Послание от Гепарда

— Ну, как вам, дорогой гор профессор? Удобно? Поделитесь своими впечатлениями! Хочу сравнить их со своими. Ведь я тоже существовал в этом носителе. Вам жить в нём ещё долго, поэтому мы с Вами будем обсуждать ощущения постоянно. Вы же любите экспериментировать? Вот это и будет Вашим экспериментом! Да кстати, я ведь только исполнитель. Позвольте Вам представить автора эксперимента. Это случайно похищенный Вами разум из округлого мира. Теперь он обитает в носителе из мира носителей. Узнаёте ещё одно своё творени? А вот он Вас узнать не может! Может одеть вам на голову цветной колпак? Как Вы к этому отнесётесь?

Сидевший на кровати посмотрел на нас и писклявым голосом произнёс:

— Издеваешься Вол? Я же относился к тебе, как к своему приемнику. Доверял все тайны. В таком носителе держал твой разум ради твоего блага. Я установил, что в таких носителях разум развивается очень плодотворно. И твой разум этому подтверждение. Я собирался уже менять этого твоего носителя, просто не успел. Знаю ты мне не веришь? Но отвези меня в мой кабинет и я передам тебе все записи моих иследований, планы на будущее. Там ты и найдёшь подтверждение моих слов.

Вол посмотрел на меня. Я пожал плечами, мол поступай как хочешь. Решившись, Вол подошёл к гор професору и помог перебраться его калеке-носителю в инвалидное кресло. Я стоял в стороне и заметил, как по лицу нового носителя разума гор професора скользнула злорадная улыбка. Мгновенно насторожился. Побеждённый что-то задумал. Он явно торжествовал, его план удался. Понять, что задумал професор не мог. Отчаяно перебирал варианты, но мой разум ничего подсказать не мог. Наличие чего-то в ивалидном кресле-каталке исключил. Им пользовался Вол, о таком сценарии развития событий, професор знать не мог, а дать шанс Волу устроить ему какую-либо неприятность он бы не допустил. В коридоре тоже не могло быть ничего такого. Носитель-инвалид подвижностью не отличался. Оставался кабинет. Но мы меры предосторожности приймем. Хочется Волу ознакомиться с записями и планами професора? Ради Бога! Пусть знакомиться.

Всё это обдумывал по дороге к кабинету професора. Мы подошли, Вол открыл его и зашёл в него. Професор остался со мной в коридоре. Вол внимательно осматривал кабинет, заблокировал панель управления на столе. Обыскал стол. Кресло професора убрал в угол кабинета.

Я стоял возле каталки и наблюдал за выражением лица носителя професора. Ничего подозрительного не заметил. Професор был спокоен. Это настораживало меня. Слишком быстро он сдался, смирился со своим поражением. Такого не могло быть. Приходилось быть начеку. Напрасно Вол затеял это.

Ещё раз осмотрев всё, Вол подошёл к нам.

— Ну, гор професор! Осмотрел всё внимательно. Похоже гадости от Вас можно не ждать. С трудом в это верю. Дайте поехали! Разберёмся с Вашими бумагами.

Он закатил каталку за стол, сам обошёл стол и сел в кресло у приставного столика. Я остался стоять за его спиной, наблюдая за професором.

Професор устроился за столом, провёл по нему руками, окинул кабинет долгим взглядом и посмотрел в глаза носителя Вола. Выражение лица его носителя было спокойным, постепенно на нём проявлялась торжествующая улыбка.

— Вот мой стол. Очень много лет я работал за ним. Здесь родились мои гениальные идеи. Сидя за ним строил грандиозные планы на будущее. Теперь какое-то ничтожество хочет похитеть мой труд, мои мысли, мои планы. Неужели ты мог поверить, что я тебе всё отдам? Глупец! Я всегда готов к неожиданностям. Но я ждал их от моего последнего врага Рута, надеясь победить и уничтожить его. Я не ждал удара в спину от одного из моих ничтожеств. Без меня вы все никто и ничто. В запасе я держал последний сюрприз. Сейчас пришло время его раскрыть. Он очень прост и всем понравиться. Тем более, что ты и этот презренный разделите его со мной!

Професор схватил с подставки для ручки маленький серебристый шар, бросил его в рот и проглотил. Кабинет огласил его радостный смех.

Что руководило мной? Не знаю. Не задумываясь схватил носителя Вола, таща его за одежду выскочил из кабинета професора и понёсся прочь по коридору. Вол попытался вырваться, потом извернувшись сумел вскочить на ноги, но от моей хватки освободиться он не смог. Так и бежал вслед за мной.

Мы успели отбежать на приличное расстояние от кабинета професора. Внезапно из него полыхнула яркая голубая вспышка. Она ударила в стену напротив дверей. Окутала часть коридора и только потом громыхнуло. Бабахнуло так, что слух отключился мгновенно. Моё и Вола тела взлетели в воздух и как пушинки понесло по коридору. Затем они душевно шмякнулись о пол. Думаю на какое-то время наши разумы сжались и где-то спрятались. Говорить "разум или сознание" покинули меня не могу. Слишком много о разуме теперь знаю.

Очнулся и заворочался, ощупывая себя. Болело везде моего носителя к твёрдому полу приложило хорошо. Попытался глубоко вздохнуть. Пыль набившаяся в рот и нос, попала в горло. Забился в приступе выворачивающего внутренности кашля. Рядом зашевелился и закашлял Вол. Он почему-то откашлялся первым и сыплым, прерывающимся голосом произнёс:

— …., его мать! Професор сумел уйти хлопнув дверью. Теперь ты не сможешь посмотреть запись нашей с ним встречи. Тебе прийдётся довольствоваться моим рассказом! Вот…, мокроногий!

Услышав из его уст выражения в лучших традициях моего старого мира, я засмеялся и тут же зашёлся выварачивающим внутренности кашлем. Едва успокоился и отдышался.

— Ты в моём старом мире обжился. Пополнил свой лексикон основательно. Что это было?

— Антивещество в защитной температурной капсуле. В его желудке от температуры оболочка разрушилась и мы получили результат. Хотя нет худа без добра. Комнаты наблюдения, лаборатории програмирования разума, лаборатории с оборудованием перемещения разума, контрольного компьютера и ещё трёх вспомогательных лабораторий контроля и влияния на мир носителей всего этого больше не существует. Ты помнишь наш последний разговор в твоём мире? Тогда ты спрашивал буду ли я продолжать дело професора, воровать разумы из твоего старого мира, пересаживать разумы в носителей, помнишь?

Я кивнул головой. Для меня это был очень важный вопрос, понятно, что забыть я не мог. Вол долждался моего кивка и рассмеявшись, продолжил:

— Теперь ты можешь спать спокойно, забыть обо всех своих тревогах. Не только я, а никто вообще продолжить дело професора не сможет ещё очень и очень долго. Остался один маломощный компьтер сжатия времени или проще говоря возврата к исходной начальной точке. Ладно! Пошли собирать ассистентов и лаборантов, объявлю им о смене власти и кончине "горячо любимого" професора. Заодно и обсудим, что делать дальше? Жизнь продолжается!

Мы пошли по уцелевшему коридору. Вол отпирал комнаты-камеры. Ассистенты, лаборанты увидев его вскакивали, потупив глаза. Вол не вдаваясь в объяснения, командовал:

— Бегом в конференц зал. Живо!

Все выскакивали и возростающей толпой трусили впереди нас. На нас они не смотрели, так и бежали смотря под ноги. Из их одинакового поведения понял, что професора здесь "любили, уважали и практически не боялись". Он был для них строгим отцом, не думающем о чувствах и отношении к себе. Они платили ему темже.

Так гоня перед собой около 60 человек зашли в конференц зал. Все привычно расползлись по углам подальше от професора. Вол скосил на меня глаза и усмехнулся.

— Так золотые ребята! Помощники и последователи прошу Вас придвинуться ближе. Хочу видеть ваши добрые и любящие лица. Шевелитесь!

Только после его окрика, принудительно-приглашённые зашевелились, но каждый старально прятался за спины других, садится в первых рядах никто не стремился. Они упорно подталкивали друг друга, упорно сопротивляясь если выталкивали кого-то из них вперёд. Вол смотрел на них и резко расмеялся.

— Представляешь? Я тоже вёл себя так. Это теперь мне смешно, а в те времена я суетился как и они. Временами даже забывал, что сижу в инвалидном кресле. Пора заканчивать эту суету. Итак коллеги! За время своего отсутствия я отвык от наших реалий, о чём не жалею. Гор професор покинул нас, утилизировав свой разум и моего носителя-калеку вместе с инвалидным креслом и частью лаборатории. Теперь для вас есть занятие. Расчистить завалы и убрать то, что осталось. Сразу вас всех обрадую, осталось немного, так что ударного труда вам не достанется. Туб ты старший! Обращаю твоё внимание. Логу, Кину и Благу выдели самую трудную работу. Первым двум это в наказание за то, что шутили с креслом моего носителя-калеки, связывая колёса. Последнему названному мной ассистенту, это назначается в наказание. Он постоянно доносил гору професору, на всех ассистентов и лаборантов. Я не злопамятный, я справедливый! А теперь валите отсюда.