Королевство поющих ветров (СИ)

 Единственный, кто сразу же вызвал неприязнь, стал молодой лорд Фирсар, приходящийся двоюродным братом Параману по линии Каэлов и дальним родственником мне по линии матери. Во всем облике этого высокого холеного мужчины проглядывала такая высокомерная фальшь, что при всем желании не заметить ее, сделать это было сложно. И дело было не в наглых взглядах, которые он бросал из-под изогнутых бровей, и даже не в открыто насмешливом тоне… В нем самом чувствовалось что-то мерзкое и опасное. Впрочем, наши чувства оказались взаимны: ни разу за неделю пребывания в Пате, кузен не выказал по отношению к нам ни почтения, ни радости.

 -Если верить слухам, - доверительно шептала рыжеволосая полная дама, приходившаяся мне троюродной теткой, - молодой человек далеко пойдет.

 Словно почувствовав на себе взгляд пожилой матроны, Фирсар кивнул своему собеседнику и резко обернулся.

 -Его отец, - как ни в чем не бывало, продолжала женщина, - был другом нынешнего Главы совета. Тарэм внимателен к мальчику и довольно часто его навещает.

 Я неопределенно пожала плечами – будущее этого мужчины меня совершенно не интересовало.

 -Мне бы хотелось о многом рассказать и объяснить, Лирамель... Ваша мать всегда была благосклонна к Пату и, надеюсь, вы продолжите ее начинания. До сих пор не понимаю, почему король не отослал Ее величество из Замка... Если бы она повторила путь герцога Керна или его самого…

 -Вы забываетесь, миледи, - в наступившей вдруг тишине, холодный, слегка хрипловатый тенор молодого лорда заставил нас обеих вздрогнуть.

 -Милорд? – взяв себя в руки, я с вызовом взглянула в его напряженное лицо.

 -Простите, Ваше величество, - он слегка поклонился, - всего лишь хотел напомнить тетушке, что герцог Керн, которого она уже не впервые ставит в пример доблести и находчивости, давно покоиться на океанском дне вместе со своим семейством. Орден способен карать отступников даже в Большом мире, и мне было бы прискорбно, смути она вас необоснованными сомнениями.

 Вспомнив безумца, едва не придушившего меня, я медленно кивнула.

 -Ты переходишь всякие границы, Фирс! – от волнения, на полных щеках женщины выступил румянец. – Тарэму стоит унять твое рвение, пока…

 -Пока что, тетя? – мужчина хмыкнул, выдержав паузу. – Вам прекрасно известно, что Глава рода Каэлов, к которому я частично принадлежу, не властен определять круг Посвященных. Однако ему интересно будет узнать, как некоторые отзываются о принципах, которые он много лет ставил во главу угла.

 -Именно, юноша, именно! Не стоит забывать, что ваши принципы мне тоже известны достаточно хорошо!

 -Не смею даже предположить, о чем речь… - молодой человек широко улыбнулся и скрестил на груди руки.

 -В таком случае, - она удовлетворенно кивнула, - мы друг друга поняли.

 -Вполне.

 Не зная как реагировать на словесную дуэль, невольной свидетельницей которой пришлось стать, я вздохнула.

 -Простите, Ваше величество, - нарочно громко произнес лорд, обратив на себя взгляды стоящих поодаль людей. – Боюсь, мы вас утомили! – кивнув пожилой даме, Фирсар развернулся на каблуках и неторопливо направился в сторону высоких дверей.

 «Странно…» - с раздражением подумала я, смотря ему вслед. Нити грядущего, только что данные в руки, одна за другой выпадали из ладоней на мраморный пол. Какая-то ускользнувшая от внимания деталь не давала срастись логической цепочке. Было очевидно, что мужчину встревожили слова родственницы, но почему? Знала ли она нечто такое о покойной королеве, чего было не известно мне и братьям?

 -Прошу извинить, Лирамель, вынуждена ненадолго вас оставить, - женщина виновато улыбнулась.

 -Конечно, леди Варинэ… Надеюсь, нам еще удастся поговорить?

 -Разумеется! - она благодарно кивнула и поспешила вслед за ушедшим лордом.

 После утомительного и долгого путешествия, хотелось отдохнуть не меньше месяца. Кристиан не возражал – первая половина ноября всегда выдавалась дождливой и дороги обычно пустовали. Однако тетя Фалина, найдя общество провинциальных родственников скучным, отказалась гостить в Пате дольше недели. Я прекрасно ее понимала, а потому в самый последний день, так и не дождавшись обещанного разговора с родственницей свой матери, приняла решение все-таки проводить герцогиню до Бартайоты. Терять мне теперь было нечего, поскольку Карлу наверняка сообщили, где именно мы находимся, а вот взглянуть на древнейший военный оплот Королевства, хотелось. Подумав, я решила, что следует все же проявить осторожность и сообщила обрадованному Фирсару, что возвращаюсь в Замок.

 Мы покинули город на рассвете восьмого дня, когда большинство людей еще спали, и в официальном прощании не было необходимости. Несмотря на то, что я стала королевой, все воспринимали меня скорее как наследницу, ведь страной, фактически, правил Карл. Была, казалось, чудовищная несправедливость в том, что мне предстояло отодвинуть брата и встать на его место. И, думаю, не я одна так считала. Впрочем, самого Карла не особо тревожила формальность его статуса: за два с лишним года у власти, он сумел завоевать доверие и знати, и простого народа. Многие его ненавидели, но никто не смел закрывать глаза на пользу, которую он приносил стране. В Королевстве была создана медицинская школа, пока крохотная, но и это было уже очень много. Впервые за много лет, под твердым руководством регента, совет Десяти родов провел ряд экономических реформ, переложив часть налогов с плеч фермеров на деревенские общины. Несмотря на громкие протесты Тарэма, не одобрившего этот шаг, сельское хозяйство улучшило свое положение, что сразу ощутили и города, и сами деревни. Цены на многие товары упали, и бедняки впервые вздохнули свободнее. Кроме того, брат привел в порядок Архив и в приказном порядке возобновил обновление старых его фондов, а так же упорядочил ведение летописей по всем крупным городам. Кристиан не зря говорил, что близнецу удалось упразднить влияние Совета – благодаря поддержке древнейших семейств, он получил такую поддержку, что Тарэм был вынужден уступать по многим вопросам. Как я поняла, мой брак с лордом Якиром Варутским являлся как раз одной из таких уступок. 

 Чем дальше мы отъезжали от Пата, тем сильнее чувствовалась разница между суетой большого города и тем видимым покоем, к которому мы, дети Ведущей линии, привыкли за оградой Сада. Я поняла, почему Арматей когда-то перенес резиденцию королей из Горгота в Белый замок. Тем самым, он оградил своих потомков от нечеловеческих условий публичной жизни. Конечно, и в Замке народа было предостаточно, но, все же, это был дом. Даже слуги и те служили из поколения в поколение и не вызывали постоянного умственного напряжения - с ними не нужно было себя контролировать.

 Вскоре пейзаж за окном кареты начал меняться: бесконечные леса остались позади, и вдоль дороги потянулись однообразные холмы с зеленеющими полями и редкими кружевными перелесками. Горы, еще недавно едва различимые на горизонте даже при ясной погоде, заметно приблизились, обретя характерные очертания. В воздухе все отчетливее чувствовалось суровое дыхание севера.

 К вечеру было решено переночевать в ближайшей деревне. На холмистой местности темнело быстро, и до Бартайоты, которая находилась всего в полусутках пути, пришлось бы добираться всю ночь.

 Деревенька, в которую в сумерках въехала карета, называлась Барсетал, и состояла всего из ста домов, большая часть которых принадлежала простому люду. Найти харчевню с постоялым двором не составило особого труда, и вскоре наша дружная компания ужинала в двух вполне приличных комнатах на втором этаже. Для утомленных путников, какого бы сословия они не были, не существовало ничего лучше горячего чая и теплой уютной постели…

 Несмотря на усталость, мы засиделись далеко за полночь. Разволновавшись перед встречей с сыном, тетя стала припоминать дни юности, и перебивать ее было неловко, да и не хотелось. Все-таки политика политикой, а узнать дела минувших дней от их непосредственного очевидца, было интереснее сухих сводок.