Черная рука (СИ)

— Рамиза…

В голосе Каривара слышалось беспокойство. Девушка подняла печальные глаза, но при виде брата улыбка тронула ее тонкие губы, осветив лицо: чистое, доброе, красивое…

— Мессер Самар, — кивнула Рамиза, — как Вам дом?

В вопросе, голосе или быть может интонациях Рамизы, Самару почудилась толика грусти…

— Трудно расставаться с воспоминаниями? — Спросил парень.

Девушка кивнула, а Самар улыбнулся.

— В Ганте есть чудесное правило, у мастера должен быть ученик. Так мне, во всяком случае, в магистрате нашептали, хотя и здесь конечно выходы есть. Но я решил их не искать. Как тебе кажется, справлюсь ли я с учеником, или быть может ученицей?

Рамиза пожала плечами, но, вдруг вздрогнув, посмотрела на улыбавшихся парней…

— Каривар! — Возмутилась девушка, — Вы что же, уже все решили, а мне не сказали?

— Я знакомил Самара с домом, а ты сразу сбежала на кухню…

Попытался оправдаться старший брат. Девушка успокоилась, и посмотрела в сторону Самара более пристально.

— А Каривар?

Теперь уже Самар пожимал плечами.

— Думаю, что–нибудь сообразим. Откроем лавку, или еще что придумаем… В любом случае, дом слишком велик, для меня одного…

… …

Роскошный комплекс Большого императорского дворца на берегу Черного моря, представлял собой архитектурный ансамбль дворцов с парадными залами, галереями, жилыми помещениями, садами и фонтанами; закрытые переходы соединяли все это великолепие с дворцовой площадью.

Вход во дворец вел через торжественную купольную залу, интерьеры и стены дворца были отделаны мозаиками, славившими прошлые победы империи и императоров. Центром дворца была тронная «Золотая» зала, где происходили торжественные приемы и собрания вельмож. Здесь они ходили в нарядных и модных одеждах, славивших знатные дома или императора. В одежде существовала масса знаков отличия, расцветка, покрой костюмов, ритуальные предметы, — отражавшие непременные признаки положения вельможных господ. Знаки на одежде шитые разными цветами приобретали вид полос, квадратов, ромбов, углов, крестов, кругов. Высшим отличительным знаком был золотой ромб на пурпурном плаще императора. Ближайшие его сподвижники так же носили пурпурные ромбы на одежде. Знаками отличия были и пояса бляхи и застежки.

Но в данный момент император и его нынешние гости, вели беседу вовсе не о предметах гардероба, да и не в тронном зале. Сидя в мягких креслах, в рабочем кабинете императора, внимали они, уже несколько затянувшейся речи императора. Здесь собрались доверенные люди, но милость Хрудо, это вещь очень не постоянная, вот и боялись ставленники лишним жестом или словом вызвать его неудовольствие.

— И вот еще один вопрос, — наклонившись в сторону советника Терува, процедил Хрудо, — до сих пор не изъяты доспехи. Магистраты уже набрали такую силу, что того и гляди, империя превратится в республику!

Тайный советник императора вздрогнул, поежившись под пристальным взглядом. На мгновение, отведя в сторону, он все же вернул взгляд, стараясь смотреть если и не на самого Хрудо, то хотя бы на спинку его кресла.

— Еще рано, — нервно сглотнул он слюну, — война не набрала обороты; Лартия, выдержала первый удар Халифата, а эта крылатая молодежь…

— Наплевать! — обозлено выкрикнул Хрудо, — мне ли тебя учить! За последние десять лет, две попытки переворота, да вам всем стоило бы головы посносить…

Советники побледнели, шутка ли. На самом деле, они прекрасно помнили, как быстро лишились голов предшественники. Во время последнего мятежа слетело немало голов; они то знали, что и сам мятеж, был тщательно спланирован Хрудо: подстрекательства, огромные средства, даже наемники, многолетняя подготовка этого страшного человека, к тому, что–бы ослабить дворянство. Они тогда входили в число его доверенных лиц, и именно они выполняли грязную работу, кто может поручиться, что и в этот час, но уже против них не работают, такие же советники…

— Бросьте этим кочевникам денег, — взмахнул Хрудо рукой казначею, — пусть усилят набеги… Генералу наплетите что–нибудь, этот хрыч, давно из ума выжил… В общем, мне нужен веский повод. Империи должна грозить нешуточная опасность, пусть люди постоянно слышат, о несметных силах Халифата, — император откинулся на спинку кресла, и веско заметил, — а законы империи незыблемы… И начинайте уже исподволь изымать доспехи…

… …

Легкость и свежесть вина, приятный голос певички, и услаждавшие слух звуки музыки, заставили гостей расслабиться. Вот на возвышавшуюся площадку выбежали танцовщицы, они в легких, казалось, что прозрачных одеждах воспарили над сценой. Танец напоминал языки пламени: то стремительный, то затухающий; шелка одежд невесомо парили, вслед за стремительными движениями, открывая, но лишь на миг, прекрасные тела танцовщиц.

— Хасан, какие демоны заставили тебя брат увести войска от границ, — прошептал, огладив бороду, рыжеволосый мужчина.

— Юран, тебе ли не знать, — усмехнулся такой же рыжеволосый, но в противоположность брату, безбородый воин. — Ты ведь, по совместительству казначей у отца.

Хасан, был одним из немногих присутствовавших здесь Ракшазов, кто являлся воином. Большинство остальных, купцы, вельможи, послы. Этот праздник был устроен в честь новых гостей, прибывших с островов. Танцовщиц отобрали лучших, среди гостей были лишь самые богатые, или влиятельные. Ракшазам необходимо было показать, насколько возможно, что они сильнейшие представители Халифата. Только с ними стоит вести дела, но и хозяева и гости прекрасно понимали, что без весомой помощи, Ракшазам, не видать Лартии. Полуостров, являлся одним из плацдармов империи на полуострове, и просто так никто его не отдаст.

Пока братья шептались, танец набрал остроту; танцовщицы подбегали к гостям, танцуя рядом и над ними. Теперь непривычные, к такому интерьеру: отсутствию кресел и столов, первоначально брезгливые их лица разгладились. Руки тянулись к ногам прелестниц, а зычные голоса на каркающем языке обсуждали увиденное. Хриплый их смех лучше всяких слов говорил, что гости остались довольны представлением.

— Дикари, — сплюнув косточку, проговорил Юран, — они, что никогда женщин не видели?

Хасан посмотрел на брата с нескрываемым огорчением.

— Ты просто забыл, брат, с какой легкостью настоящий воин принимает подарки судьбы. Будь то женщины и вино, или смерть от руки врага…

— Ха–ха, — захлебнулся Юран смехом, — ты в степи поэтом стал…

— Вот–вот, о том я тебе и говорю… Когда ты в последний раз брал в руки мечь? А они, — и он обвел гостей взглядом, — они здесь все войны, и не последние…

Юран по–новому посмотрел на брата.

— Хасан, ты пугаешь меня, брат, — передернул Юран плечами, — и что же от них ждать?

Хасан пожал плечами.

— Я здесь всего два дня. И отца еще не видел, но думаю, что союзники откликнутся на предложение, или же уже откликнулись. Не зря, же, отец отозвал меня…

Глава 17

Узенький коридор, скученность пришлых просителей. Все спешат на прием к архимагу Зуло, нынешнему главе магистрата. Среди просителей затесались студенты Гантийской Академии и многие другие жаждущие справедливости и торжества закона; каждый надеется попасть на прием к архимагистру. Сюда дела привели и Самара.

Парня по этому поводу просветил еще Сетас. Мастер–маг дал понять, что к архимагистру на прием попасть будет трудно, трудно, но вполне возможно. Не ищи лиха, не жди слишком многого от чинуш, для дела сойдет и тот, кто поменьше рангом, ему и взятку платить. Дело сдвинется с той же скоростью, если и не быстрей.

— Вы милсдарь, по какому вопросу? — Бросил пробегавший мимо служка.

— Пустяшное дело. — Приподнялся Самар, — несколько вопросов.

Служка намылившийся пробежать дальше, замер и недоуменно посмотрел.

— Э-ээ, милсдарь вы разве не к архимагу?

— Зачем тревожить пустяками такого большого человека.

Служка почему–то засмеялся и покивал головой.