Кукушка

- А на ваш взгляд, какое из них самое… ну, самое цепляющее, что ли? – поинтересовался Сергеич.

- Последнее, - усмехнулась психолог. – Хорошо еще, что короткое и похожее на латиницу, а не все эти «еси под небеси».

- Вы его наизусть помните, что ли? – ненатурально удивился голос в Audi.

Вера напряглась – в голове мелькнула мысль: «Что-то здесь не то».

- Так читайте! – уже другим тоном приказал ей Сергеич. – За мной повторяйте, если не помните! Я уже ваши заклинания наизусть успел выучить!

И Audi заблокировала двери и уже самостоятельно, не пользуясь Вериной помощью, от души газанула. Коробка переключилась на третью передачу; Вера и «а» сказать не успела, как машина вылетела на трассу, повернула в сторону Смоленской области и начала набирать скорость.

— Повторяйте: «adesticus, carem, deavimio»! – крикнул Сергеич.

— Adesticus, carem, deavimio, — послушно пробормотала Вера. Машина шпарила уже за сотню. — Что вы хотите сделать?

- Pracem, delirium, zum mond, ban set, - оборвал ее Сергеич. — Повторяй! Сначала! Повторяй вместе со мной!

Вера поняла, что из машины ей не выбраться никоим образом, зажмурилась и на пару с Сергеичем начала проговаривать слова распечатанного из интернета «заклинания»…

В какой-то момент Audi перестала разгоняться и резко затормозила; Веру вдавило в сиденье, а потом она почувствовала, что вместе с автомобилем кружится на месте. Через полсекунды как будто издалека Вера услышала звук удара металла о металл, ремень впился ей в тело, а что-то тяжелое шарахнуло в лицо и в плечо.

…Вискаря не было, зато нашелся неплохой коньяк. Сидящий на кухне Борис наливал себе второй стакан. Кажется, напряжение его все-таки отпускало.

«Вот сейчас допью – и спать», - с наслаждением подумал он, представляя, как упадет на кровать. Тут в кухню с воплем влетела бабка Аделаида:

— Боря! Аркашка уехал!

— В смысле? — тупо поинтересовался Борис. — Куда он, н-нах, мог уехать? Машина в розыске…

— Ворота открыты, ни его, ни Верки нет! — заорала взбудораженная бабуля. – Ой, чует мое сердце, что-то случилось…

- Не понял, - продолжал тупить Борис.

— Поехали! — бушевала бабка. – Буди Санька, тащи его в машину! Ой, чует мое сердце…

- Да ну вас, Аделаида Петровна, - обозлился Борис. – Чего вы несете, старая курица? Никуда он не уехал, вам все приснилось.

Бабке потребовалось всего лишь посмотреть на Бориса, и тот с удивлением обнаружил, что его тело уже встает из-за стола и направляется в комнату, где в данный момент спал Санек. Потом тело подняло Санька с дивана, перекинуло через плечо и вышло во двор, где засунуло ношу на заднее сиденье «Хонды». А сам Борис и понять не успел, как загрузился на пассажирское сиденье «Цивика».

- Боря, а что случилось? – пропищал сонный Санек сзади. – А куда мы опять едем?

Аделаида Петровна строго посмотрела на Борю, завела «Хонду», глянула еще раз и, смилостившись, вернула ему дар речи.

По крайней мере, после этого взгляда Боря смог сказать:

- А хер его знает, куда. Вон кого спрашивай, - и показать пальцем на разбушевавшуюся бабку.

- А зачем? – не отставал Санек.

- Аркашка сбежал, - коротко пояснила она. – Вы, оба, клювами не щелкайте, по сторонам смотрите… Куда его могло понести…

Боря хотел было сказать: «А вы, Аделаида Петровна, опять все прошляпили», но предпочел этого не делать. И начал вертеть головой по сторонам.

Петровна по какому-то наитию свернула на трассе в нужную сторону, и через десять минут все трое уже бежали к лежащему на боку возле отбойника Q7.

Аделаида Петровна бежала с криком: «Аркашка! Да как же так, негодный!», Борис – с воплем: «Да там же Верка, он ее угробил!», а Санек плелся за ними, причитая: «Ужас! Какой ужа-ас!» Q7 лежала на правом борту; водительская дверь не поддавалась – ее перекосило; Борис наудачу дернул дверь заднюю, - она открылась; залез внутрь, заорал оттуда: «Сраные подушки, дайте мне их чем-нибудь разрезать», получил от запасливой бабки Аделаиды перочинный ножик, разобрался в подушках, отстегнул Веру и кое-как, не без помощи Санька, вытащил ее из машины.

- Жива, - едва глянув на экстрасенсшу, констатировала Аделаида Петровна. – Ну-ка… - она наклонилась к Вере и вытащила зажатые в ее испачканной чем-то черным и липким руке иголки. Вытащив, разломала их одну за другой. И тут же, потеряв к Вере всякий интерес, встала столбом и стала пристально вглядываться в разбитую «Аудюху».

Как будто в подтверждение ее слов Вера открыла глаза, посмотрела мутным взглядом на Бориса, затем на Санька, не в тему захихикала и сказала:

- Ой, Санек, а почему у тебя над головой синим светится?

Перевела взгляд на Аделаиду Петровну и вовсе захохотала:

- А у Петровны – зеленым!

Она продолжала хохотать все то время, пока Санек вел ее до машины, и угомонилась лишь тогда, когда тот сунул ей бутылку с минералкой. Жадно допила все, что оставалось, заявила: «Ни фига ж себе сон приснился!» и отрубилась от реальности, неожиданно крепко заснув.

Аделаида Петровна продолжала столбом стоять возле Audi.

- Нет его здесь больше, - задумчиво сказала она Борису.

- А, - начал тот и побоялся продолжить.

- И среди мертвых нет, - отмела его сомнения Петровна. – Не чувствую я.

Борис выдохнул.

- Значит, все получилось? – с надеждой спросил он бабку.

- Хотела б я, чтоб получилось, - ответила та. – Ну-ка, попробуем уточнить, - вытащила из кармана мобилу и нажала пару кнопок.

- Доброй вам ночи, - заговорила она в трубку. – Мне б о самочувствии вашего пациента узнать… Родственница я! Бабушка! Как это – по телефону справок не даем? А я вот сейчас приеду! – крикнула она в трубку. Нажала на отбой и уставилась на Бориса:

- Вот что, сынок… Чую я, что Аркашка вернулся. Получилось у него все. Как – не знаю, но получилось. Но все равно проверить надо. Так что я сейчас еду в больницу, а ты тут разберись. Вон, - она кивнула в сторону Audi, - эвакуатор там вызови или как его…

Борису командный тон бабки отчего-то не понравился.

— Да ну на хер всю вашу гоп-компанию, — сказал Боря, переводя дыхание. — Вы тут сами разбирайтесь, эвакуатор или калькулятор вызывать. А мной не командуйте. Тоже мне, о куче железного говна забеспокоились. Я все сделал, что обещал. Главное, что Сергеич жив остался, а этот хлам, который здесь валяется, меня ни разу не интересует, — с этими словами он резко обернулся и пошел по трассе. Станция тут недалеко, он помнил. На электричку успеет. Рассветало. На первую в город успеть должен был.

И успел. А потом долго шел от вокзала домой — пешком. В голове не было ни единой мысли. Присутствовало только стойкое ощущение ирреальности происходящего — то, что такого, что с ним происходило последние несколько дней, могло происходить только под воздействием тяжелых наркотиков.

…Утром Борю разбудил звонок Вадима. Борис ответил на звонок, явно не ожидая ничего хорошего от паскудного коллеги. Но Вадим счастливо выдохнул: «Надо же, я несколько дней не мог до тебя дозвониться!» и как ни в чем ни бывало защебетал с Борисом, поведав ему о том, что с утра у него побывал адвокат мужа владелицы машины, расторг договор, вернул деньги, рассказал, что Борис, оказывается, действовал по указанию этого самого мужа, и велел Вадиму зла на Бориса в дальнейшем не держать ни в коем случае. А уже имеющееся у Вадима зло на Борю обменял на пять тысяч долларов.

— Да, тут твоя Volvo осталась, — как бы между прочим обронил Борис. — И… ээээ…. Когда будешь забирать, имей в виду, что бак у нее пустой. Ну мне же надо было все это время на чем-то ездить, — несколько обидчиво добавил он.

— Вот те и кубатура параллелепипеда, — ошалело произнес Борис. — За пять штук баксов мог бы и заправить литров десять…

— Но пять тысяч — это же совершенно другое! — возмутился Вадик. — Это за моральный ущерб! А бензин морального ущерба не касается!

— Я этот бензин тебе в глотку заправлю! — не выдержав, заорал наплевавший на корпоративную этику Борис. — Полный бак, 70 литров! Чтоб он у тебя через уши вылился!