На полпути к себе

Царапина, конечно, но она ещё раз убеждает меня не тянуть. Я ухожу в глухую защиту, и клинок Кэла не расстаётся с моим ни на взмах ресниц. Сталь звонко и надрывно шелестит, глухо позвякивает, когда контакт становится плотнее, шипит, когда острия рикт скользят навстречу гардам...

Как и любой ритуальный поединок, vyenna’h-ry ведётся до определённого момента. Как правило, пока бросивший вызов не посчитает свой гнев удовлетворённым. Однако существует опасность, что к этому времени тот, кто принял вызов, обретёт свою причину для гнева, и тогда... Всё начинается сначала. Так что понятие «первой крови» ни мной, ни эльфом не принималось в расчёт. Мы сражались со своими чувствами: каждый из нас видел сидящих на кончике рикты противника обиду, злобу, ненависть... В этом и состоит смысл: одержать победу над собой. Но как это бывает трудно!...

Никогда не смотрите в глаза своему противнику: то, что вы там увидите, может сбить вас с темпа. Смотрите на ноги или на плечи — удар рождается там, а не в глазах... Я твёрдо усвоил это правило, но сейчас не удержался: на одном из отступлений, когда рикты почти оторвались друг от друга, ваш покорный слуга, мельком проведя взглядом по лицу Кэла, понял, что дело плохо. Эльф мертвел всё больше и больше, словно наш поединок помогал тени сестры взять верх над ещё живой душой... Конечно, а как же иначе — ведь именно её кость вонзилась в дверь!...

Кэл умирал. Умирал духом, а не телом — я почти чувствовал, как слабеет связь листоухого с собственной душой, и, надо сказать, совсем этому не радовался. Хотя бы потому, что, переродившись, он может легко решиться на быстрое и безжалостное убийство. Чьё? Моё, разумеется! Да, вот такие мы эгоисты...

Надо что-то делать... Надо что-то делать... Надо... Я тщательно держу Кэла на безопасной дистанции, стараясь не расплетать клинки. Если не смогу контролировать его рикту, это будет означать неотвратимую гибель. Нашу общую гибель. И неизвестно, кому будет больнее. Есть маленькая надежда, что Кайа или Мин вмешаются, но... Это произойдёт не раньше, чем они поймут, насколько осложнилась ситуация. А они не поймут, потому что не видят то, что вижу я...

Мысли проносятся в сознании вспышками в такт бликам солнца на светлой стали. Небо разъяснивается, вот только... Холод становится сильнее. Нужно рисковать...

«Хочешь умереть?...»

Какая разница?

«Не делай того, о чём подумал!...» — взвизгнула Мантия.

Ты не можешь запретить!

«Я... прошу!...»

Прости, но я должен...

Под звонкий ритм ударов и предписанных движений так легко сосредоточиться — гораздо легче, чем в состоянии безмятежного покоя. И почему я раньше не пробовал так делать?...

Уровни Зрения легли друг на друга, и виски протестующе заныли от такого кощунственного отношения к хрупкому здоровью. Пласт Реальности чуть потускнел, и это очень мешало следить за нырками рикт, но зато я смог подробно рассмотреть, что же творится с Кэлом.

Фрэлл! Ну как же так... Почему никто раньше не помог тебе, парень?... Как дурно...

Больше всего это напоминало паука, цепко охватившего эльфа мохнатыми тёмными лапками. Тельце — пульсирующий сгусток тени — располагалось симметрично сердцу на правой стороне груди. И — росло на глазах...

Я рывком выдернул себя из ловушки Внутреннего Зрения, пропуская очередной удар, царапнувший кожу на плече. Есть всего один способ... Не очень честный — придётся каяться и замаливать грехи — но единственный... Мои пальцы на рукояти рикты напряглись, проводя через сталь клинка тоненький язычок Пустоты. Только так...

Я поймал остриё оружия Кэла и позволил стальным полоскам сплестись друг с другом — ровно настолько, чтобы эльф решил: атака захлебнулась. И как только его рикта пошла назад, я сделал быстрый и широкий шаг. Почти прыгнул...

Мой клинок недовольно звякнул, разрывая объятия, и со змеиным шипением ринулся вперёд, вдоль рикты Кэла. И когда до гарды, означавшей конец путешествия, оставались считанные дюймы, остриё моего оружия приподнялось, чтобы миновать плетёный щит, а тыльная сторона ладони, ссаживая кожу, оттолкнулась от лезвия противника...

Жало рикты вонзилось в то самое место, где сидел паук. Вонзилось, проникая внутрь слишком глубоко, потому что я поздновато начал гасить свой выпад...

Кэл вздрогнул, застывая на месте и недоумённо переводя взгляд на алый цветок, распускающийся на белом поле рубашки, а я держал рикту в ране. Держал до тех пор, пока слабый толчок рукояти не подсказал: тёмная Сущность сгинула между Складками. И только тогда я рванул клинок к себе.

Эльф покачнулся, роняя рикту, но устоял на ногах. Спустя миг (а может, ещё быстрее) выбежавшая во двор Кайа, подхватила раненого Кэла и повела в дом. Я поднял с земли полотно, в которое были завёрнуты рикты, и вытер свой клинок. Потом добрался до клинка Кэла, дабы оказать те же почести. Поморщился, посмотрев на разодранную ладонь. Потрогал пальцами грудь. Да, порезы есть, но совсем не страшные... Жить буду. И что самое важное: он тоже будет ЖИТЬ. Своей жизнью...

Я не слышал шагов. Голос Мин, тихий и чуть звенящий — почти как рикты минуту назад — прогнал мои сумбурные, но донельзя довольные мысли:

— Почему ты сразу так не ударил?

— Не мог, — честно признался я.

— Не мог? Врёшь! Мне показалось, что до последнего момента ты просто не знал, в какую точку нужно бить! — уверенно заявила Мин.

Ваш покорный слуга куснул губу. Вот ведь, мерзавка, почуяла! Впрочем, на то она и воин, чтобы видеть изнанку поединка...

— А если так? Это имеет значение?

— Для меня — нет. Для тебя — не знаю. Для эльфа — наверняка, — серая сталь глаз блеснула чуть-чуть лукаво. Или мне просто почудилось?

— Вот у него и спрашивай: ему виднее!

Она не обиделась.

— Спрошу. Непременно. Кстати... Ты достойно сражался. Тебя учил настоящий Мастер... Знавший, когда нужно остановиться и позволить ученику продолжать работать самостоятельно.

Я не сдержал нервного смешка, вспомнив свои «уроки». Ох, милая, ты даже не представляешь себе, насколько права! Мой учитель предпочитал не вмешиваться в процесс, предоставляя мне возможность теряться в хаосе ошибок и заблуждений. Наверное, так и следовало поступать...

— Я сказала что-то смешное? — Мин слегка наклонила голову, словно прислушиваясь.

— Вовсе нет! — я поспешил её успокоить, а то вдруг всё же решит обидеться?

— Ты любишь оружие? — после небольшой паузы спросила воительница, следя за риктами, которые я рассеянно перекладывал из руки в руку.

— Люблю? — хороший вопрос. Вопрос, на который я никогда не искал ответа. — Наверное, нет. Уважаю. Восхищаюсь. Ценю. Но любить... Любят обычно не тело, а душу.

— Ты отказываешь клинку в наличии души? — а вот теперь она слегка обиделась. На что, интересно?

— Ну, в какой-то мере...

— Мастер, выковавший оружие, оставляет в нём частичку себя. Иногда даже не частичку... Мастер, владеющий оружием, вкладывает свою душу в каждый удар. И ты считаешь, что сталь не имеет права на любовь?

— Имеет! Ты спросила — я ответил. Охотно допускаю, что тысячи людей ЛЮБЯТ своё оружие! А я...

— Ты просто не нашёл СВОЁ, — Мин посмотрела мне в глаза. Печально и... Заискивающе?!

— Очень может быть, — поспешно соглашаюсь, потому что следует заняться ранами, а не продолжать странную болтовню на холодном воздухе.

— В каждом клинке есть душа, — гнула свою линию воительница. — Даже в этих... юных и неопытных...

Она сдвинула брови, вновь переводя взгляд на рикты.

— Но... Этого не может быть... Дай сюда!

Клинки были бесцеремонно выхвачены из моих рук. Мин впилась глазами в сталь той рикты, которой мне довелось фехтовать. Поднесла к лицу так близко, словно хотела понюхать, и оцепенела, поглощённая непонятной медитацией над гибким стержнем. Но когда я двинулся с места, резко помутневшие серые глаза тоскливо взглянули на меня:

— Она... мертва?

Я растерянно хлопнул ресницами. Мертва? Что за глупости?!... Впрочем, если принять во внимание утверждение Мин о том, что в каждый клинок так или иначе вкладывается частица души... Очень может быть, что именно «мертва». Через полоску стали ваш покорный слуга потянулся своей внутренней Пустотой к безобразному захватчику, претендующему на место в теле Кэла... Магии в оружии не было — я не мог ничего уничтожить, но если оно, и в самом деле, обладало зачатками Сущности... Вместе с vere’mii [18] между Складками Пространства исчезла и тень души рикты...