Магия крови

— Мы должны что-то предпринять.

— Мы должны выяснить, кто убил наших родителей, — твердо произнес Риз.

— Интересно, получится ли использовать заклинание, позволяющее найти потерянные вещи; может, нам удастся немного модифицировать его? Мы же в какой-то степени ищем утраченное.

— Возможно. — Он зевнул так широко, что его челюсть треснула.

Посмотрев на брата, я тоже зевнула.

Мы смотрели на небо; звезды светили ярко и будут светить еще долго. Я нашла знакомые созвездия: Большую Медведицу и Персея. Холодный ветер доносил запахи прелых листьев, сигарет и духов.

— Ты что, надушился? — спросила я брата.

— Нет. Я был с Даниэль.

— Класс.

— Ой-ой, тебе ли осуждать меня после твоих приключений с Николасом Парди?

— Согласна.

— Ты действительно доверяешь ему?

— Джуди он понравился, — негромко ответила я.

Риз вздохнул:

— Мы выясним правду, Силла. У нас нет другого выбора.

А я по-прежнему смотрела на звезды. Мне хотелось увидеть, как они движутся. Мне всегда этого хотелось.

Глава шестнадцатая

14 июня 1905 года

Я видела наше будущее!

Сегодня Филипп взял меня с собою в лес и научил перевоплощению. Сперва он, как обычно, предупредил меня, что перевоплощение является важной частью магического образования и его следует практиковать, но при определенных обстоятельствах оно может стать опасным оружием, которое, однако, весьма притягательно. Я обожаю все притягательное.

Я думала, что это будет очень трудным делом, поскольку Филипп, несмотря на свой богатый опыт, прилагал массу усилий, чтобы превратиться, например, в сойку. А я… я просто стала ею, и все! Я как будто всю жизнь летала — настолько мне было комфортно в теле птицы. Впервые воспарив к небесам, я была счастлива, а когда вернулась в свое тело, я весело смеялась. Мне было радостно. Филипп с интересом наблюдал за мной. Он спросил:

— Ты не чувствуешь себя изможденной?

Я улыбнулась и окинула Филиппа взглядом: его светлые волосы, спадающие ему на лоб, расстегнутую жилетку, длинные тощие ноги. Я покачала головой и сказала:

— Я жива.

Затем опустилась на траву рядом с ним, обняла его и поцеловала в губы.

— Джози, — протестующе произнес он, отталкивая меня.

Я состроила злобную гримасу, тем самым рассмешив Филиппа, и он, покачав головой, коснулся моей горячей щеки:

— Джози, ты просто опьянела от магии.

— Да!

Филипп рассмеялся:

— Я никогда не получал удовольствия от перевоплощений. Они опустошают меня и выводят из строя на долгое время. Я думаю, ты могла бы перевоплотиться даже в человека, если бы захотела. Ты сможешь быть в его облике, пока не надоест.

— В человека? — Его слова поразили меня сильнее, чем молния.

Множество мыслей закружилось в моей голове. Как получить от этого удовольствие? Филипп, как будто поняв, о чем я думаю, покачал головой:

— Джозефин, это не игра. В эпоху Диакона мужчин и женщин убивали за это — за все, чем мы занимаемся.

— Убивали? Неужели нас надо убивать за то, что мы занимаемся магией? За заклинания и лечение?

— Мы же чародеи, маленькая фея.

Я поднесла руки ко рту и вгляделась в темноту окружавшего нас леса. Я и раньше подозревала нечто подобное, но никогда не говорила об этом вслух.

— Чародеи… — повторила я, стараясь сохранять спокойствие. — Но ведь наша магия не от дьявола.

— А тебе никогда не приходило в голову, что я могу быть приспешником дьявола? И что я обучаю тебя темному искусству?

— Я знаю, что ты не он, ведь ты даже не целуешь меня.

Филипп рассмеялся, взгляд его переместился на мои губы, и я поняла, что он хочет меня поцеловать.

Я задумалась над его словами о том, что за наши дела нам грозит смерть, и вдруг поняла, что меня это не волнует. Я обладаю настоящей силой, и никто не сможет пленить меня. Моя кровь превращает металл в воду; я могу проходить сквозь стены, открывать любые замки, превращаться в кого угодно. Мы непобедимы, Филипп и я! Ни Бог, ни дьявол нам не указ.

Каждый день, каждый момент жизни — когда мы запирались в кабинете, когда собирали травы, камни и удобрения за городом, — был занят мыслями о Филиппе. Наши пальцы сплетались, а кровь смешивалась. Я его боготворила, и больше всего на свете мне хотелось, чтобы он полюбил меня.

Глава семнадцатая

НИКОЛАС

Я спал с открытым окном и к утру, когда стало холодно, завернулся в простыню и стал похож на червя. Мне вновь снилось, как я превращаюсь в собаку, и я в ужасе проснулся как раз в тот момент, когда зазвонил будильник в моем телефоне.

Когда я оделся и спустился в кухню, времени почти не осталось. Поэтому я схватил сладкий пирожок и сразу вышел во двор встречать эвакуатор. Я так торопился, что в очередной раз наступил на садовые башмаки Лилит. Лучше бы она держала их где-нибудь в другом месте, тогда они бы не летали от моих пинков по всему двору.

Уже наступил ноябрь, и земля была мерзлой.

Я забрался в кабину эвакуатора, и водитель, парень во фланелевой рубашке, тут же пристал ко мне с болтовней о «Сент-Луисских Баранах», [20] которые играли в это воскресенье. В конце концов, поняв, что мне плевать на футбол, он от меня отстал, и я смог отвернуться к окну и помечтать о Силле.

Я вспомнил о вечеринке, устроенной Эриком, на которой мы танцевали, и мне почему-то пришло в голову, что там же, совсем рядом, находится станция автотехобслуживания. И «Королевская сыродельня». И бар с неоновой рекламой пива в витрине. И магазин метизов и инструментов. И три антикварные лавки. Отлично! Ведь это так удобно, когда все, что тебе может понадобиться, к примеру антикварная мебель, пиво или молоток, есть в одном месте.

Сразу за стеклянными раздвижными дверями продовольственного супермаркета располагалось крохотное кафе миссис Эйприл Макги, и ровно без пятнадцати десять утра в субботу вдоль прилавка выстроилась длинная очередь.

— Я в полном отпаде, «Королевская сыроварня», оказывается, не единственное место для молодежной тусовки в Йелилане, — произнес я.

— За такое открытие ты платишь. Мне две ложки сахара.

Я рассмеялся и пошел за кофе. Через несколько минут мы уже были в магазине метизов — рассматривали стенд с инструментами.

— Тебе чего-нибудь нужно?

— Молотки, — ответил я.

Он улыбнулся:

— Ну ты даешь! В Чикаго что, нет молотков? Или ты не знаешь, как они выглядит? И кстати, ты сказал «молотки», во множественном числе?

— Ну да. Для клуба драмы. Мы… нам, участникам актерской труппы, надо соорудить для спектакля несколько платформ на этой неделе.

— А, вот оно что…

Я, потягивая вкусный — что меня немало удивило — кофе, подошел ближе, чтобы получше рассмотреть молотки, висевшие на небольших металлических крючках. Молотки были самых разных размеров; у одних рукоятки были величиной с мою ладонь, у других — с предплечье. Были и совсем маленькие молотки, и я затруднялся сказать, что ими можно делать. Рукоятки были либо деревянные, либо из прочного пластика; некоторые были покрашены, другие нет. Я неожиданно подумал, что мне вообще незачем знать, кому и для чего требуется такое разнообразие инструментов.

Отвернувшись от стенда, я увидел у прилавка Эрика. Я подошел к нему:

— Могу я спросить тебя кое о чем, что наверняка покажется тебе странным?

— Конечно, — ответил он, с безразличным видом пожав плечами.

— Ты слышал какие-нибудь странные слухи о моем дедушке?

— Мистере Харлае? — Эрик, прищурившись, взглянул на меня. — Да, слышал. Он жил рядом с кладбищем.

— А что тут странного?

— Ну, было и кое-что еще…

— И что же?

Эрик посмотрел на меня так, словно хотел убедиться в том, действительно ли я хочу знать, о чем болтают местные.