Земля ягуаров (СИ)

- Сейчас! - ответила иоаннитка, - только найду проклятый кремень...

Старшая нащупала камни завала и встала напротив входа в пещеру, готовая отразить нападение, как только противник преодолеет баррикаду.

- Не бойся, - из прохода донесся смутно знакомый женский голос, - это я. Я вернулся.

Голос говорил по-испански, но произносил слова с каким-то странным акцентом. И при этом звучал ужасно знакомо.

- Кто здесь? - прокричала девушка, стараясь справиться с нахлынувшим ужасом.

- Я. Твой... твоя подруга.

Эльвира почувствовала, что волосы шевелятся у нее на затылке. Несомненно, голос принадлежал зеленоглазой аристократке.

- Это правда ты?

- Я. Кто же еще?

Девушка хотела двинуться к баррикаде, но тут за спиной затрещало, и разгоревшийся факел осветил пещеру слабым светом. Впрочем, проход все так же утопал в тени, но света было достаточно, чтобы увидеть силуэт, что неподвижно стоял за баррикадой.

- Зачем вам огонь? - голос аристократки приобрел немного испуганные нотки.

Этот нелепый вопрос напугал Эльвиру гораздо больше, чем все, что произошло до этого.

- Х-хочу убедиться.... ч-что с тобой все в порядке. Анжелика, скорее! - девушка поняла, что у нее зуб на зуб не попадает. Только сейчас она осознала, что стоящая в проходе темная фигура гораздо выше и массивнее, чем пропавшая компаньонка.

Сзади подступила Анжелика, держа факел в одной руке и обнаженную скьявону в другой. Пламя осветило каменный вал и узкую расселину за ним. Света было достаточно, чтобы разглядеть легионы муравьев, что спешили поживиться внутренностями погребенного под баррикадой дикаря. За баррикадой не было ни души.

- С кем вы говорили? - Анжелика с сомнением посмотрела на Эльвиру.

- Там наша аристократка. Была. Я с ней разговаривала.

- Куда же она делась?

Эльвира лишь беспомощно пожала плечами.

- Может быть, вам все приснилось? Я ничего не слышала.

- Не знаю.

- Ладно, капитан. Наш завал выглядит неповрежденным. Я подежурю немного, а вы отдохните. Скоро выступать, - Анжелика снова окинула ее оценивающим взглядом.

- Д-да. Наверно, вы правы, - Эльвира направилась к своему плащу.

Устраиваясь на песчаном полу, она поняла, что никогда не решится рассказать об увиденном. Но эта сцена вновь и вновь вставала перед ее мысленным взором: в краткий миг, когда иоаннитка поднесла факел к проходу, Эльвира увидела в темноте два огромных кошачьих глаза, размером с блюдце. Сверкнув на краткий миг в свете пламени, они исчезли во мраке. Или же их никогда и не было?

Глава XIV. Что скрывает тьма.

Мы сами в этом виноваты.

Посмотри прямо, и увидишь каменный вал. Его возводили наспех, он слишком широк и недостаточно высок - плохая преграда для любого, кто вздумает пройти по узкому лазу меж скал. Иоаннитка сидит у стены, баюкая обнаженный клинок на коленях, и не спускает глаз со входа. Выражение лица ее остается неизменным на протяжении нескольких часов - так щерится на мир с каменной полки крипты желтый череп давно усопшего человека. Доспех, который дева-рыцарь так и не удосужилась снять, весь заляпан кровью, порыжевшей на дневной жаре. Крест, выведенный белой эмалью, едва виден на груди вороной кирасы. Она молчит. Слова не нужны.

Посмотри налево, и увидишь лежащую Доминик. Француженка давно утихла и перестала кричать, ибо ее сознание связано с телом уже слишком слабыми нитями. Это хорошо - она не чувствует боли. Рана в животе уродует ее облик, словно трещина, разорвавшая напополам уже покрытый красками холст. Смерть крадет красоту; в последние минуты жизни девушка выглядит жалкой и сломанной куклой, по недосмотру еще не выброшенной на свалку. Сестра, однако, продолжает верить в благополучный исход, она не отходит от раненой и все время держит ее за руку. Последние капли воды из фляг уходят в тряпицу, которой Мария время от времени протирает блеклые губы Доминик.

Не в силах выносить это зрелище, Эльвира закрывает глаза. Ее тоже мучит жажда, но пуще того - ожидание. Солнце, жестокосердый палач, закатывается за горизонт медленно, будто бы нехотя. Вечер приносит с собой толику прохлады, и движения пересохшего, наполненного каменной пылью, воздуха теперь немного охлаждают горящий лоб. Затем приходит темнота. Она расчетливый вор: крадет зараз понемногу, так что сразу и не заметишь пропажу. Блекнут краски. Размываются контуры. Тени распухают, словно напившиеся чернил клещи. И вот уже ты сидишь во мраке, настолько густом и плотном, что нет никакой разницы, закрыты или открыты веки. Темнота настолько плотная, что мир вокруг пропадает бесследно, и даже собственное тело начинает казаться нереальным, можно пошевелить пальцами перед лицом и не увидеть их вовсе. Пусть так. Эльвира знает, что мрак скрывает от нее: череп над крестом и напуганную девочку возле колыбели со сломанной куклой. Лучше не видеть ничего, чем продолжать смотреть на такое.

Когда она попыталась заговорить, собственный голос зазвучал скрипуче:

- Мы сами в этом виноваты. Это наша вина.

Темнота пошевелилась. Никто не возразил.

- Мы оставили своих товарищей. Бросили аристократку. Не отправились искать Клементину. Теперь обе наверняка мертвы, растерзаны солнцепоклонниками. Их тела остались без погребения.

Эльвира облизала губы и закончила:

- Их души не найдут покоя на небесах. Нас преследуют призраки.

- Доминик ранил не призрак, - ответила темнота голосом Марии. Эта уловка не обманула Эльвиру: младшая сестра не смогла бы говорить так уверенно.

- Разве?

- Призракам не нужно оружие, сестра. Это сделал индеец, человек из плоти и крови.

- Откуда тебе знать, что его руку не направила злая сила? - возразила Эльвира. Она ощутила раздражение, которое тут же сменилось апатией. Спор требовал напряжения воли, а тратить силы попусту уже не хотелось.

- Тогда золото проклято, - продолжила она, - оно забрало нашу удачу. Все шло прекрасно, пока мы не достали клад. Должно быть, Господь покинул нас.

- Мы были бы уже мертвы, будь это правдой, - сказала темнота голосом девы-рыцаря. - Не теряйте веры, капитан. Дочери Кастилии это не к лицу.

- Я так устала, - призналась Эльвира вслух, не заботясь о том, услышат ее или нет. - Где же перст Его? Почему Он не развеет тучи? Душа моя в смятении. Я оглядываюсь назад и не нахожу утешения. Если не призраки привели нас на край гибели, это сделал груз моих прегрешений. Ведь это я вела отряд.

- Вы думаете, праведники не умирают? - спросила невидимая Анжелика. - Поверьте мне на слово, смерть забирает всех без разбору, и людей благочестивых, и распутников. Вы не лучше и не хуже прочих солдат, кто когда-либо брал в руки меч.

- Так значит, Ему все равно? - прошептала Эльвира, ожидая услышать слова утешения.

Дева-рыцарь долго молчала.

- Мне нечего Вам сказать, - призналась ее голосом темнота. - Не в моих силах постичь замысел Божий, даже будь у меня рассудительность Соломона и тысяча раз по тысяче лет. Я знаю только, что посланные испытания сделали меня такой, какая я есть.

- В Ваших словах нет надежды, которую я жажду найти.

- Вы не нуждаетесь в утешении, - возразила темнота. - Спокойствие невозможно без смирения. А чтобы достичь смирения, Вам следует сначала принять и признать себя во всем своем несовершенстве.

- Какой в этом смысл? - опустошенная Эльвира закрыла глаза. - Мне известно, что я несовершенна. Я рождена во грехе. На мне лежит вечное проклятие рода людского. Скоро пробьет нужный час, мы попытаемся покинуть пещеру и почти наверняка потерпим неудачу. Дикари убьют нас, неважно будет ли моя душа спокойна или нет.

- Вы рискуете много большим, чем жизнью земной, - сурово проговорила темнота. - Пусть плоть мою пожрут черви, мне нет до этого дела, ибо она лишь временное пристанище для бессмертной души. Покаяние и чистота помыслов, вот что спасет Вас от геенны огненной.