Кожа саламандры (СИ)

-Не знаю,- честно ответила я,- но доспех хочу. Хотя теперь жутковато думать, что нужно надеть его на себя. Всё равно, что платье из человеческой кожи. Бр-р-р!

-В данный момент, они не люди,- успокаивающе коснулся моей руки Лами.

-Откуда ты можешь это знать?- почему-то рассердилась я,- а вдруг они могут думать..

-Что-то я не заметил этого, когда ты валялась и умирала там на болоте. Я, конечно, не знаю! Вот и спроси об этом своего Саота!

-О! Замороженные? Судя по тому, как вскинулся Лами и ломанулся в лес, это ревность..

Губы мои, помимо воли, дрогнули в победной улыбке.

-Попался!

Готовя завтрак, я щебетала как птичка песенку про ревнивых влюблённых, когда чуть не наступила на здоровенную лапу малыша Труми. Он таращился на меня с откровенной обидой во взгляде.

-Боги! Я же так и не сняла блок со вчерашнего вечера. Малыш не может говорить со мной. Точнее, не хочет, наверное. Потому что, в принципе, говорить он может, только я не знаю его языка. Позвал бы, что ли..

Я моментально сняла блок и услышала в голове возмущённые вопли.

-Фу! Говорить он всё таки хочет. Вон, орёт даже.

-Что ты сделала с Лами?- с негодованием задал вопрос плакальщик,- он промчался мимо меня, как будто твоя змеюка порвала ему зад! Прихожу, а ты тут песенки поёшь. И в голове блок. Меня чуть не разорвало от любопытства!

-Ну, не разорвало же.. Вон, целенький, только попыхиваешь как грязевой вулканчик,- хихикала я,- и ничего особенного у нас не случилось. Понимаешь, сидхе ревнует меня к богу.

Я снова хихикнула. А плакальщик вдруг стал серьёзным.

-И чего ты веселишься?- услышала я в голове мрачную реплику Труми.

-А и вправду. Чего?- подумала я. И настроение вдруг упало.

Я поставила посуду на расстеленную скатёрку.

-Запасливый сидхе, хозяйственный,- промурлыкала я и добавила, вздохнув,- Труми, позови его,.. пожалуйста. Завтрак готов.

Дом мастера Магдариеля показался вдали ближе к полудню следующего дня. Он стоял на опушке самого большого лесистого участка территории северных сидхе. Лес уходил далеко на восток, превращаясь в таёжные заросли, переходящие в Пустынные Земли. У холмов лилу он становился похожим на буш из зарослей кустарников, а к побережью выходил песчаными дюнами, заросшими, в основном, серебристыми метёлками сорной травы и жёлтыми, чуть липкими цветками "разбитого сердца". Про них у иаров, кажется есть какая-то легенда. Надо будет узнать у бабушки, если я когда-нибудь к ней попаду.

Мастер-сидхе был очень стар. Их раса долго выглядит молодо. Старость у них короткая. Но красоту расы они сохраняют до самой смерти. Можно даже сказать, что старики-сидхе, самые красивые на Чесмене. Кожа их остаётся чистой, без каких-либо старческих пятен. Волосы не теряют густоты, хоть и становятся совсем седыми. А уж глаза - драгоценные друзы, и вовсе остаются совсем молодыми и ясными.

Взгляд Магдариеля был умным, но несколько жёстким, что слегка меня покоробило. Обычно старики вызывают, как дети, чувство незащищённости. О них хочется заботиться. А в глазах мастера была твёрдость и даже расчётливость какая-то. И слабым он совсем не казался.

Легко, одной рукой, поймал брошенный Лами тяжеленный вьюк. Мужчины крепко хлопнули ладонью о ладонь и обнялись, как родственники.

Я скромненько стояла в стороне, куда меня поставил, как столбик сидхе, по обыкновению, сняв с Витре и поймав на вытянутые руки. Ждала, когда меня представят.

-Мэги Лиира,- тихо и как-то сдавлено поклонился в мою сторону Лами. И добавил твёрже,- принцесса хомо.

Я чуть присела и кивнула. Только обозначила. Принцессы не кланяются. Тем более чужим подданным.

-Как представили, так и получите,- немного рассерженно подумала я, а потом решила, что Лами прав. Нам же нужен доспех из кожи саламандры. А это и так всё скажет за меня.

Кожу мастер осматривал придирчиво и тщательно.

-Сам обработал?- это был полувопрос, полуутверждение. И найдя подтверждение своим мыслям в сдержанном кивке Лами, добавил,- всё таки чему-то я тебя научил. И довольно ухмыльнулся.

Меня несколько обидело и озадачило, то, что старик не выразил никаких чувств по поводу того, что я, девушка, добыла кожу опасной зверюги. То есть справилась там, где оступились некоторые мужчины. А вот хорошая обработка кожи его восхитила.

Но я промолчала. В конце концов, все хорошие мастера немножко сумасшедшие, по отношению к любимому делу. Что такого, что мастера радует хорошая работа? Да ещё и того, кого он сам учил. К тому же, очень похоже, что и родственника.

Мастер прожил большую жизнь. Боюсь даже предполагать сколько ему лет. Сидхе среди всех рас долгожители. Наверняка, хороший мастер по доспехам видел-перевидел великих воинов, знаменитых охотников, высших магов. А уж историй ему порассказали!.. Со всеми преувеличениями, к которым склонны мужчины, желающие похвастать доблестью. Что рядом с ними малолетка-принцессочка, с каким-то детёнышем саламандры..

Я даже на Лами не дулась, за то, что он не расхваливал меня перед этим суровым стариком. Чего бы? Ведь это не я, а он вытаскивал мою тушку с того света после "великого подвига".

Старик заявил, что в ближайшие дни ему надо будет найти ещё какие-то очень специфические травы, которые нужны только свежими. Так как из них используется только млечный сок. И пригласил пожить в своём доме.

За ужином я объелась копчёного мяса кудума. Такой вкуснотищи я не пробовала даже на королевском столе. Впрочем, отец всегда был равнодушен к разносолам. Особенно, когда остался один.

Мясо было розовое, с белоснежными прожилочками жирка. Нарезанное, слегка подмороженным, так тонко, что сквозь него можно было читать. Оно пахло дымом коры соиты и пряными травами. Нежное и хорошо подсоленное. Мы с Труми обожрались, как снежные вши. Кажется даже мой плоский животик раздулся как шарик.

Наверное, поэтому я долго не могла заснуть. Потом мне захотелось пить. Комнату мне дали наверху. В получердачном помещении. Впрочем, уютном и тёплом. Труми уже сопел в две дырочки. Ему как раз полный животик спать не мешал. Наоборот, чем сытнее поел плакальщик, тем крепче ему спалось.

Я вертелась, пока совсем не пересохло во рту. Опасаясь, что в не знакомом доме я перебужу всех, шла я очень осторожно, чтоб ни на что не наткнуться. На лесенке было полутемно. Только полоска света пробивалась через щёлочку приоткрытой двери столовой.

К моему удивлению, ни Лами, ни хозяин не спали. Они о чём-то говорили. Даже, кажется, спорили. Моя детская привычка к подслушиванию ещё не исчезла окончательно. И я подкралась поближе.

-Она тебе нравится?- услышала я не очень довольный голос мастера и сделала стойку. Кажется у меня даже уши заострились, как у сидхе.