Потомки Шаннары

Вокруг сновали гномы-пауки, бесшумно пробираясь в полумраке на согнутых ногах.

Пар закрыл глаза, пытаясь стряхнуть наваждение, потом открыл их снова. Небо заволокли облака, но в разрывах между ними виднелись звезды, и на горизонте за оврагом оно слегка посветлело. Он понял, что ночь успела наступить и даже пройти. Приближалось утро.

Он вспомнил, что с ним случилось, как их выследили гномы-пауки, схватили его и унесли. «Колл! Что случилось с Коллом?» Он вытянул шею, пытаясь разглядеть, несут ли брата, но того рядом не было. Он стиснул зубы, вспомнив, как Колл растянулся на земле с залитым кровью лицом.

Пар попытался выбросить эту картину из головы. Сейчас это только помешает. Он должен найти способ освободиться и вернуться за братом. Он напрягся, проверяя крепость стягивающих его веревок, но они не поддались — не было точки опоры, чтобы разорвать их. Нужно подождать. Пар думал о том, куда его несут и зачем. Зачем он понадобился гномам-паукам?

Возле его лица жужжали насекомые, стараясь залезть в рот и нос. Он помотал головой, чтобы защититься от них. Потом огляделся вокруг, пытаясь определить, где он находится. Свет был слева, там занимался новый день. Значит, решил он, гномы-пауки несут его на север. Во времена Брин Омсворд гномы-пауки обитали на Взбитом хребте. Похоже, туда его и несут. Он нервно сглотнул, несмотря на сухость во рту. Пар попытался вспомнить то, что знал из легенд о гномах-пауках, но не мог собраться с мыслями. Брин столкнулась с ними, когда она, Рон Ли, Коглин, Кимбер Бо и болотный кот Шепоточек отыскивали пропавший меч Ли. В этой легенде было еще что-то о пустынных землях и ужасных созданиях, обитающих там.

И тут он вспомнил: «Оборотни».

Гномы-пауки свернули в узкий проход, заполнив его своими волосатыми телами так, что казались сплошным темным пятном. Восток уже погас, тени и туман сомкнулись вокруг них, как глухая стена. Пар не чувствовал рук и ног, все тело онемело. Маленькие гномы несли его невысоко над землей, поэтому на каждом повороте он ударялся и царапался о землю. Подвешенный вниз спиной, он наблюдал, как проход перешел в уступ, затем в обширное пустое пространство, затянутое туманом, и оно, казалось, тянулось отсюда в бесконечность. Потом они перебрались через валуны, густо усеявшие склон, и вошли в расщелину. В дальнем ее конце мерцали огни, словно играли среди камней в прятки. Несколько гномов-пауков шли впереди, скользя по скалам без видимых усилий.

Пар глубоко вздохнул. Куда бы они ни направлялись, скоро они будут на месте.

Мгновение спустя расщелина кончилась, все остановились у отвесного обрыва. Он увидел множество нор и пещер, вырытых в склоне хребта. Вокруг горели огни и сновали сотни гномов-пауков. Пара без церемоний бросили на землю, отвязали от шеста, на котором несли, и разрезали стягивавшие его веревки. Несколько мгновений он лежал на спине, растирая запястья и лодыжки — веревки врезались так глубоко, что кое-где даже выступила кровь, — и чувствуя взгляды бесчисленных глаз.

Затем его поставили на ноги и потащили к пещерам. Провели мимо первой и направились к следующей. Кривые лапы крепко держали его, запах их тел бил в ноздри. Они говорили друг с другом на своем наречии, и он не мог ничего понять. Пар не сопротивлялся — он едва стоял на ногах. Его подвели ко входу в самую большую пещеру, протолкнули мимо маленького костра, горевшего у порога, и остановились. Гномы посовещались и снова подтолкнули его вперед. Он увидел в глубине еще одну пещеру, поменьше, ярдов двадцати в длину, потолок ее в самой высокой точке был не больше чем в восьми футах от пола. В глубине пещеры в стену были вделаны два железных кольца, и гномы привязали его к ним за руки. Потом все ушли, кроме двоих, оставшихся на страже. Пар попытался собраться с мыслями, прислушался к тишине и стал ждать, что будет дальше. Пока ничего не случилось, и он огляделся. Его оставили распятым у каменной стены. Кольца были вделаны в стену слишком высоко, и сесть он не мог. Пар проверил узлы на прочность. Кожаные ремни стягивали так туго, что руки не двигались.

Он в отчаянии повис на ремнях. Его спутники наверняка ищут его — Стефф, Тил, Морган. Они должны найти Колла. Они выследят гномов. Они придут и освободят его.

Пар помотал головой. Он знал, что обманывает себя. Когда гномы его схватили, было уже темно, к тому же шел сильный дождь. У друзей нет шансов отыскать следы. Можно надеяться только на то, что они нашли Колла и тот рассказал, что произошло. Пар снова сглотнул, пытаясь бороться с сухостью во рту. Невыносимо хотелось пить.

Время шло, секунды складывались в минуты, минуты — в часы. Темнота снаружи слегка отступила, пропуская слабый солнечный свет, поглощаемый туманом и жарой. Едва слышные звуки голосов исчезли совсем, и он мог бы подумать, что про него забыли, если бы не двое стражей, сгорбившихся у входа в пещеру. Костер догорел, немного подымив, от него остались одни угли.

День подходил к концу. Один раз охранник дал ему кружку воды, поднеся ее ко рту. Пар жадно выпил, пролив большую часть и намочив рубаху. Он был голоден, но никакой пищи ему не дали.

Когда, вытесняя день, снова начала подкрадываться темнота, охранники опять разожгли костер и исчезли.

Пар напряженно ожидал, что произойдет дальше, уже забыв о ноющем теле, голоде и страхе. Что-то сейчас должно произойти. Он чувствовал это.

Но все же то, что случилось, застало его врасплох. Он боролся с ремнями, которые немного ослабли, когда из тени появился силуэт. Он прошел мимо костра на свет и остановился.

Это был ребенок.

Пар тряхнул головой. Ребенок оказался девочкой примерно двенадцати лет, высокой и худенькой, с черными прямыми волосами и глубоко посаженными глазами. Она не была гномом, а принадлежала к расе людей — скорее всего из Южной Земли, — в рваном платьице, поношенной обуви и с тонкой серебряной цепочкой на шее. Она с любопытством посмотрела на него — так смотрят на бродячую собаку или кошку — и медленно двинулась вперед. Подойдя к нему, она остановилась, потом подняла руку и отбросила назад его волосы.

— Эльф, — тихо сказала она, касаясь пальцем его уха.

Пар не верил своим глазам. Что делает этот ребенок здесь, среди гномов-пауков? Он облизнул губы.

— Развяжи меня! — попросил он.

Она посмотрела на него и ничего не ответила.

— Развяжи меня! — повторил Пар, на этот раз более настойчиво. Он ждал, а девочка смотрела на него. Он почувствовал, как в него закрадывается сомнение. Что-то здесь не так.

— Я обниму тебя, — неожиданно сказала девочка.

Она подошла к нему, страстно обхватила его руками и, бормоча что-то непонятное, прижалась к нему, как пиявка, — будто хотела зарыться в него. «Что происходит с этим ребенком?» — подумал он в замешательстве. Она казалась потерянной, возможно даже испуганной, нуждающейся в нем так же, как он…

Эта мысль пропала сразу, как только он почувствовал, что она трется о него, о его одежду, потом уже о его кожу. Ее пальцы впились в него, и он ощутил, как они сжимаются, сжимаются… Ее кожа соприкасалась с его кожей, будто на них не было одежды. Она впивалась и впивалась в него, сливаясь с ним, становясь его частью…

«О Тени! Что происходит?»

Пар ощутил вдруг страшное отвращение. Он закричал, вздрогнув от ужаса, ударил ее ногой и отбросил в сторону. Она упала на четвереньки, ее детское личико ужасным образом преобразилось, она улыбнулась, как хищник при виде добычи, глаза у нее загорелись красным светом.

— Отдай мне свою магию, мальчик! — проскрипела она совсем не детским голосом. Тогда он понял.

— О нет, нет, — шептал он, пока девочка медленно поднималась на ноги.

Ребенок был порождением Тьмы.

— Дай мне ее! — требовательно повторила она. — Дай мне войти в тебя и насладиться твоей магией! — Она пошла к нему совсем как обычная девочка, если бы не ее лицо, и потянулась к Пару, и он опять ударил ее ногой. Она злобно улыбнулась и отступила. — Ты мой, — мягко сказала она. — Гномы отдали тебя мне. Я получу твою магию, мальчик. Лучше отдайся мне сам. Увидишь, как это приятно!