Приключения Гаррета. том.1

Я с важным видом повернул за угол и — у-у-уф! — как кур в ощип! К счастью, Брешущий Пес похож на маленького старичка, а маленькие старички не прибегают к насилию.

Я шарахнулся в сторону, пытаясь избежать столкновения. Каким-то чудом мне это удалось. В конце концов Брешущий Пес, пропади он пропадом, похож на маленького старичка. Я закашлялся и чуть не задохнулся. Тем временем Брешущий Пес смекнул что к чему и решил, что, поскольку кулаки у него никудышные, лучше всего как можно активнее поработать пятками.

Довольно мудрое решение, учитывая мое внезапное недомогание.

Я припустил за ним. Мне еще повезло: я тренировался и был в такой хорошей форме, что быстро пришел в себя. Скоро расстояние между нами перестало увеличиваться, а потом я стал его нагонять. Брешущий Пес оглянулся лишь раз. Он экономил энергию, надеясь скрыться.

Что касается меня, я стал осторожнее на поворотах.

Мне не потребовалось много времени, чтобы догнать его, схватить за плечо, сдержать его слабые удары и силой усадить на ступеньки какого-то дома.

— Какого черта ты это устроил? — рявкнул я.

Он посмотрел на меня, как на придурка. Может, так и есть. Пока я не выказал большого ума. Он не отвечал.

Сбегать он как будто не собирался, и я присел возле него, хотя и не совсем рядом, чтобы он не мог ударить меня снова.

— Мне больно, парень. За что? — Опять этот взгляд. — За кого ты меня принимаешь, головорез?

Да-а. Это побольнее пинка в живот. Я опытный сыщик, а не уличный бандит.

— За чокнутого старика, у которого не хватает ума спрятаться от дождя.

— Я живу в гармонии с природой. Неужели ты это сделаешь?

— Что сделаю?

— Будешь угрожать. Руки выкручивать. Ха! Теперь моя очередь смотреть на него большими глазами.

— Этим тупым взглядом ты меня не проведешь. Кто-то послал тебя, чтобы ты помешал мне говорить правду.

Я с хитрым видом спросил:

— Какую правду?

Он с еще более хитрым видом ответил:

— Если тебе не сказали, значит, они не хотят, чтобы ты знал. Не хотят втягивать тебя в это дело, а я уже в нем по уши.

Псих. И я сижу здесь и разговариваю с ним. Под дождем. И ветер в мою сторону. А этого психа перед выходом из тюрьмы даже не вымыли.

— Никаких угроз не будет. Мне все равно, что ты делаешь.

Он не понял:

— Зачем же ты меня преследуешь?

— Чтобы знать, куда ты идешь. Надо ошарашить его новым приемом. Правдивые ответы на вопросы. Сразу ставят в тупик. Прием сработал. Брешущий Пес был озадачен.

— Зачем?

— Черт возьми, я сам не знаю. Один тип заплатил моему партнеру, и тот согласился на эту работу, не посоветовавшись со мной. Естественно, мой партнер сидит дома. А я тут мокну.

Он мне поверил; вероятно, потому что я не выкручивал ему руки.

— Кому я нужен? — Казалось, он в недоумении. — Никто не принимает меня всерьез. Почти никто.

Я посмотрел, не собираем ли мы толпу. Брешущий Пес мог говорить только в одном диапазоне: очень громко. Он так долго орал, что разучился издавать другие звуки. Мне вдруг стало очень интересно, чем его кормили в тюрьме. Изо рта у него пахло, как у хищной птицы. Внешность у него тоже была малоприятная: растрепанные брови, усы, нос картошкой и безумные глаза. По крайней мере он не пытался подсунуть мне листовки и не просил подписать прошение.

Доведем эксперимент до конца.

— Типа, который заплатил, зовут Рислинг Гулляр.

— Как? Не знаю никакого Рислинга Гулляра.

— Владелец жульнического дансинга в Веселом уголке.

Он странно на меня посмотрел, будто я или вру, или спятил. Потом он нахмурился:

— Подстав! Ну конечно.

— Что?

— Подстав. Подставное лицо, он нанял тебя для кого-то другого.

Брешущий Пес заулыбался и закивал головой. Кто-то за ним охотится. Ему это нравилось. После стольких лет кто-то идет по его следу! Кто-то принимает его всерьез! Можно сказать, что его преследуют!

— Возможно.

Мне всегда было некогда размышлять о Брешущем Псе. Иногда я задавался вопросом, верит ли он в то, что говорит. Все знали, что его рассказы об их семействе не соответствуют действительности. Ни одно из его утверждений о заговоре не подтвердилось, и это в городе, где каждый, кто что-то собой представляет, стремится разоблачить всех остальных. Никто не пытался его остановить.

— За что тебя посадили?

Вот черт! Я уже так промок, что дальше некуда. И сырость смягчает запах зловонных паров вокруг Амато.

— На шестьдесят дней. Шут!

— По какому обвинению? Это же записано в протоколе. Я за считанные минуты раздобуду твое дело.

Он что-то пробормотал.

— За что?

— За нарушение общественного порядка. Он продолжал говорить тихо.

— За это не дают два месяца.

— Третья жалоба.

Радость, что его наконец преследуют, пропала. Теперь он был смущен. Его осудили за нарушение общественного порядка.

— Даже после третьей жалобы больше нескольких дней не дают.

— Я слишком увлекся во время слушания. Пятьдесят пять дней добавили за оскорбление суда.

Все равно слишком сурово. Знакомые мне судьи привыкли к оскорблениям. Заседания суда напоминают кормежку зверей в зоопарке. Надо было очень постараться, чтобы вывести этих судей из себя.

Я вспомнил возмутительные заявления Амато. Да-а. Он наткнулся на человека, лишенного чувства юмора, к тому же этот человек не знал, что Брешущий Пес настоящий псих, совершенно безвредный. Только тронутому могли сходить с рук такие вещи.

— Тебе еще повезло, — сказал я ему. — Ты кого-то здорово уел тебя могли упрятать в Бледсо.

В благотворительной больнице есть отделение для умалишенных. Кто туда попадает, не выходит, пока кто-нибудь с воли его оттуда не вытащит. Существует полно истории о том, как людей запихивали туда, а потом забывали о них на десятилетия.

Брешущий Пес побледнел под слоем загара. Он испугался. И собрался уходить.

— Погоди, старик.

Он покорно уселся обратно Он понял мои слова как угрозу. Бледсо. Находясь около Брешущего Пса, разговаривая с ним, я все больше чувствовал себя болтуном.

— Отказываешься разговаривать, да?

— Да.

Я покачал головой. Капли дождя скатились по волосам прямо в глаза.

— Мне платят, и возможно, этого достаточно, но недурно бы хоть немного понять, по чему я трачу на тебя время.

После некоторых раздумий я решил: может, он сообразил, что сам не знает? Холодный дождь — великое лечебное средство при больной фантазии.

Мои мысли порхали туда-сюда, как пьяные мотыльки, пытаясь уловить, что происходит. Ответ напрашивался сам собой: это либо розыгрыш, либо ошибка, либо злые козни, либо еще что-то. Но только не работа.

Я вспомнил слова Покойника: Три марки в день и оплата всех расходов. Мне не пришло в голову спросить, взял ли он предварительный гонорар.

— Что собираешься делать? — спросил я. — Сейчас?

— Ты промокнешь до нитки, сынок. Перво-наперво я пойду и посмотрю, есть ли мне где жить. Если есть, я пойду куплю бутылку и напьюсь в стельку. Если тебе не жалко времени, можешь подождать, пока я прокрадусь на встречу с тайными врагами твоего босса.

Когда он говорил, что напьется, это звучало убедительно. Если бы я только что вышел из тюрьмы, я бы не поставил пьянку на первое место, но он, видно, уже староват для баб. А на второе место пьянку поставить неплохо.

— А завтра?

— Завтра снова за всегдашнюю работу. Если не будет дождя. А если будет, останусь дома и приложусь еще к одной бутылке.

Я встал:

— Тогда пошли к тебе. Подождем, пока ты заснешь. Потом я встречусь с этим Гулляром и выясню, в чем дело.

Никому не нравится выглядеть круглым идиотом, а у меня возникло смутное подозрение, что именно так я и выгляжу. Надо было как следует порасспросить Покойника.

Я решил сделать это на обратном пути, перед тем как идти к Рислингу Гулляру.

7

Дин открыл мне дверь.

— Господи, зачем вы пришли домой? Он поднял голову и стал смотреть, как с моей шевелюры капает вода.