Драконье Солнце (СИ)

Вия была права. Нам следовало идти к горам.

У меня возникло желание плюнуть, развернуться и уехать. Однако я сдержал первый порыв. Этот субъект выдавал себя за Гаева... значит, может статься, что-то о нем знает. Обидно будет совсем ничего от него не добиться, потеряв уже столько времени.

-Я тревожу, - лениво, цедя слова сквозь зубы, произнес я самым аристократическим тоном из богатого набора своих интонаций. - Можешь ли ты определить болезнь моего брата?

Парень довольно неуклюже поклонился, но ответ его так и сочился наглостью:

-Благодарю, ваша светлость! Истинная астрологическая наука знает о людях все! Составив гороскоп вашего брата, я с легкостью определю, каким недугам он более подвержен, и смогу вычленить из них нужный. Когда вы желаете, чтобы я приступил к его составлению?

-Прямо сейчас, - ответил я. - Болезнь Симона, - черт, вылезло же имечко... ну и ладно, - не может ждать. Вот он, со мной, - я махнул рукой, показывая на неподвижно замершую за моей спиной Иллирику

-Прямо?.. - лже-Гаев стушевался. Очевидно, рассчитывал, что я отложу все это дело до утра, а там он за ночь сумеет сбежать. Или еще что придумает.

-А что? Сейчас ночь - самое подходящее время, чтобы наблюдать за звездами. Если мы поднимемся на вершину холма...

Это была ловушка. Я ни черта не смыслю в астрологии, но даже мне понятно, что, прежде чем составлять гороскоп, необходимо тщательно, до минутыxxvii выяснить дату рождения твоего клиента, потом начать составлять расчеты, как именно звезды и планеты располагались на момент его рождения. Только баран, ничего не узнав о заказчике, попрется смотреть на небо.

То есть не баран, конечно. Баранам звезды до одного места. Вся беда с людьми в том, что они даже инстинктивной мудростью животных не обладают, а все туда же - мнят себя венцами творения. Какого творения? Чьего? Если находиться в плену нашей мифологии... богов много, и я ни за что не поверю, что тот же Зевс (старый слабоумный пьяница, если по правде) способен был когда-то сотворить что-то путное. Когда?.. Когда он потрясал своими мужскими достоинствами над океанами чужого мира?..

Ах, простите, господа и дамы. Кажется, я увлекся, сказал слишком много и стал нескромен.

Вернемся же к нашему рассказу.

Не моргнув и глазом, авантюрист нагло ответил:

-Разумеется, ваша светлость! Если вам угодно, поднимемся на холм! Это самое подходящее место.

Я отметил - можно было заметить и раньше - насколько правильно он говорит. Нет, как бы то ни было, а какое-то образование он получил. Интересно, какое?

-Охотно.

Глава каравана переглянулся с сидящим справа от него человеком.

-Может быть, послать с вами моего человека? - спросил водитель каравана. - Фонарь подержать, все такое...

-В этом нет необходимости, - махнул я рукой.

Я понимал, о чем думает этот человек. Он размышлял, не разбойничий подсыл ли Гай. Если так, то, очень может статься, что за караваном крадутся его дружки-бандюганы, и, заманив меня на холм, Гай сдаст меня им в руки. Я, однако, был уверен, что это не так. Во-первых, любых разбойников мы с Вией заметили бы еще на подходе к каравану, во-вторых, деревьев на холме не росло - только вереск. Подняться на него незаметно было невозможно, а луна светила ярко, значит, там мне засады опасаться нечего. А уж этого хиляка я как-нибудь скручу. Я вооружен, у него оружия нет. К тому же, на моей стороне Вия.

Поддельный астролог нагнулся подобрать фонарь -я обратил внимание, какие скупые и точные у него движения. Может, он и хиляк, но реакция хорошая. Если и не доводилось участвовать в битвах, то как пить дать доводилось драпать.

Тем не менее, когда мы отходили от костра, я увидел, как водитель каравана обмолвился о чем-то со своим помощником, и за нами скользнули какие-то тени. Решил, значит, подстраховаться. Смерть мимоезжего щенка-аристократа ему совершенно не нужна, а парнишке он не доверяет. Ну и пусть их.

Мы поднимались на вершину. Я вел Иллирику в поводу, она время от времени фыркала. Вия горбилась на спине кобылы, словно слишком большой тюк с поклажей. Она послушно не двигалась и не произнесла ни слова с тех пор, как мы подошли к костру. У меня даже мелькнула мыслишка: и впрямь с ней что-то случилось

Парень шел впереди меня, я нарочно старался не пускать его себе за спину. Предосторожность вовсе не лишняя. А когда тропа сошла на нет, и мы достигли вершины, я выпрямился во весь рост, глотая ночной воздух. На возвышенностях ветер всегда свежее. Тут же мы оказались где-то на уровне древесных вершин, так что под нами во все стороны разлилось курчавое лесное море, пенящееся в звездном свете редкими барашками бликов. Мы были не настолько высоко, чтобы я мог видеть змею дороги, разрезающую этот лес, но лента реки на западе стала мне заметной. А вот и горы, к которым мы идем - молчаливая, кажущаяся отсюда пологой гряда на горизонте.

Из нашего замка у побережья тоже были видны горы...

Тем временем астролог-самоучка начал возиться с фонарем.

-Что ты делаешь? - нарочито ленивым, насмешливым тоном произнес я. - Пытаешься осветить звезды?

-Ни в коем разе, мой господин, - откликнулся самозванец. - Мне нужно... посмотреть мои записи... ах, Ормузд раздери!

-Что такое?

-Вы не подержите? - он подошел ко мне вплотную, высоко подняв фонарь. - А то фитиль воском заплыл... Вы его подержите, а я почищу...

Это было так нелепо, что я чуть было не взял фонарь. И когда я протянул руку - просто повинуясь первому побуждению - самозванец сделал какой-то быстрый жест, и свеча внутри фонаря вспыхнула. Уж не знаю, как он умудрился, однако так случилось. Вспышка тепла и света была столь сильна, что у меня перед глазами на миг помутилось. Всего на миг - но этого хватило.

В тот же момент я почувствовал сильную боль в области живота. Вот поганец... печень... второй раз... ах-ххх он...

Ноги у меня ослабели моментально, я только начал вытаскивать Косу, но сил вонзить ее в мерзавца уже не оставалось. Как ни странно, слов выругаться тоже не было. Ну и идиот же я! Неужели теперь меня будет обводить вокруг пальца не только Гаев, но и всякие самозванцы?! Что ж, дураку - дурацкая смерть.

Ударив меня ножом, парень бросил или просто выпустил из рук фонарь - он упал на землю недалеко от меня, я видел, как медленно гаснет красная точка фитиля. Ужасно медленно. Красная точка... красная точка... как красная звезда низко-низко над горизонтом, которая растет и разбухает, становится красным солнцем, солнце заливает своим горячечным светом поля сражений, и...

Огонь!

И - гнев!

И - страсть!

И я, вечно молодой, смеющийся дух, лечу туда, в средоточие пульсирующей боли, чтобы наесться до сыта истекающим мясом, чтобы опустить холеные когтистые пальцы в чью-то кровь... смотрите-ка, моя собственная? Какая разница! Плоть, ставшая вместилищем бога, обретает толику бессмертия. Смех мой, презрительный и гордый, разносится над ночным лесом.

Вы думали, вы сумеете убить меня? Похитив, унизив, оболгав, обокрав, вы - думали?

Нет, правда?!

Ну что ж, ребята, вы здорово ошибались!

Я, Кевгестармель Юный, не сдаюсь!

...Красная точка на миг вспыхнула, перед тем как погаснуть. Это действительно курган... курган, в котором похоронены какие-то древние кости. Боги любят могильники - словно черви. Словно трупоеды...

Боги живут на чужих трупах...

Я сжал зубы, чувствуя, как путаются мысли в голове и теряются все до одной. Руки мои сжимали кинжал в собственном теле. Нет. Нет. Нет. Пусть трижды бежит убивший меня подонок - я не должен выпускать на волю то, что живет во мне. Не должен. Лучше честно умереть... Сам подставился. Не смог переиграть поднаторевшего в портовых кварталах ублюдка. Расслабился. Туда мне и дорога.

Если я выпущу бога наружу, отец никогда не простит меня.

-Ди Арси!

Кто это кричит? Кто знает мое имя?..

Чья-то рука ложится на мою собственную руку. Другая рука - на лоб. Сухие губы касаются моих губ, но это не поцелуй: в меня вливается холодная, вязкая тьма. Тьма, похожая на сухой песок в преисподней. Тьма льется в рот густой соленой жидкостью... я знаю этот вкус, я тысячи раз вкушал его на своих алтарях... Тьма звучит бубенцами.