Локумтен

— 15 —

Клариса Гекслани, «История Второй Империи, Комментарии»,

1-е издание, репринт, Хальмстемская библиотека

Свернувшись калачиком на цветочной поляне, Филь спал, сунув под голову скомканный плащ. Сон сморил мальчика перед самым закатом. Проснулся он от холода, когда на небосклоне высыпали первые звезды.

Глянув на небо, Филь рассудил, что спал он недолго, вскочил на ноги и, закутавшись плотнее в плащ, поспешил к дороге, освещенной неверным светом молодой луны. Как он ожидал, ему не встретились тут никакие ужасные ужасы. Даже летающие «половики» не беспокоили его, когда он пересекал участок дороги, где они напали в прошлый раз. Правда, он обратил внимание, что собачьи глаза на жезле то разгорались, то снова затухали на пути от поворота на Менону до цветочных лугов, и это вселяло в него некоторую тревогу.

Совершенно неожиданно для себя Филь уткнулся в плотную стену тумана. Не обладая значительным опытом ходьбы по этому лесу, да и вообще по каким бы то ни было лесам, Филь знал, что чем плотнее туман, тем сильней затухают в нем звуки. А в этой белесой пелене, едва он вступил в нее, звук его шагов просто исчез.

Вспомнив, что рассказывала ему Габриэль про подобные туманы, Филь испугался. Приблизив к глазам Арпонис, он торопливо отыскал на нем фигурку «стрелка». Жезл пробудился к жизни вспышкой мертвого света, который ничуть не помог и лишь ослепил мальчика. В испуге Филь повел вокруг Арпонисом — жезл родил еще пару вспышек. Потеряв всякое представление, куда ему идти, Филь замер на месте, холодея от страха.

Недалеко от него раздался звук, будто кто-то в нетерпении лязгнул зубами, и Филь бросился бежать, но налетел на дерево и распластался на земле. Опять надавив на «стрелка», он заметил пролетевшую над ним огромную уродливую тень. Этого мальчик уже не выдержал.

— А-а-а! — завопил Филь, вскочил на ноги и побежал, выставив вперед руки, чтобы не получить деревом по лбу.

Страх подгонял его, но он же давал ему силы продираться через кусты, то и дело выраставшие на пути. Фигурку «стрелка» Филь больше не отпускал, предоставив жезлу самому делать его работу. Вспышки света следовали с пугающей частотой, но мальчик не хотел видеть, что они высвечивают. Он был занят исключительно тем, чтобы не налететь на дерево, только успевая уворачиваться от массивных стволов, выпрыгивающих на него из темноты. Пот катил с него градом, когда Филь ощутил, что бежит как будто с холма, затем споткнулся обо что-то, пробороздил животом по сырой траве и… полетел кубарем в воду. Чудом не упустив жезл, мокрый до нитки Филь вскочил на ноги и сразу снова вдавил палец в Арпонис.

Ему было так страшно, что в живот его будто положили большой камень. Руку его дернуло и потянуло. Затем из темноты на него надвинулась худощавая фигура, скользя по травяному берегу озера, в которое Филь свалился.

— Ты уверен? — спросил его низкий спокойный голос.

Филь отпустил фигурку, которая оказалась «петлей», и выдохнул с облегчением — перед ним стоял живой человек. Луна осветила его длинное бледное лицо с носом, который мог бы сделать честь господину секретарю, и ну о-очень широкие плечи. Что он тут делал в такое время, Филя мало интересовало — куда важнее было то, что мальчик теперь не один.

И тут он опять насторожился. Устремленный на него взгляд он знал — это был взгляд человека, которому ничего не стоит прихлопнуть другого как муху, взгляд бандита с большой дороги, убийцы и грабителя. От разом вернувшегося страха Филя затошнило пуще прежнего.

— Что ты здесь ищешь, дитя? — спросил его незнакомец, оказавшийся при ближайшем рассмотрении юношей, едва вышедшим из отроческого возраста.

Участливый вопрос не обманул Филя. Именно так разные тати, промышляющие в портах, должны спрашивать заблудившихся торговцев. А потом дадут по башке в темном углу, и очнешься наутро с пустыми карманами! Оставалось положиться на единственное оружие — форму. Не всякий тать отважится поднять руку на имперского служащего.

— Я должен доставить срочное сообщение Мастеру Хальмстема, — ответил Филь, копируя интонацией Лентолу и задрав подбородок повыше. — Покажите мне дорогу!

Юноша окинул его цепким внимательным взглядом.

— Вот как? — произнес он очень ровно. — Я смотрю, ты мал да удал, вестник. Как тебя зовут?

— Филь Фе! — выпалил Филь, всей кожей ощущая, что решается его судьба.

Юноша оторвал от него взгляд и повел головой, будто силясь разглядеть что-то в окружавшем их ночном тумане.

— Твое мужество заслуживает награды… Филь Фе. Ты пойдешь вон туда, — он указал на слабый просвет в сплошном тумане, — но ты не будешь использовать там Арпонис. Обещаешь?

Счастливый тем, что его отпускают подобру-поздорову, Филь горячо пообещал и быстро зашагал в указанном направлении, подальше от этого мрачного типа. Если это был сердар, о которых он так много слышал, то мальчик дорого бы дал, чтобы не встречаться с ними больше лицом к лицу.

Продолжая ощущать на себе недобрый взгляд, Филь смотрел только вперед, стараясь шагать твердо, но чем дальше, тем трудней это было делать. Удаляясь от озера, он всё сильней ощущал вокруг себя невидимую угрозу, слышал посторонние шорохи и чей-то шепот.

Один раз его схватило что-то за запястье, и леденящий холод проник внутрь его тела, но он только крепко зажмурился, упрямо продолжая переставлять ноги. Когда его отпустили, мальчик непроизвольно всхлипнул. И вдруг всё кончилось — он вышел на полосу песка прямо перед воротами замка. От радости, что страшная дорога осталась позади, Филь гаркнул что было сил:

— Опустите мост, здесь императорский вестник! У меня сообщение для Мастера!

Вдоль берега тянуло далеко не летним ветерком. В насквозь мокрой одежде Филь продрог до костей. Когда мост перед ним опустился, он уже стучал зубами от холода.

— Эй, гулёна! — раздался от ворота веселый солдатский окрик. — Живей поднимайся, да не задерживайся! В такую погоду держать мост опущенным себе дороже.

Когда Филь поравнялся с ним, тот спросил:

— Откуда идешь, вестник? Мастер спит давно, до утра подождет твое сообщение?

Филя это более, чем устраивало. Он поэтому и хотел оказаться здесь заполночь, надеясь, что Мастер будет уже спать.

— Подождет, — сказал мальчик, сдержав довольную ухмылку. — Я посижу на кухне, можно? А то я замерз. Я случайно упал в какое-то озеро на пути из Кейплига.

Солдат рассмеялся:

— Да ты, брат, враль, каких свет не видывал! Из Кейплига он идет! В такой туман даже сердары в лес не заходят, скажи еще, что демоны провели тебя сюда за руку. Признайся уж, что идешь из Бассана!

Филь не хотел терять время на препирательства и согласился, изобразив смущение.

— Дорогу на кухню найдешь? — спросил его солдат. Филь кивнул и поспешил знакомой дорогой. За его спиной раздался скрежет вновь поднимаемого моста.

Дозорная являлась самой высокой башней Хальмстема, но она же располагалась дальше всех от береговой черты, и потому ночью постовых с нее переводили на западную Мостовую. А еще у нее был высоченный флагшток, на который поднимали сигнальные флаги или штандарты. Тросом с этого флагштока Филь воспользовался несколько недель назад, когда совершил свой перелет на восточную Мостовую. Пришло время этому тросу опять послужить мальчику.

Хорошо зная замок, Филь воспользовался редко используемыми коридорами, чтобы не попасться никому на глаза, пробежал по длинному переходу в башню и взобрался по винтовой лестнице на крышу. По его мнению, самая рисковая часть была позади. Пронизывающий ветер сразу охватил мальчика, властно напомнив, что одежда на нем насквозь сырая, включая всё еще хлюпающие сапоги.