыкаться. Он ныл, причитая:

— Ах, ведь все шло так хорошо, и тут я, дурак, болван, раззява, забыл эти инструменты! Как я только мог! Я пропал, пропал навечно и навсегда, я прошу прощения, оторвите мне тут же на месте голову, чтобы мои страдания прекратились…

— Так и следует поступить, — хмыкнул патрульный. — Но сначала я тебя запру, а потом мы подумаем, что нам с тобой делать.

— О да, запереть, это хорошо, ведь тогда между мной и мастером будет решетка, когда он придет меня освобождать…

— Тебя освобождать? В каком смысле?

— Ну как же? Вы же потребуете за мое освобождение выкуп в пару серебряных монет, правильно? — возмущенно завопил Менор. — Ведь столько-то я всяко стою, по крайней мере для самого себя! Представляете, как разъярится мастер, если ему придется заплатить вам за меня… А он обязательно заплатит, это совершенно точно, ведь я ему нужен. Так быстро нового помощника он не найдет, а поскольку работу ему следует выполнить немедленно, то он меня не уничтожит на месте, просто пробьет в моей башке крошечную дырочку…