Родовая магия (СИ)

— Оно у тебя с собой?

— Нет, в сумке, в комнате.

— Черт, — я поморщился и порылся по своим карманам. Но увы, мое разрешение тоже осталось в школьной сумке, которую я относил к себе после уроков. — Тогда сначала достань разрешение, а потом идите в библиотеку. Скажешь мадам Пинс, что тебе нужна «История» в первом издании. Найдите Ровену и рассмотрите ее хорошенько. Я сбегаю за дневником и присоединюсь к вам.

— Встречаемся в библиотеке, или сразу у Плаксы Миртл? — спросил Гарри. Я пожал плечами.

— Лучше в библиотеке. Я тоже не прочь взглянуть на Ровену. Думаю, если мы все будем знать, как именно выглядит диадема, будет лучше, — отозвался я. — Ну ладно, увидимся через двадцать минут.

Pov Гарри Поттера

Когда через сорок минут мы втроем входили в знакомый заброшенный туалет Плаксы Миртл, мы были, можно сказать, во всеоружии. Казалось, сама Судьба нам благопрепятствует: ни мы с Роном, ни Драко, не встретили по пути ни кого-либо из профессоров (которые могли бы поинтересоваться, куда это собрались студенты на ночь глядя, всего за полчаса до отбоя), ни однокурсников, (которые тоже пристали бы с расспросами), ни даже Пивза, (который просто мог сделать какую-нибудь гадость).

В библиотеке тоже все прошло гладко. Мадам Пинс, хоть и косилась на нас с Роном подозрительно, но отказать, несмотря на ворчание, не могла — разрешение у меня было действующее, и, несмотря на то, что до закрытия библиотеки оставалось совсем немного времени, книгу выдать она была обязана. К тому времени, как Малфой, держа завернутый в кусок плотного бархата дневник Риддла в руках, присоединился к нам, мы с Роном уже отыскали в книге старинную гравюру — портрет всех четырех основателей, и отдельные иллюстрации, выполненные в обычной портретной технике, изображающие всех четверых отдельно. К счастью, Ровена и там, и там была изображена в своей знаменитой диадеме. Впрочем, ничего особенно интересного в этой вещице не было — насколько я мог судить, насмотревшись за эти годы на старинные портреты, украшения такого рода были нередки. Оставалось только надеяться, что этого окажется достаточно, чтобы заставить поисковые чары работать.

Плаксы Миртл на обычном месте не оказалось — должно быть, плескалась с русалками в озере, или же подсматривала за кем-нибудь в Ванной Старост. Впрочем, нас это как нельзя более устраивало. Признаться, за прошедшие годы я успел слегка подзабыть это место — со времен второго курса бывать здесь мне почти не приходилось. Подойдя к раковинам, я склонился к той, которая, как я помнил, скрывала вход в Тайную Комнату. Обведя пальцем изображенную на кране змейку, я улыбнулся.

— Откройся, — шепнул я по-змеиному. На сей раз язык дался мне легче, чем тогда — потребовалось лишь крошечное усилие воли, чтобы представить себе, что говорю с настоящей змеей. А тогда пришлось напрягаться не на шутку..

Если для нас с Роном вход в Тайную Комнату был уже знаком, то для Драко это было в новинку. Я невольно чувствовал себя умудренным опытом старцем рядом с Малфоем, чьи глаза в кои-то веки были распахнуты в пол-лица от изумления. Они полнились пьянящей, будоражащей смесью — вполне понятного страха воочию видеть воплощение самой ужасной школьной легенды, и почти что детского восторга (как ни странно, от того же самого). Заглянув в открывшуюся дыру, слизеринец неуверенно покосился на меня.

— И что, надо просто прыгать туда? — уточнил он. — А мы шеи себе не свернем?

— Что, сдрейфил, Малфой? — фыркнул Рон, шагая к проему. — Мы с Гарри в двенадцать лет не побоялись туда сигануть, и ничего — видишь, живы.

— Вот это-то, как раз, и странно… — проворчал Драко. — Учитывая вашу способность находить себе неприятностей на пятую точку. Ладно, допустим, посадка внизу мягкая. А назад как? Как вот вы выбрались?

— Э…. — Я замялся. Малфой был прав. — Ну, в прошлый раз нас вынес Фоукс, — сказал я. — Но сегодня нам вряд ли стоит на него рассчитывать…

— И что? Опять будем орать «Акцио Молния»? — скептически поморщился Драко. — Что-то у меня нет полной уверенности, что на сей раз это сработает. Начать хотя бы с того, что дверь в сам туалет закрыта.

— Ну, вообще-то это не проблема. Нас трое, мы можем поднять друг друга чарами левитации, — сказал я. Слизеринец пожал плечами и кивнул.

— Что-то я сомневаюсь, что старина Салазар рассчитывал приходить сюда с кем-то, — заметил он. — Да и Джинни, помнится, тогда была одна-одинешенька, и училась еще на первом курсе. Как-то же она поднималась обратно. Хотя, это не в счет, ведь в ход пошли ЕГО знания… Ладно, разберемся. Ну что, пошли, что ли? Что толку стоять тут…

Странное дело все-таки — как меняется с возрастом человеческое восприятие. В прошлый раз ходы казались мне гигантскими, зловещими и полными неразведанных тайн, а предчувствие опасности и снедающая тревога за Джинни придавали мне сил и уверенности в том, что я поступаю правильно. Теперь же подземелья казались не такими уж и большими, затхлыми и пыльными, и таились там, в худшем случае, только крысы. Древние камни покрывал налет от сырости, эхо шагов тут же гасло, не успевая разноситься по тоннелям, а на сердце было как-то тоскливо. Старый детский кошмар, почти стершийся из памяти, то и дело оживал в моих воспоминаниях, но они уже не вызывали ни прежнего ужаса, ни запоздалого удивления. На лице Рона написана была мрачная решимость — он шагал рядом со мной, крепко сжав палочку, явно собираясь стереть в порошок любое возможное препятствие и ни в коем случае не допустить повторения старой истории с Локхартом, в результате которой он остался у завала, а я отправился дальше один. Ну, правду сказать, на роль Локхарта мог претендовать сейчас разве что Малфой, но Драко явно был неподходящей кандидатурой. Из всех нас, он один беспрерывно озирался по сторонам и оборачивался, хотя по Узам я не чувствовал в нем страха, ну, разве что, самую малость. На самом деле слизеринца наполняли одновременно и любопытство и что-то вроде благоговейного трепета.

— А это что такое? — поинтересовался он, ткнув вперед светящимся кончиком палочки. Небольшой шарик света отделился от нее, и послушно полетел вперед, осветив гигантскую старую змеиную шкуру, которую мы видели еще в прошлый раз. Теперь она как-то высохла и скукожилась, хотя, возможно, мне это только казалось — так же, как казалось теперь меньше и все остальное вокруг.

— Змеиная кожа, — буркнул Рон в ответ на вопрос. Драко поднял повыше палочку и приблизился.

— Вы хоть представляете, ЧТО отдали бы зельевары всего мира, чтобы раздобыть хоть кусочек от нее? — поинтересовался он, касаясь легких, высохших чешуек кончиками пальцев.

— Что-то я не помню, чтобы Снейп рассказывал нам о применении чешуи василиска в зельеварении, — заметил я. Драко покачал головой.

— Да ты что, ты хоть понимаешь, какая это редкость, Гарри?! — воскликнул он. — Чтоб в школе такому учили, в ней должен располагаться персональный золотой прииск! Во всем мире едва ли остался хоть десяток мастеров, у которых можно найти хоть щепотку порошка из толченой чешуи — и он у них даже не на вес золота, а на вес алмаза, наверное…

— Ну, и для чего он может использоваться? — поинтересовался я.

— Да Мерлин его знает, разные есть применения, — пожал плечами Малфой. — И защитные зелья есть, и яды, и воздействующие на психику… Даже лекарственные какие-то, но… Они ОЧЕНЬ редкие. Мало кто может себе позволить нечто подобное.

— Мда, Гарри, зря, выходит, мы василисковый труп тогда тут бросили, — хмыкнул Рон. — Это ж, получается, на нем еще и состояние заработать можно было бы.

— Самое смешное, — фыркнул Малфой, отходя от шкуры, — что это действительно так. Чешуя, даже такая как эта, сброшенная и высохшая, — все равно практически бесценна, а уж с живого василиска — ну, или хотя бы со свежеубитого… Я даже представить не могу, сколько она может стоить.

— Так что, предлагаешь вытащить его отсюда и продать по-тихому? — скривившись, спросил Рон, впрочем, конечно, не всерьез — скорее, обвиняя Малфоя в жажде наживы. Но Драко только вздохнул и медленно покачал головой.