Темные Волшебники. Часть вторая. Сила (СИ)

Недавнего просветления как будто и не было. И спокойствия — тоже.

Один ступор остался. Из разряда не-вижу-зла-не-слышу-зла-не-говорю-о-зле — вдруг пропадет само?

Потому что сколько бы не предсказывали сфинксы смертей, сколько не мерещилась всякая ересь под действием магии, есть определенный предел и человеческому сознанию. Пусть оно и принадлежит магу.

Особенно, если оно принадлежит четырнадцатилетнему магу.

— Полегчало? — хрипло рассмеялась над ухом Беллатрис, фамильярно приобнимая пошатывающегося Гарольда за плечи. — Мы тут уже второй час развлекаемся, пока ждем кое-кого…

Она стянула с лица свою грязно-белую, всю в кровавых разводах маску и попыталась нацепить на Гарри, но он отбил ее руку, и маска отлетела в сторону, куда-то в траву.

— Вот умора-то, — хихикала Лестранж Поттеру прямо в ухо. — Ты представь только! Второ-о-ой ча-а-ас. И кого мы ждем, а? Джереми Поттера? Или Гарри Поттера? А вот и нет!

— Белла, хватит, — приказал из своего вороха тряпок Темный Лорд, и она тут же умолкла.

Почтительно кланяясь, отпустила Гарри, на прощание скользнув испачканной в земле ладонью по его лицу, и попятилась в нестройный полукруг Пожирателей.

Слишком мало их было — явившихся на зов. Похоже, лишь немногие решились, когда Волан-де-Морт действительно призвал их. Но ничего, скоро и остальные подтянутся — как только поймут, что на этот раз дело выгорело. И что примкнуть к предполагаемому победителю лучше заранее. А то вдруг потом не успеют засвидетельствовать свои почтение и верность?

— Зелье готово, Повелитель, — с дрожью в голосе доложился Питтегрю.

Среди Пожирателей прошли тревожные шепотки.

— Начинайте, — властно отозвался сверток.

Шепот смолк, и снова стало тихо. Ненадолго.

— Кость предка, отданная без согласия. Возроди своего сына! — торжественно и нараспев произнесла Беллатрис Лестранж, извлекая из складок платья осколок берцовой кости. Приблизившись к котлу, она с поклоном опустила свое подношение в кипящее зелье и выдохнула в самые лопающиеся пузыри на его поверхности: — Anima.

— Плоть слуги, отданная добровольно. Возроди своего хозяина, — выдавил Хвост, горбясь и сжимаясь, и становясь еще меньше. Опасливо оглядываясь, он почти что подполз к котлу и, вытянув над ним руку, после недолгих колебаний смахнул ее по самое запястье режущими чарами. И провыл куда-то в огонь, кутая кровоточащую культю в тряпье: — Corpus!

— Жизнь противника, взятая насильно. Стань ключом к возрождению, — бросил, чересчур внимательно разглядывая покосившийся деревянный крест над одной из могил, Люциус Малфой. Его платой за возвращение господина к жизни стало вязко плещущееся содержимое склянки. Темное и густое, распространяющее сладковато-мясной запах. Малфой вылил всю кровь из склянки и отчеканил: — Ars magica malefica.

— Что дальше, Поттер?

И над кладбищем снова повисла тишина.

Как на странно, Пожиратели действительно ждали реакции Гарри. Будто он должен был знать. Будто он был участником заговора. Будто он был одним из них, и только поэтому оставался жив — иначе все та же Беллатрис не преминула бы раз и навсегда прояснить вопросы относительно ее погибших дочери и зятя. Да и не у нее одной к Поттеру были счеты. Ко всем Поттерам.

— Последнее слово за тобой, Гарри, — терпеливо произнес Темный Лорд.

Он ничуть не торопился. Вообще. И не дергался. И не нервничал. И, похоже, не был подвержен ни одной нормальной эмоциональной реакции, применимой к людям, годы спустя достигшим чего-то уже давно страстно желаемого и боящимся, что прямо сейчас все сорвется к чертям.

Вместо того чтобы лихорадочно соображать, как бы вытащить из этого кошмара хотя бы самого себя, если размазывающий сопли и слезы по траве и явно неадекватный Джереми навряд ли подлежит спасению, Гарри думал совершенно о другом.

О том, почему Волна-де-Морта совершенно не волнует возможность провала. Была же вероятность, что его ритуал, его драгоценное возрождение, может накрыться медным котлом. Какой бы малой не была эта возможность, она все же есть. А это значит, что человек, шедший к своей цели так долго, как бы ни был идеален его план, просто обязан испытывать волнение. Будоражащий трепет. Хотя бы нервную дрожь чувствовать, на крайний случай.

Хоть что-нибудь. Хоть чуть-чуть. Самую капельку.

Если только не одно-единственное «но», в их случае перевешивающее все разом. Гигантское, жуткое, невыносимо страшное и самое отвратительное «но» из всех известных Гарри Поттеру. Подстава самых невероятных масштабов.

То самое главное, что он пропустил и от чего ему отводили глаза весь этот день и задолго до него.

— Завершай ритуал, Ангол.

И Гарри понял, что действительно говорит — губы шевелились против его воли. Как будто им управлял посторонний.

А он сам уже несколько секунд без единой мысли в голове пялится в спину болтающего о каких-то пустяках с Министром Дамблдора.

* * *

— Дамблдор.

Получилось невнятное клокотание вместо оклика.

Гарри прокашлялся. Горло саднило, тело слушалось с трудом, и он все еще никак не мог понять, что происходит.

То есть понять-то умом понимал, но помогало это не шибко.

— Профессор Дамблдор.

Уже лучше, но тот все равно будто бы и не слышит — беззаботно треплется с Фаджем о шансах Хогвартса на победу, о результатах отборочных матчей по квиддичу и еще о какой-то абсолютно не имеющей ни смысла, ни отношения к происходящему чуши.

Гарольд с трудом подавил подкатывающую к горлу тошноту.

Пока они стоят тут, обсуждают погоду и ставки на Чемпионов, Джереми остался на кладбище в окружении Пожирателей совершенно один. А телом Гарри Поттера управляет Ангол.

А на кресте подвешена за вывихнутые и посиневшие запястья верхняя половина тела отца.

И эта картина будто намертво отпечаталась на внутренней стороне век — стоит только глаза закрыть, как…

— Дамблдор, черт вас подери! — Поттер дернул его за плечо, разворачивая лицом к себе.

— Ангол, что за… — вскинулся директор.

— Ангол — там.

Непонимание на лице Дамблдора слишком быстро сменилось обреченностью. Еще одно «слишком» в длинной цепочке роковых событий этого дня.

Знал он все, старая сволочь. Заранее, очень давно, еще наверняка до того, как провел ритуал призыва духов Триады в этот мир. Не мог не знать — у него был Сорвин, еще раньше был верный товарищ, с которым они даже умудрились сорвать свое посвящение. А такие штучки без детального понимания сути вопроса не провернуть.

Перед глазами неожиданно четко вспыхнула картинка с кладбища: бурлящий котел, Хвост, держащийся на почтительном расстоянии, и Джереми в кругу Пожирателей Смерти. Из тьмы, из отбрасываемых надгробиями могил выходят все новые и новые маги — все как один в мантиях с капюшонами и масках.

То ли еще будет.

— Где они? — уже Дамблдор схватил Гарри за плечи, встряхивая его. — Где?

— Не знаю я! — сорвался тот, отшатываясь. — Заброшенное кладбище, там до черта Пожирателей, Волан-де-Морт хочет возродиться…

— Тише, без истерик, — со спины Дамблдора к ним подался из мило беседующей судейской компании Грозный Глаз Грюм.

— Аластор, у нас крупные проблемы. Мы должны немедленно… — начал директор Хогвартса, но тут же замолчал, когда конец волшебной палочки Главы Аврориата уткнулся ему в спину.

— Крупные, Альбус, очень крупные. Но только очень медленно, — оскалился тот. — Торопиться теперь некуда. Я так понимаю, все пошло по плану, — он коротко глянул на Гарри. — Раз ты выжил и стоишь тут, то тот маг, Ангол, уже у Лорда?

— Аластор, так все это время тем таинственным «шпионом» был ты? — на удивление миролюбивым тоном спросил у него Дамблдор. Даже вроде как с издевкой. С дружеской подколкой.

Таким тоном обращаются к приятелям, которые не предавали в опасной ситуации, когда на кону каждая секунда промедления.

— И не я один, — широко оскалился Грюм.