Впечатляюще неистовый (ЛП)

Сердан указал на верхнюю часть моего тела. Я сглотнула, когда заметила его взгляд. Он смотрел на мою кожу, на мои голые руки и плечи, на мой вырез ...

- У тебя что-то надето под ней? - спросил он объективно. У меня круассан выпал из рук.

- Что?

- Я спрашиваю, надето ли на тебе ещё что-то под майкой? – повторил он слегка раздражённо.

- Нет. – Внезапно моё горло снова пересохло, хотя я недавно выпила почти всю бутылку воды.

- Тогда тебе нужно спустить лямки с плеч, - ответил Сердан и придвинулся немного поближе. – Ну давай, Катц ...

- Не прикасайся ко мне! – прошипела я и откинула его руку в сторону. – Сердан, я предупреждаю тебя, я буду кричать так громко, пока меня кто-нибудь не услышит ...

- Скажи, ты что, потеряла рассудок? – Сердан встал и скрестил руки на груди. Снова его глаза вспыхнули. Но если здесь кому-то и разрешено было сердиться, то это точно мне. Сердан смотрел на это по-другому. – Ты истеричка! – набросился он на меня. – Ладно, хорошо, подожди, пока волдыри лопнут, и солома прилипнет к ним, это точно будет приятно ...

- Э? – Я опустила мои поднятые вверх руки. Внезапно я почувствовала себя довольно глупо. И совершенно ничего не понимала.

- Вот! – Сердан залез в свой рюкзак и вытащил творог. – Хорошо помогает против солнечного ожога. Попробуй, сможешь ли достать своими руками до спины. Ты ведь подвижная, не так ли?

- У тебя дерьмовое настроение, знаешь ли? – ответила я, правда немного сдержаннее, чем прежде.

- Да, оно у меня дерьмовое! И ещё как! Собственно, я хотел сегодня посмотреть футбол, что совершенно нормально. Потом ты звонишь мне, потеряв голову и только несколько часов спустя, я выполняю почти все турецкие клише, какие только существуют. Я сбежал, похитил девушку, украл, а ещё и воняю.

- Ты не воняешь, - ответила я вежливо. Сердан посмотрел на меня с угрозой. - Ну, во всяком случае, не так скверно. Немножко. Неудивительно, в такую жару. Я тоже, наверное, пахну не особо хорошо.

- Прежде всего, ты выглядишь погано.

- Спасибо, - сказала я холодно. - И чувствую себя также.

Сердан сжал губы. Он что, пытался подавить усмешку? Ах, если бы я только могла лучше видеть его насквозь, подумала я уныло. С Леандером я всегда знала, что с ним происходит - если только у него как раз не был один из его серьёзных моментов. Тогда и Леандер становился одной лишь загадкой.

- Мой отец убьёт меня, - продолжил Сердан после небольшой паузы. - Он убивает взглядами, знаешь? Он ничего не говорит и не ругается, он только смотрит на меня, а потом ... ах ... - Сердан возился с упаковкой творога.

- Он всегда вбивал в меня, не давать людям никакого шанса для предрассудков. Я не должен говорить, как турок, должен всегда быть честным, писать контрольные на хорошие оценки, не изрекать никаких женоненавистных выражений, одеваться должным образом и прежде всего не делать ничего незаконного ... а теперь ... - Он замолчал и покачал головой. - Он уже был так разочарован из-за паркура. Не потому, что я занимаюсь им, это он каким-то образом понял. А потому, что я ничего ему не рассказал и втянул в это девочку.

- Ты меня не втягивал, - возразила я. - Я начала заниматься им из-за Сеппо. Я наблюдала за ним и захотела тоже уметь так делать.

- Да, но мой отец говорит, что мне нельзя было этого допускать.

- Хорошо, а разве это не женоненавистно? Почему девочкам нельзя заниматься паркуром? - спросила я воинственно.

Сердан почти незаметно пожал плечами.

- Так ведь всегда. Если что-то случается с девочкой, и там были ребята, говорят, что они должны были защитить её. Он просто хочет, чтобы я стал порядочным парнем. Чтобы не одна турецкая шутка не относилась ко мне. Блин, он не имеет понятия, как это сложно. Есть так много турецких шуток. И знаешь, что самое смешное? Я не турок. У меня немецкое гражданство. - Сердан прокашлялся - его сигнал для начала речи, а также для её заключения. Он переходил на молчание.

Я доела мой круассан и попыталась тоже облокотиться на один из тюков сена, но концы стеблей кололи открытые места между моими лопатками. Я отпрянула и прикусила губы, чтобы не застонать. Сердан не отреагировал. Он всё ещё смотрел мрачно пред собой. Я смущённо склонила голову.

Я сама только что навлекла на него клише, которое он не назвал. А именно, что турки приставали к любой девушке, которая при счёте три не сидела уже на дереве. Или ещё хуже. Мама тоже иногда изрекала такие высказывания.

Что она сказала на днях? Что Сердан происходит из другой культуры и только поэтому развит не по годам? И брал себе всё, что только хотел? Именно это и застряло у меня в голове. Иначе я не отреагировала бы так глупо.

- Я считаю тебя порядочным парнем, - промямлила я, не смотря на Сердана. Снова никакой реакции. Это действительно станет приятным вечером. Теперь я наконец снова стала видимой и слышимой и больше не одна, но единственный человек поблизости игнорирует меня.

- Эй, я знаю один хороший, - попыталась я дальше. - Он смешной. Итак ...

Урок немецкого в школе. Учитель говорит Утцгуру: «Утцгур, построй повествовательное предложение». «У моего отца есть очень классная лавка-шаурма». «Прекрасно, Утцгур. А теперь построй вопросительное предложение». «Знаешь что, у моего отца есть очень классная лавка-шаурма?»

Левый уголок рта Сердана дрогнул. Но он всё ещё ничего не говорил.

- Ладно, у меня есть ещё другой...

- Нее, Катц, пожалуйста, не надо. Ты не умеешь рассказывать анекдоты. Всё нормально. - Теперь он снова посмотрел на меня, и я ухмыльнулась, потому что больше не было сомнений, что он собственно тоже хотел улыбаться.

В тоже время я покраснела, хотя при моём цвете лица это скорее всего было невозможно. Я щёлкнула пальцем по творогу в его руках.

- Значит, он хорошо помогает против солнечного ожога, да? - Сердан кивнул.

- Я знаю это от моей бабушки. Это был её секретный рецепт, когда моя сестра в нашем отпуске на море перестаралась. - Он скривил уголки губ и выставил плечи вперёд, в позе хвастуна. - Знаешь что, турки между прочим тоже могут заработать сильный солнечный ожог? - О, он действительно сегодня был в экстазе, перечисляя клише.

- Если выходят со своей свалки, - добавила я так же едко и приподняла лямки моей майки. - Ай ... - И тут же снова отпустила их. Они прилипли к израненной коже.

- Оставь, я сделаю это. Ложись на живот. - Я наклонялась всё дальше вперёд, пока не легла, распластавшись, как камбала, на соломе, слишком уставшая, чтобы ещё бояться или протестовать. Я больше не хотела вставать до того, как наступить завтрашнее утро.

Сердан осторожно оторвал ребристую ткань моей майки от плеч и намазал сгоревшие места толстым слоем творога. Быстро я облизала слёзы, которые бежали от боли и облегчения из моих закрытых глаз и собирались в уголках губ.

Но Сердан должно быть видел, что моё лицо было мокрым, когда поворачивал мою голову в сторону и залечивал так же мои щёки, нос и лоб. Творог приятно охлаждал и отрадное расслабление позволило мне глубоко вздохнуть.

Сердан растянулся рядом со мной на соломе и смотрел через щели в крыше наверх в ночное небо. Далеко наверху над нами пролетал самолёт. Я слышала, как он гудит.

Так как я из-за творога не могла лежать на спине, я повернула голову на бок, сдула соломинку с носа и посмотрела на Сердана. Вокруг его рта образовалась тёмная тень. Такой сильный рост бороды у Леандера наверное никогда не будет.

Но и ему когда-нибудь придётся начать бриться. При условии конечно, что ему будет позволено оставить себе своё тело. Потому что если у Чёрной бригады без проблем получилось сделать невидимым человека - что тогда они могли сделать с охранником? Ни смотря на жару, я вздрогнула.

- Ле План-де-ла-Тур, - произнёс Сердан неожиданно на фоне стрекотания сверчков.

- Что? - переспросила я сбитая с толку и убрала с его щеки паука. Это движение было совершенно естественным, как будто я никогда ничего другого не делала в своей жизни, как удалять с головы Сердана насекомых. Смущённо я забрала руку назад. - Что ты только что сказал?