Фатум (СИ)

   - Ага, - пообещал Стефан, - Если увидишь Жана, передай, что мы его ждём.

   Идти было совсем не далеко, и вскоре вся компания приблизилась к ветхому домику, самовольно занятому рыцарем. Дверь его оказалась широко распахнутой, а позади неё царила непроглядная мгла. В общем-то, ничего необычного, но разыгравшееся воображение оруженосца придало этой картине зловещие оттенки. Желудок его заранее напрягся, ладони вспотели, несмотря на колючий ночной холод.

   "Вот бы очутиться подальше отсюда! - с тоской подумал Кен, отчетливо припомнив трупы изувеченных крестьян. - Не хочу больше такого видеть!"

   Тем временем Стефан достал огниво и запалил самодельный факел. Выставив его перед собой, словно меч, он решительно шагнул внутрь. Остальным, хочешь не хочешь, пришлось последовать за ним.

   Комната, в которой они очутились, выглядела по-настоящему жутко - буквально всё в ней было залито кровью. Тёмно-бордовые пятна виднелись повсюду, на столе, на лавках, на печи. А в огромной кровавой луже, растекшейся по полу, осталось множество чьих-то следов. Однако тел или их останков нигде не наблюдалось.

   - Во чёрт! Мерзость-то, какая! - ужаснулся дядя Хавьер.

   - Да уж, - подтвердил Тинто, - Судя по количеству крови, обоих порешили в этой самой комнате.

   Остальные подумали точно также, сомнений в том, что Клод Д'Эфле и Рутгер Кото уже мертвы теперь ни у кого не осталось.

   - А ты, получается, нам врал! - прорычал Стефан, взглянув на побледневшего Сису.

   - Нет! - ответил тот.

   - И мы, по-твоему, должны поверить, что ты спокойно спал, пока убийца вытворял такое? - указав на кровавые пятна, поинтересовался Стефан.

   - Он сам их зарезал! - истерично завопил дядя Хавьер. - И нас хотел прикончить!

   - Нет! - испуганно крикнул Дамир. - Я видел убийцу, но я не убивал!

   - И кто же тогда убийца? - язвительно спросил Стефан. - Может, просветишь нас?

   Дамир смертельно побледнел, теперь он понял, что перепуганные ополченцы способны расправиться с ним немедленно.

   - Я толком не разглядел, - пробормотал он. - И, кстати, я видел его не здесь, а на болотах, пока пытался сбежать из этой проклятой деревни!

   - Сбежать? - перебил Хавьер. - Если совесть чиста, зачем тогда бежать? - продолжил нагнетать он.

   - Эта деревня проклята! - громко заявил Дамир. - Я жил здесь раньше и знаю об этом. Поэтому-то, увидав первых покойников, я сразу решил убраться отсюда.

   - Хватит городить чушь! - не унимался Хавьер. - Придумал какое-то проклятье, чтоб себя обелить, гад! Думаешь, мы поверим?

   - Нет, он говорит правду, - заступился за новенького Жан.

   Все вздрогнули от неожиданности, в пылу страстей никто не понял, когда он успел подойти.

   - Старик все уши прожужжал мне этим проклятьем, - продолжил бывший стражник. - Кажись, лет пять назад какой-то мужик, из местных, рехнулся и точно также распускал людей на фарш. Правда его поймали и всё вроде успокоилось.

   - До позапрошлой ночи, - воспользовавшись ситуацией, добавил Дамир.

- Убийцу я не разглядел, но я догадываюсь, кто бы это мог быть! - заявил он, и, изобразив уверенность, оглядел лица притихших ополченцев.

   - И кто же? - спросил Стефан.

   - Он! - указал на оруженосца Сису. - Это ж очевидно!

   Услышав нелепое обвинение, Кен вздрогнул. Происходящее слишком напоминало его ночной кошмар. Проклятый новичок и наяву не давал покоя!

   - Ах ты, сука! - заорал оруженосец и, сжав кулаки, шагнул к Сису. - Убью гадёныш!

   - Постой! - остановил его Тинто. - Пускай доскажет.

   Остальные согласно закивали головами, и Кен был вынужден им подчиниться.

   - Вспомните, как он набросился на меня позавчера. Разве тот бред, что он тогда кричал, не показался вам странным? - напомнил Дамир и, убедившись, что зародил сомнения в душах ополченцев, пояснил: - Проклятье выбирает тех, кто послабее духом или переживает душевные терзанья. А этот сопляк недавно спёр чье-то золото и теперь мучается раскаянием. Мне это дед Волан сказал.

   - Это правда? - спросил у оруженосца Тинто.

   - Ну, типа того, - замялся Кен.

   - Так это ты всех порешил? - испуганно пробормотал дядя Хавьер.

   - Ты что совсем мозги пропил? - разозлился Кен. - Думай, о чём говоришь!

   - А ты мне рот не затыкай! - зло прошипел Хавьер и, обратившись к остальным, заверещал: - Чего там спорить? Связать обоих и под замок, пущай посидят пока суд да дело!

   - Верно! - поддержал Стефан. - А там уж разберёмся кто прав, кто виноват.

   Почуяв опасность, Кен сделал шаг обратно к двери:

   - Да вы что, с ума все посходили? - возмутился он. - Я не дам себя трогать!

   - Держи его! - пронзительно заверещал дядя Хавьер и бросился к оруженосцу, намереваясь повалить его, но натолкнулся на кулак и с воем отшатнулся в сторону.

   Его пример остудил остальных ополченцев, на миг они застыли в нерешительности.

   "Пора тикать!" - понял Кен и, воспользовавшись заминкой, бросился к двери.

   Возможно, он смог бы скрыться, если б не вовремя опомнившийся Стефан. Тот ловко подставил подножку, и навалился на упавшего оруженосца со спины. Кен завертелся на полу, пытаясь сбросить противника, но к Стефану на помощь подоспел Тинто, вдвоём они легко добились победы.

   - Чёрт! Ловкий зараза, - пробормотал Стефан, пытаясь отдышаться.

   - Мужики, а вы случаем не переборщили? - поинтересовался Жан, не принимавший участия в потасовке. - Я ручаюсь, что Кен лежал в горячке и никого не трогал.

   - Ага, видали, как ты за ним приглядываешь! - перебил стражника дядя Хавьер.

- Дристал поди где-нибудь, пока он наших товарищей резал!

   Тут Жан покраснел и осёкся. Затем, справившись с собой, он открыл рот, видимо, собираясь ответить, но его опередил Тинто:

   - Я тоже не уверен в причастности Кена к убийствам, - заявил он. - Но коли есть такое подозрение, пусть лучше посидит под замком.

   - Правильно! - поддержал Стефан. - Для всех так будет лучше, даже для него самого. Ведь за надежным запором сейчас куда как безопаснее.

   С последним доводом Жан не мог не согласиться.

   - Ладно, - сдался он. - Но никакого самосуда я не допущу!

   - Там посмотрим, - пробормотал Хавьер себе под нос.

   Глава 8. Бурная ночь

   Посовещавшись, ополченцы поместили Кена и Дамира в одном из заброшенных домов на окраине деревни. Изначально они намеревались оставить там часового и сменять его по очереди, но никто не захотел стать первым, и после длительных пререканий было решено ограничиться только верёвками. Туго связав пленникам руки и ноги, ополченцы втолкнули их в сырую, пропахшую плесенью избушку и ушли, заперев за собой дверь. Выждав пару минут после их ухода, и убедившись, что за ним действительно никто не наблюдает, Кен попытался освободиться. Он несколько раз напрягал руки, пробуя порвать, или хотя бы растянуть свои путы, но в результате лишь разодрал до крови запястья. Тогда он подполз к сохранившемуся в комнате столу и, привалившись к нему спиной, начал энергично тереть верёвку об острую кромку деревянной ножки.

   Второй пленник, Дамир Сису, всё это время просидел неподвижно, с раздражением наблюдая за потугами товарища по несчастью. В конце концов, он не выдержал и открыл рот:

   - Ну, порвёшь ты их, и что дальше? - поинтересовался он. - Дверь заперта снаружи, окно слишком маленькое, а если начнёшь тут шуметь, тебя наверняка услышат и снова свяжут.

   - По-крайней мере, тебя придушу! - прорычал Кен.

   После такого ответа разговор прервался сам собой, и в комнате вновь повисла тишина, нарушаемая лишь настойчивым пыхтением оруженосца. Так продолжалось до самого рассвета, когда же небо за окном посерело, Дамир ещё раз попробовал заговорить:

   - Слышь, чего ты так на меня взъелся? - спросил он. - Чем я тебе насолил?