Герой Нижнеземья

Стэн сел, а Джон-Эй начал оправдываться. Шерл толкала его в бок, напоминая, что следует сохранять хладнокровие и не вступать в пререкания, но он не обращал на неё никакого внимания. Он всё говорил и говорил, рисуя красочную картину безопасного дома, которым станет Нижнеземье, когда не будет Не-таких. Его слова звучали страстно и убедительно.

Шерл с тревогой заметила, как согласно кивает головой Кларк. Макс и Трой улыбались.

Джон-Эй, чувствуя одобрительное отношение аудитории, вдохновлялся всё больше и больше.

— Наше обращение с мутантами в прошлом было неправильным. Если бы мы убивали их во младенчестве, сейчас не было бы никаких проблем. Продолжая политику Стэна, плодя и выращивая уродов, в один прекрасный момент мы окажемся в таком положении, что их станет больше, чем нас. Будут ли они тогда сохранять перемирие? Клянусь Бомбой, что жизнь в тоннелях прекратится. Они уничтожат нас. Бездействие — это смерть.

Он сел с горящим от возбуждения лицом. Макс и Трой громко аплодировали, а после некоторого замешательства к ним присоединился Кларк.

— Я предпочитаю действовать! — орал Макс.

— Подождите немного! — голос был неожиданно грубым и повелительным. Нэд стоял за столом Совета. Его глаза были совершенно пусты, и выглядел он как сомнамбула.

Он повернулся к Джон-Эю, и Шерл вздрогнула, увидев его мёртвые глаза. Они, казалось, заглядывали в мозг андроида.

— До того, как кто-нибудь здесь выкажет себя истинным дураком, — начал говорить Нэд теперь уже ровным спокойным голосам, — я должен немного поговорить с Джон-Эем. Я хочу остановиться на двух фактах. Во-первых, я был поражён, услышав, что ВЭТ-сын Героя изрекает столь дикие предположения. Мне кажется, он пытается отвлечь внимание от неудачной попытки исполнить свои прямые обязанности. Он был взращён, чтобы сразить Клинкозуба, но до сих пор не может этого сделать. А люди гибнут. Во-вторых, я бы хотел напомнить ему о его отличии от остальных жителей Нижнеземья. Он больше, сильнее и, как он утверждает, храбрее, чем все мы. Он — ВЭТ-ребёнок, — голос Нэда снова стал хриплым. — Людей, который имели гораздо меньше отличий, принято называть Не-такими и изгонять из Нижнеземья.

Нэд сел, а Джон-Эй с побелевшим лицом уставился на него.

Стэн кашлянул, пряча улыбку:

— Я думаю, что мы можем считать наше заседание закрытым. Все вы знаете, что это последнее заседание перед долгим сном. Я рад видеть, что, несмотря на все произошедшие в этой долгой дее-фазе события, мне удалось сохранить мир.

Шерл чувствовала, что эти слова имели пророческое звучание, и её охватила непонятная печаль, несмотря на удовлетворительное завершение заседания. Она с интересом наблюдала, как старейшины подписывали свои таблички и покидали Зал Совета. Она подошла с Стэну и, пожав ему руку, вежливо пожелала приятного долгого сна.

— Мужество да не покинет тебя, — ответил старик.

Глава 12.

Для Нижнеземья было обычным, что человек, пробудившийся от долгого сна, находит всё окружающее сильно изменившимся.

За это время вер-дети подрастали, старики умирали. Люди вокруг менялись. Появлялись новые таинственные ходы, которые требовали немедленного исследования и, может быть, столь же немедленной переделки. Если кем-либо когда-либо и будет запланировано развёрнутое нападение на Нижнеземье, то этим временем непременно станет время долгого сна. По этой причине гвардия должна была оставаться на посту во время жуткого холода, когда засыпает даже червь джумбо. Дозоры через несколько искусственных дее-фаз должны были меняться, но смена обычно не приходила, и вся система замирала. Но тем не менее на Нижнеземье никто не нападал.

Первая встреча Совета Старейшин после долгого сна всегда была чисто деловым заседанием: замена отсутствующих членов, нанесение на карту новых тоннелей, планирование работ на этот сезон. Чтобы заседания Совета проходили без задержек, каждый член Совета на случай смерти называл своего преемника, записывая его имя на табличке и оставляя её на столе надписью вниз на последнем заседании перед спячкой. Когда Совет собирался на первое заседание, новые члены без помех могли быть призваны на место умерших. Старейшины, пережившие долгую спячку, разбивали свои таблички, так что никто не мог видеть имён их кандидатов.

Шерл, как и все, обнаружила вокруг себя много изменений. Самым неприятным было то, что она ещё больше повзрослела. Не состарилась, конечно, но превратилась в женщину, и поэтому ей казалось, что её тело утратило былую привлекательность. По стандартам Старых Людей её теперь можно было назвать симпатичной молодой женщиной, но она жила в Нижнеземьи, где девушки произносили свои простые свадебные клятвы, будучи совсем молоденькими. Она же замуж не вышла, хотя такая возможность была — обучение Джон-Эя и других отнимали слишком много времени. А теперь, с печалью подумала она, было уже совсем поздно.

Она бродила по тоннелям, возобновляя старые знакомства; разговаривала с мужчинами, которые нравились ей и которым нравилась она, но её инфразрение уже не замечало, как начинают пылать их щёки при её приближение, как было раньше. Может быть, они просто тоже стали старше? Но Шерл чувствовала, что она стоит на верном пути к тому, чтобы остаться старой девой, и это угнетало её.

Во время этого долгого сна её родители умерли. Она, как всегда после пробуждения, нанесла визит вежливости в их пещерку и обнаружила там только их скелеты, начисто обглоданные личинками, которые копошились между истлевшими обрывками одежды. Информируя власти о новом источнике еды, она узнала, что Кларк, начальник кладовых, тоже не пережил эту спячку, но, что было ещё более серьёзным, по тоннелям пронёсся слух, что умер Стэн. Эта новость очень огорчила Шерл, и она с новой силой почувствовала на своих плечах всю тяжесть ответственности за Джон-Эя, который уже с самого начала дее-фазы доказал свою неуправляемость.

Он, казалось, уже забыл своё унижение в Совете Старейшин, или старался забыть. Он стал ещё выше и сильнее: молодой мужчина возвышался над своими сверстникам на целую голову. Как и его прародитель Герой, он очертя голову носился по тоннелям, сметая всех на своем пути, вступая от случая к случаю в драки и неизменно побеждая в них.

Люди терпеть его не могли, так же как когда-то терпеть не могли его предка-Героя до Великой Битвы, и поговаривали у него за спиной, что он живёт славой ВЭТ-отца. Шерл помрачнела, когда ей стало обо всём этом известно, и постаралась быстро его разыскать. Теперь она повсюду сопровождала его, надеясь оказать смягчающее воздействие на молодого человека.

В следующую дее-фазу Шерл призвали в Зал Совета. Она прибыла туда, холодея при мысли, что её сейчас обвинят в неспособности справиться с андроидом, который взял в моду, обнажая меч, расчищать себе дорогу в наиболее многолюдных тоннелях Нижнеземья, часто нанося людям ранения, которые влекли за собой жалобы старейшинам.

Она вошла в зал Совета и преклонила колени перед присутствующими. В соответствие со своим зрелым возрастом она теперь носила длинное платье.

Её приветствовал Агар.

— Добро пожаловать в Совет Старейшин, Шерл, — приветливо произнёс он.

За время долгого сна он тоже изменился и стал теперь почтенного вида стариком с густыми седыми волосами, которые казались голубыми в мерцании светошаров. Он сидел на месте Стэна — теперь председателем Совета был он.

— Спасибо, Агар, — сказала Шерл, и добавила, как полагалось по этикету: — Присутствовать в обществе столь благородных людей — для меня большая честь.

— Садись, Шерл! — Агар указала ей место за столом и, перейдя на официальную релиречь, объявил: — Шерл, с этого моменты ты — старейшина, член Совета, и равна нам.

Шерл ахнула.

— Что?!

Агар протянул ей табличку, на которой было начертано её имя.

— Тебя выбрал Стэн и, по-моему, выбрал правильно.