Хроники Равалона. Трилогия

— Вот смотрите, — говорил студентам сторонник «пирога», доставая чистый лист бумаги из воздуха. — Этот лист то, что находится в головах балбесов, которые считают, будто у Тварца в его Всемогуществе и Всенаходимости была необходимость сжимать пространство для своих мыслей. Идиоты! — После этого маг рвал лист в клочья и наколдовывал на демонстрационный стол перед собой слоеный пирог. — На самом деле мы имеем не одно расстояние от точки А до точки Б, а множество точек А, то есть А1, А2, A3 и так далее, вектор которых направлен к Б, и множество точек Б, вектор которых направлен к А. Точек может быть бесконечно много, как бесконечна сама материя, созданная Тварцом, что хорошо показал Нонез в своих апориях «Пиво», «Пьяница» и «Насильник». [10] Математически говоря, переменная величина никогда не может достигнуть своего предела, ибо, как бы она ни была велика, между нею и превосходящим ее по величине пределом всегда остается целая бесконечность еще больших, чем она, величин. Иначе говоря, наша реальность представляет из себя множество слоев пространства. Вот например, как в этом пироге. — Маг гордо указывает на кондитерское изделие. — Но видите ли, чтобы пирог был совершенен, все его слои должны пропитаться кремом, от самого верхнего до самого нижнего. Крем проникает сквозь слои и расползается между ними. Так и мысли Тварца охватывали собой все миры и проникали в каждый, объединив их в совершенную систему, оставив нам свой след, который теперь как бы существует как отдельное пространство между пространствами, соединяющее своей структурой все точки и векторы во всех мирах и между ними. И это пространство-крем проникает во всю бесконечность пространств-слоев, поскольку оно само бесконечно!

— Крем у них вместо доказательств! — бурчали в ответ сторонники «листа». — Бесконечность может быть бесконечной, но и она должна быть определенным типом бесконечности. Поэтому и о бесконечных пространствах нужно говорить только исходя из учения о бесконечных множествах с теми или другими типами их упорядочения. Ведь тот путь и то время, которые необходимы для достижения насильником жертвы, представляют собою бесконечную последовательность отдельных убывающих отрезков, но упорядоченную определенным образом. Отсутствие первого или последнего момента такой последовательности относится только к ее представлению как конечной, представление же ее вначале бесконечной, но упорядоченной определенным образом вполне совмещает прерывное построение этих отрезков с их непрерывным протеканием. Пространство — это в первую очередь цельность, а не множество. И потому глупо говорить о пироге как совокупности пространств. Здесь надо говорить именно о листе, как целом и отдельном пространстве. И потому мысли Тварца стягивали места в пространстве друг к другу — мысли как целостности взаимодействовали с другими целостностями, но все это происходило вне временных рамок и метрик.

— Да пошли вы! — немедленно реагировали приверженцы «пирога».

— Пошли вы сами! — поддерживали новый уровень научной дискуссии адепты «листа».

Кто из них прав — точно не знали, по всей видимости, и сами исследователи метапорталов. Уолту же почему-то казалось, что ошибались и те и другие.

Винтовая лестница закончилась, и в лицо Уолта ударили потоки света. Он прищурился, наблюдая, как со всех сторон начинают расти тени, отражаясь от Магистра, как они отрываются от основы и начинают приближаться к нему, как они падают на него, отправляя…

Отправляя…

Уолт моргнул. Переход закончился.

Только теперь ему стало понятно, что весь путь проходил в полной тишине, даже без эха его шагов. Потому что первое, что он почувствовал, вернувшись в обычную метрику реальности, было тянувшееся песнопение на языке, которого Уолт не знал. Хотя песнопение очень напоминало унылые молитвы голубокожих райтоглорвинов в храме Грозного Добряка, в котором Уолт весьма скучно и нудно проводил время.

— Добро пожаловать в Лангарэй, господин маг.

Уолт глянул на говорившего. Это был среднего роста парень в камзоле и широких, по моде Завидии, штанах с полосками ниже колен. То, что он Живущий в Ночи, выдавали бледность лица и выделяющиеся на этом фоне пурпурные губы. В остальном он сильно напоминал обычного человека лет двадцати восьми, что означало, что ему уже могло перевалить и за сотню. Кипа спутанных черных волос на голове почему-то делала его похожим на Безумного Профессора, призрака с кафедры потусторонней магии.

— Мое имя Понтей Нах-Хаш фан Сива, — представился Живущий в Ночи. — Благополучно добрались?

Почему-то большинству смертных, которые никогда не использовали порталы, подобные путешествия представлялись непринужденной вечерней прогулкой перед чашечкой черного чая. На самом же деле даже малейшая ошибка в использовании порталов грозила серьезными последствиями. Нет, не то чтобы, войдя в портал в одном месте, вы выходили в другом только половиной тела; бывали случаи, что мужчина после межпространственного перехода обзаводился тремя роскошными грудями и двумя дополнительными ногами, а женщина — годовалым ребенком, четко зная, что это ее дитя, несмотря даже на то, что она оставалась девственной.

— О, это было нечто, — отозвался Уолт. — Как-нибудь при случае надо будет повторить. Я — Уолт Намина Ракура. Боевой маг.

— Приятно познакомиться с вами, — поклонился упырь.

«Ага, приятно, как же, — подумал Уолт. — Не случись у вас тут беда, я бы тебе был приятен разве что в качестве закуски».

— И мне тоже, — честно смотря упырю в глаза, ответил Магистр.

Упырь даже не моргнул.

— Ну, так что тут у вас произошло? — решив, что он не дипломат и уж тем более не резидент, Уолт сразу перешел к делу. Чем быстрее он разберется и вернется обратно в Школу Магии, тем лучше.

То, что его послали на это задание, Уолту Намина Раку-ре было не по душе. Если где-то существовал бог, получающий подпитку от людей, мрачно ненавидевших начальство, то сейчас от Уолта он приобретал прямо-таки титанические волны энергии.

— Вы так резко переходите к делу, — улыбнулся Живущий в Ночи.

— Ну, мы не на Дальнем Востоке, чтобы расписывать красоту распустившегося лотоса в шестидесяти строфах, перед тем как побриться, — парировал Уолт. — Мне говорили, что дело срочное и не терпит отлагательств. Не станем же мы сначала устраивать здесь долгие беседы о принципах магии, которую я буду использовать?

Кстати, «здесь» — это где? Уолт огляделся.

Ага, точно. Круглая комната с октограммой на полу и пентаграммой на потолке. В центре октограммы руны Edas, Sheenaи Samon— вместе начерченные Пишущим руны, они образуют Котел Силы, Заклинание, которое концентрирует в себе собирающиеся в комнате магические потоки. В центре пентаграммы руны Tafasи Urania. Они образовывали Столб Энергии, Заклинание для направленного луча, вокруг которого собираются магические поля. Окон нет, дверь из металла. Типичная комната для портала, словно сошедшая с картинки учебника. Интересно, сколько за это Школе Магии заплатили Живущие в Ночи?

— Не станем, — краем уха Уолт услыхал ответ Понтея. — Но прежде чем я полностью введу вас в курс дела, нам следует отправиться за остальными членами команды.

— За остальными?

— Да, — кивнул Понтей и поспешил добавить: — Только не думайте, что мы подвергаем сомнению ваши умения и знания. Мы не сомневаемся, что ваше владение Силой превосходно, а познания в сфере Высшей Магии такие же, как у Великих Магов.

«Гм… — подумал Уолт, аспирант второго года обучения, который только-только начал изучать Заклинания Высшей Магии, и тут его осенило: — А ведь он думает, что им послали не абы кого, а умудренного возрастом и сединами старикана, с помощью заклятий поддерживающего свою молодость. Интересно, он вообще подозревает, что Школа может схалтурить?»

Понтей еще раз поклонился, и Уолт понял — нет, не подозревает.

«Ой-ой-ой…»