Адвокат мертвых (СИ)

— Почему? — спросил мужчина и почти тут же сам нашёл ответ на этот вопрос. — Свидетели. В такую погоду никто никуда не пойдет. Всех можно найти по домам.

— Верно. Адвокат сказал передать, что ты можешь никуда не идти, остаться дома.

— Нет, я должен закончить все, что начато, довести дело до конца. Только после этого я смогу успокоиться.

— Ясно, — Аня отстранилась. — Тогда я приготовлю тебе ужин. Ты проспал несколько часов.

— И две таблетки от головы! — крикнул Кирилл ей вслед.

Девушка, замерев на миг на пороге комнаты, склонила голову и скользнула в коридор.

Мужчина остался лежать на кровати.

Осколки путешествия в прошлое еще кололи сердце, ранили душу, но воспоминания словно подернулись дымкой, не дающей вспомнить все в подробностях.

И было что-то еще, что заставляло Кирилла нервничать. Что-то из того, что он увидел, но не осознал, не успел этого сделать. Что-то было там такое, что заставило удивиться даже Адвоката.

О чем он подозревал? Ответ на какой вопрос хотел найти этот не человек? Что именно он собирался увидеть в той поездке? Уж точно не того, кто сидел за рулем джипа.

Спросить об этом, впрочем, все равно бы не получилось. Не было рядом Адвоката и не было Лэйлы.

— Аня!

— Да? — поинтересовалась девушка, входя в комнату с комплектом сменной одежды и полотенцем.

— Женщина, с нами не было женщины?

— Было привидение, но она ушла вместе с Адвокатом. Караса тоже забрали с собой.

Кирилл нахмурился. Мысль о том, что от него что-то решили скрыть, только что получила косвенное подтверждение.

— Ладно, я встаю. Спасибо.

— Не за что, — Аня, пожав плечами, вместо того чтобы идти к двери в коридор, просто сквозь стену прошла в соседнюю комнату, вызвав у мужчины глухое чертыханье сквозь зубы.

— Ну, я же мертвая, — донеслось от нее с веселым смехом. — Разве я не могу воспользоваться парочкой своих новообретенных способностей в последний день.

— Последний?

Аня не ответила.

Настаивать Кирилл не стал.

Но все же, к вопросу его взволновавшему вернулся сразу же вовремя ужина.

— Так все-таки, Аня, что значит «последний день»?

— То и значит. Сегодня мой контракт будет закончен, я отправлюсь туда… где должна быть.

— То есть…

— Да, — ясная улыбка появилась на нежных девичьих губах. — Прости, Кирилл, но это все закончится. Исчезнет как кошмарный сон.

— Я все забуду?

— Это как ты обговоришь с Адвокатом, обычно люди предпочитают забывать. Так проще. Не так больно, не так страшно потом жить.

— Я не забуду.

— Что? — Аня, убирая тарелки в раковину, повернулась. — Но почему?

— Я хочу помнить. Помнить тебя, твою улыбку, твои слова. Я не хочу забывать то, что в те дни, когда я думал, что сойду с ума от боли и ужаса, неожиданно появилась ты. Я не хочу забывать те дни, которые были полны тобой, запахом твоих духов, твоими шагами.

— Кирилл!

— Я помню, — мужчина улыбнулся, протянув руку, ласково погладил Аню по щеке. — Я помню, но позволь, я сохраню в памяти тебя вот такую. Смущенную, теплую.

— Но я же… Как я могу быть теплой? Ты же помнишь…

— Я помню. Но ты забудь. Если уж у нас осталось несколько часов… я точно помню, что где-то тут были парики тетки. И одежда Женьки из того, что здесь осталось тебе подойдет.

— Кирилл.

— И мы идем на свидание. Если уж последний день твоей настоящей жизни выдался мрачный, то мы сделаем так, чтобы последний день твоей второй — мертвой жизни был светлым.

— Это невозможно, на улице дождь! Да и…

— Спокойно, — так просто сбить Кирилла с задуманного не получалось ни у кого и никогда. — Я знаю, где ты захочешь побывать.

— Кир!

— Да-да, внимательно тебя слушаю, — мужчина поднялся со своего стула. — Торжественно обещаю не приставать, глупостей не делать и даже не говорить, на других девушек не заглядываться и развлекать только тебя.

Аня засмеялась.

— Ну, стой же, вот сумасшедший!

— Я был им всегда и таким остаюсь. Еще когда в тебя влюбился.

— Кир. Не надо. Я не хочу шумных мероприятий, каких-то мест. Давай сварим глинтвейн, включим короля Артура и как когда-то окунемся в эпоху средневековья. Это будет самый лучший конец для этой… не жизни.

— Аня, — взгляд Кирилл на мгновение потемнел, впрочем, тут же взгляд синих глаз стал ясным и спокойным. — Ты уверена, что хочешь этого?

— Да.

— Хорошо. Глинтвейн на тебе, я почищу мандарины, и мы отправимся смотреть фильм и в очередной раз спорить над тем, что же имели в виду сценаристы и режиссеры, когда создавали тот или иной эпизод.

— Точно, точно!

Адвокат нашел обоих около плазменной панели в гостиной. На диване, там, где двое сидели, стояла тарелка с мандариновыми дольками. На низком журнальном столике были цветы из мандариновых шкурок, два высоких бокала с недопитым глинтвейном, и двое ненормальных ползали по полу, где была расстелена карта средневековой Европы с карандашами в руках.

— Люди не бывают нормальными даже после своей смерти, — констатировал Адвокат, появившись посреди комнаты.

И впервые за все время, что он работал с людьми, его начисто проигнорировали. Нелюдь даже рассердиться не смог, глядя на Кирилла и Аня с непониманием и отчасти даже неверием в глазах.

— Вы двое, вы собираетесь идти?

— Да, сейчас, — Кирилл выпрямился, наставительно поднял вверх карандаш, все это время торчавший у него за ухом. — Вот видишь! Я был прав.

— Да, да, — Аня засмеявшись, подняла голову к Адвокату. В ее глазах был коктейль эмоций, но как ни вглядывалась в них голодная белая бездна, она так и не смогла отыскать там страха.

Она еще сама не поняла, что именно сотворил Кирилл, даже сама не отдавала себе отчет в том, что больше не боится смерти. Аня готова была выполнить свою часть работы.

— Отлично, — Адвокат взглянул на мужчину. — Ты идешь или остаешься?

— Я хочу до самого конца быть… причастным к этому, это же моя месть, а ты — лишь орудие, которое придает ей форму и силу.

— Слишком умный человек, — покачал головой Адвокат. — Тогда идемте, вы оба.

Две ладони с экстремальным маникюром протянулись в сторону Кирилла и Ани. Звякнули бубенцы. Первой поверх ледяной ладони легла теплая широкая ладонь Кирилла, а следом за ним свою ладошку положила и Аня.

— Не отпускайте моих рук, — велел Адвокат. — Я не уверен, что хочу нянчиться с теми, кто не понимает всей серьёзности происходящего.

Дождавшись подтверждающих кивков, нелюдь тяжело вздохнул. А затем за его спиной распахнулись вороньи крылья. В воздухе запахло жжёной корицей и кофе, раздался перезвон колоколов, и в квартире никого не осталось.

Потом был серый туманный коридор, по которому они летели. У коридора были очень тонкие, практически мыльные стенки, и за их радужной пеленой корчили рожи какие-то твари с огромными ушами, маленькими рожками и перепончатыми крыльями. Адвокат на них не реагировал, он увлекал Аню и Кирилла все дальше и дальше.

Пока на них не пахнуло запахом сырости, пока в лицо не ударило мелкой капелью дождевых брызг.

В стороне, по улице шли машины. Из открытого окна двухэтажного соседнего дома мощные басы играли что-то из немецкого металла.

За забором надрывались два огромных волкодава, с яростной злобой бросающихся на металлические прутья.

— Нас почуяли, какая досада! — против слов Адвоката досады в его голосе не слышалось, скорее доля азарта или интереса. — Ну, что ж, извинимся за вторжение прямо перед хозяином этого дома. Повторяю еще раз, не отпускайте моих рук.

Кирилл кивнул, Аня тоже.

Мимо охраны — двух бритоголовых мужчин в черных костюмах, под мышками которых очень характерно оттопыривались пиджаки, они прошли словно привидения. Их не услышали и не увидели.

Заморачиваться с поиском двери Адвокат не захотел. Оторвался от земли, и Кирилл с неким даже ужасом ощутил, что его тело стало легким и воспарило вверх, подчиняясь желанию нелюдя.

В дом они вошли через окно.