Последний Тёмный (СИ)

— Почему это?

— Директор считает, что мастер оказывает разлагающее влияние на других преподавателей. На студентов, впрочем тоже, но тут у него выбора нет — лучшего алхимика, чем мастер Гидеон, в столице, а то и во всём государстве, нет.

— Тогда где же он?

Молодые люди вновь переглянулись, и наконец мрачный парнишка пожал плечами, а более старший сказал:

— Вообще-то он обещал мне и Луке помочь разобраться с одним алхимическом опытом, но как видите, его здесь нет. Но у него в пять факультатив по АВМ, так что до пяти, я думаю, найдётся. Если конечно его дела окажутся не слишком срочны. Да и не пропустит уважаемый обед.

— А что такое АВМ? — заходя в лабораторию, и с любопытством оглядываясь, спросил Петер.

— Альтернативные виды магии, — неохотно ответил его собеседник, а его приятель, ещё раз бросив холодный взгляд на Петера, что-то про себя решил и вновь вернулся к пробиркам.

— О-о-о, и ты это изучаешь? — дождавшись кивка, старший следователь продолжил: — тогда, возможно, ты сможешь мне помочь. Может быть, у студентов Орхана, лично учившихся у директора, более светлая голова, чем у наших алхимиков и магов.

«А вы собственно кто?» — явственно читалось на лице студента, но спрашивать влиятельного гостя Жерар не стал. Жерар Лекой увидел только то, как ладно сидит на госте костюм, и что сукно было качественной выделки, но совсем не заметил чуть пообтёршиеся рукава сюртука и дешёвую обувь. Лука же напротив, уже списал Петера со счетов, восприняв его вкрадчивость и вежливость за робость государственного служащего самого низкого ранга. Ошибались они оба, так как следователь Петер Зингер пусть и не был пока птицей высокого полёта, и переживал сейчас не самые лучшие времена, имел весьма нескромные амбиции, и самое главное, обладал для этого некоторыми основаниями. Этот уже не слишком молодой, начавший лысеть мужчина с добродушным лицом обладал цепким и острым умом, которому, к сожалению, было очень сложно себя проявить в жёсткой, полувоенной иерархии столичного сыска.

Петер Зингер не знал ещё, но чувствовал, что молодые маги могут оказаться ему полезны.

— А вот скажи, раз ты такой умный, — подначивающе начал Петер, вытащив из угла какую-то пыльную табуретку и усаживаясь рядышком с Жераром. — Какие виды магического огня существует?

— Никакие. Огонь он и есть огонь, фаза горения, результат нагревания горючего материала или химической реакции, — буркнул крепыш.

— Или алхимической.

— По сути одно, — махнул рукой Жерар.

— А тот огонь, который создают маги? Разве он не магический?

— Здесь вопрос в том, как он именно создан, но результат остаётся тем же, — вздохнул Лекой, поняв, что от странного мужика ему никуда не деться. Он с тоской посмотрел на Луку, но тот вовсе предпочитал игнорировать проблему. — Крестьянка ли печь натопила, или маг создал огнешар — по сути, разницы никакой нет, разве что температура у огнешара будет повыше. Да и зависеть он будет не от дров, а от того, сколько энергии в него вложит маг.

— А синий огонь? — наконец спросил Петер то, что его на самом деле интересовало. Следователь так внимательно следил за безмятежно стоящим Жераром, что не заметил, как вздрогнул Лука.

— Цвет пламени зависит от температуры, не более, хотя такие цвета в чистом виде в природе особо не увидишь. Да и магам его творить нет причины — слишком много сил уйдёт только лишь ради красивой картинки.

— А я вот знаю, что подобное пламя — чисто синее, без примеси других оттенков, спалило недавно несколько зданий в городе. При этом затух синий огонь также внезапно, как и загорелся — моментально и без видимых на то причин, оставив после себя лишь ровный круг из золы и пепла. Слышали о таком?

— Что-то приходилось, — настороженно произнёс Жерар, стараясь не обернуться на Луку, выдав его ненароком. — Но тут я, господин, даже не знаю, в чём дело. Я ж не такой грамотей-разумей, как мои достопочтенные учителя. Вот морковку могу вам с помощью магии вырасти… или хотите камешек отдам?

И протянул Петеру алмаз с кулак величиной, вынутый из бледно-голубого раствора. Следователь не задумываясь принял его, а затем, внезапно одумавшись, выпустил из ладони. Тот упал на стол, откатился к краю и полетел на пол, разбившись там на сотни мелких кусочков.

— Лекой-Лекой, я тебе сотни раз говорил, не гнаться за размером, а сначала разобраться со структурой кристалла, — раздался укоризненный голос от двери, и в лабораторию вошёл, а точнее влетел, мастер Гидеон. Ему хватило лишь одного взмаха рукой, чтобы осколки на полу превратились в голубую жижицу, а затем и вовсе истаяли. — С тобой, Жерар, всё понятно. У тебя что, Лукреций?

— Вот.

Мрачный паренёк аккуратно держал на подносе что-то, похожее на огромного раздавленного слизняка, всё ещё дёргавшегося в мутноватом бульоне. К горлу Петера подкатила тошнота.

— Что это? — строго спросил он. — Опыты над живым?

— Да побойтесь бога, — удивлено сказал учитель, глядя сквозь круглые очки на следователя. — Живое и даже недавно-сдохшее это не по моей части. Это отличный экземпляр алхимически-выделенной эктоплазмы.

Гидеон потыкал в неё пальцем, затем понюхал его, едва ли не облизав, а затем поспешно вытер руку об и так заляпанную бурыми пятнами мантию.

— Хотя с похвалой я немного поторопился. Ты зачем каменной соли добавил, дубина?

Лукреций поджал губы, но всё же ответил.

— У меня плазма не хотела держать форму и всё время таяла… Ой, что у вас с пальцем?

— Щито у меня с палицем? — едко передразнил его Гидеон, левой рукой пытаясь намешать что-то в склянке, а правую отставив в сторону. С пальцем действительно творилось что-то неладное — он набух, увеличившись в размерах, а кожа, растрескавшись, сочилась сукровицей и кровью. — Чего вылупился, Жерар? Подай сюда эссенцию тысячелистника! А ты, негодник, растолки пока медвежий помёт!

Получившийся явно несъедобный раствор Гидеон отчего-то выпил, и грозившийся то ли лопнуть, то ли, подобно эктоплазме, потерять форму палец принял свой обычный вид.

— Незачёт, Лука, незачёт, — неодобрительно покачал головой мастер. — Зря ты взялся за учебный курс, до которого не дорос. Придёшь в следующем году — если поймёшь, в чём была твоя ошибка, так и быть, приму тебя на свой факультатив.

Фыркнув самым невежливым образом, мальчишка вышел, едва сдержавшись от хлопанья дверью.

— А ты чего стоишь, Лекой? Проваливай давай. И скажи другим, что факультатива по АВМ не будет — видишь, важный господин ко мне пришёл.

Жерар помедлил, а затем кивнув, скрылся за дверью.

Больше всего Петера удивляло то, как алхимик умудрился выжить с таким подходом к науке.

— Как ваша рука? — вежливо спросил Петер мага.

— Рука? А-а-а, всё в порядке. Это представление было для студентов — их, если не напугаешь, осторожности не научишь, — рассмеялся Гидеон, а затем с любопытством посмотрел на следователя: — Ну-с, зачем пожаловали?

Петер на секунду растерялся.

— Мы же договаривались. Вы были экспертом на пожарище, и обещали…

— А, синее пламя, помню-помню, — покивал головой алхимик и вновь уставился на Петера.

Молчание начало действовать на нервы.

— Я поговорил тут немного с вашими студентами, — наконец сказал Петер. — Они говорят, что магического по сути пламени не бывает, а бывает лишь созданное с помощью магии. Это правда?

— По большей части да, — хмыкнул маг, подкрутив пышные усы. — Продукт горения, высокие температуры и всё такое.

— Да-да, я слышал, — нетерпеливо сказал Петер. — Неплохо бы узнать, какая магия создала этот огонь.

— Так это же не огонь был, — пожал плечами Гидеон. — А чистой воды магия. Даже магия иллюзии, сказал бы я с большой вероятностью. А создал его не маг, нам такое не под силу.

Петер начал терять терпение.

— Магия, значит? И созданная не магом. А при чём здесь синее пламя?

— А ни при чём. Я же говорю — иллюзия, — почти по слогам сказал Гидеон.

— Вы меня совсем запутали, — сухо сказал следователь.