Сонная ученица (СИ)

Нас встретили серые крылья станции, обнимающие площадь, резкие запахи конюшни, ржание лошадей, выкрики кучеров. Дилижанс уже готовился к отправлению. Возница - молодой симпатичный парень, ползал по выкрашенной в веселенький зеленый цвет крыше, закрепляя чемоданы. Подошедшая четверка оказалась для него подарком небес.

У распахнутой черной двери, золотящейся металлическими украшениями по абрису, стояли наши будущие попутчики. Тощий храмовник, меланхолично грызущий ногти, мне не понравился сразу. Страх, зародившийся на родине, в Дальсии, не позволял относиться к служителям общественных храмов спокойно. Старая кошелка с тщательно накрученными волосами симпатии тоже не внушала. Привяжется с нравоучениями и историями о трудной жизни, хоть топиться иди.

Храмоник вцепился в меня карими глазенками и, словно подозревая в непочтении к божествам, пялился до самой посадки, лишь изредка переводя колючий неприязненный взгляд на эльфа. Пучок проявлял к нему редкостную взаимность, спешенную с брезгливостью, а когда мы забрались в дилижанс, отсел как можно дальше от объекта своей нелюбви.

Мне досталось место между Милем и Ветром. Последний отобрал у меня возможность обозревать окрестности, заслонив собой окно, и принялся рассказывать, как он пытался стянуть у чародея полюбившийся посох, да был пойман, отлуплен без применения каких-либо чар и сдан в Управу закона.

Утомленная его красноречием, я демонстративно зевнула и уже собралась устроиться поудобней, подсунув под шею скатанную в валик кофту, как встретилась глазами с храмовником. У, сыч недовольный, чего тебе от нас нужно? От эльфа в особенности? Ах да, остроухий принес присягу не просто чужому народу, а чужой расе, издавна воевавший с эльфами и людьми. За что его любить?

Я присмотрелась к нашему недоброжелателю. Костлявое лицо с мелкими чертами, как-то несуразно смещенными к нижней части черепа, покрытая бородавками шея, но длинные холеные пальцы менестреля. Синяя дорожная мантия, из-под которой проглядывает белый кружевной ворот рубашки с серебряной застежкой под выпирающим кадыком. Ты не из простых, должно быть. В местной храмовой иерархии я не разбираюсь, но у себя на родине приняла бы тебя за главного молельщика общественного храма. А поскольку мы в Калессе, ты должен еще и ведьмаком быть. Странно, я на тебя не реагирую, хотя должна бы. В ушах не звенит, между лопаток не свербит. Слабосильный что ли?…

На миг меня посетило нехорошее желание - заглянуть в его голову, поискать слабости и пороки. Интересный субъект для изучения. Но тут же одернула себя. Это не мои мысли. Это эхо соколовых уроков.

Храмовник еще раз обменялся с Пучокм "дружелюбным" взглядом, буркнул что-то своей соседке по диванчику и притворился спящим. Старая кошелка скуксилась, выудила из сумки вязание и замелькала спицами. Пора и мне сбежать от элидаровой болтовни.

Возвратилась я в явь уже на лавке в парке Трейса. Под головой неудобно расположился мешок с чародейскими амулетами (спасибо, Ветер, ценю проявленное доверие). Элидара с Милем в окрестностях не наблюдалось, а вот храмовник оказался очень хорошо знаком с нашим эльфом. Я поспешно прикрыла веки и навострила ушки.

Шепотом, боясь разбудить меня, они обменивались короткими фразами.

- Он голову тебе откусит! - шипел Пучок. - Он просил тебя это делать, дурак инициативный?

- Так лучше для вас обоих. Никто не помешает, - с нажимом в голосе возражал храмовник. - Ты среди своих обломался, и здесь бы не преуспел! А ждать, пока ты раскачаешься да пользу принесешь, никто не станет. Господин и так тебе слишком доверился.

- Да пошел ты! - насупился Пучок. - Вечно в лес с косой ходишь вместо топора.

- Ну-ну, позор остроухих. Зленная Бутыль будет в восторге от твоих похождений. Скальп с татуировкой с головы снимет, чтобы род не пятнал.

- Проболтаешься отцу, тебе не жить. Пошел прочь! - кинулся на него эльф, судя по звуку, выхватывая меч.

- Уймись, ухожу уже, - сдался без боя храмовник.

Его удаляющиеся шаги давно стихли, а я все лежала с закрытыми глазами и гадала: что у тебя за тайны, мастер боя? Я в них не полезу, но интересно очень. Тебя шантажируют, значит, есть тайны. Кстати, ты так и не рассказал мне, с какого перепуга тебя во вражий лагерь занесло, да еще в ханскую семью?

Наши спутники возвратились, и я только тогда решилась открыть глаза, невинно проморгаться и удивиться, что мы так быстро доехали. На меня посмотрели, как на рухнувшую с городской ратуши, но промолчали. Я, оказывается, отсутствовала почти сутки. Ну, и здорово! В дороге меня всегда укачивает, а так обошлось без последствий. В груди после "встречи" с Соколом было тепло и ясно, поэтому я благосклонно позволила проводить себя до гостиницы, где нам предстояло ждать прибытия Пули два дня.

… Трубу я увидела издали. Полупрозрачное, составленное из множества сегментов бледно-серое стеклянное сооружение проходило по окраине города и убегало к Мизалне, а от нее на северо-запад страны, прямиком к границам Орчьего ханства и дальше, к его столице - Стальной Секире.

На множившейся народом площади мы остановились у самых домов, чтобы полюбоваться прибытием желфуров - железных фургонов, в которых нам предстояло путешествовать. Билеты куплены, без нас не уедут. К чему тогда толкаться?

Давешний храмовник так не считал. Орудуя локтями, как крот лапами, он бесцеремонно прокладывал себе путь в людской массе, игнорируя возмущенные окрики. В драку никто не полез. Серая мантия была для торопыги лучшей защитой. Рассмотрев ее, люди замолкали: раз служитель богов торопится, значит, так надо.

Мелко задрожала Труба, пропуская через себя нарастающий гул, будто целый хор затянул длинную песню не открывая рта. М-м-м-м-м-м… Я привстала на цыпочки, вытягивая шею.

- Хочешь на плечи ко мне, Лапуля? - наклонился к уху Элидар.

Беря пример с храмовника, я пихнулась локтем. И не надо возмущенно ойкать, сам напросился!

А по Трубе, сбавляя скорость, уже катился вал огня, пожирая пространство на своем пути, и абсолютно не страшась расплавить крепкое защитное стекло. За станционным домиком он остановился, померк, и я заворожено уставилась на два самых невероятных создания во Вселенной, умудрившихся тащить за собой желфуры.

- Гениальное изобретение ирийцев, правда? - принялся объяснять мне Элидар, уже забыв о прошлой размолвке. - Фургоны на огненной тяге. Будучи в Кавире я катался на железной змее, изобретении Тары. Змеюка вообще без тягачей и Трубы ездит по железным дорожкам. Кавирцы до сих пор простить не могут, что у них идею слямзили. Процент от продаж билетов требуют. Так кто ж заплатит, если они сами делиться отказались после исчезновения великой ведьмы? Даже за деньги немалые. А сын Тары, единственный из троих отпрысков Вечной, наделенный способностями, не в состоянии их переупрямить…

Я цикнула на него, чтобы не забивал уши болтовней, и восхищенно смотрела на огненных животных. Больше всего они напоминали кошек. Гигантских таких, высотой с Трубу, то есть с четырехэтажный дом, поджарых. Огромные пылающие глаза резко выделялись на узких чуть вытянутых мордах.

Народ медленно, но верно перетекал в здание перед Трубой и уже оттуда, должно быть, в саму Пулю. Кошки терпеливо улеглись, пристроив морды на лапах, и огненные гривы - сияющие языки пламени - бились о стеклянные своды.

- Пора, Лапуля.

Ветер подхватил меня под руку и потащил к входу. В здании смотритель проверил билеты, указал на поднятый заслон, и мы по перекидному мостику проследовали в трехъярусный желфур. Коридор с множеством деверей, винтовая лестница, вытянутые спело-желтые лимоны фонарей… Здесь все было в новинку, и я вертела головой, пока меня вели к выделенной нам каюте. Глубокие кресла, столик, корзина с фруктам, кувшин с водой, полотенце. Прямо, гостиница.

Пучок с Элидаром наперебой кинулись с разъяснениями про предстоящее путешествие, про устройство желфуров, про дивных кошек. Я делала восхищенное лицо и послушно кивала, точно из уст спутников лилась величайшая в мире мудрость. Миль посмеивался над шумными проходимцами, но вслух не комментировал.