Мир под Контролем. Фактор Трикстера

Костик томился в карцере, но его это не смущало. Если бы я не приказал ему присесть на железную лавку, он так и стоял бы навытяжку всю ночь. Сон ему не требовался, как и пища. Приказам скелет повиновался беспрекословно. Идеальный слуга! Вот только мне слуга не требовался, но и бросить беднягу на произвол судьбы я тоже не мог. Приручил — отвечай!..

— Вик, Лис, вы не торчите тут без дела, — задумчиво посоветовала Лена, не отрываясь от экрана компьютера. — Пошатайтесь по городу. Если там начнутся проблемы, ваше присутствие не будет лишним.

— Есть, шеф! — козырнул Вик, тяжело поднявшись с кресла и отставляя недопитую кружку с кофе в сторону.

Я сходил за Костиком: не оставлять же девушек с ним наедине. И мы втроем отправились в ночной патруль — все лучше, чем сидеть без дела, выкуривая сигареты одну за другой.

Мы кружили по центру, стараясь прочувствовать его дыхание и сообразить, чего, собственно, ждать от этой ночи.

Пока ничто не нарушало спокойствия, но то тут, то там виднелись в тусклом свете фонарей небольшие группы людей, которые быстро расходились, лишь только к ним приближались полицейские, но через некоторое время собирались вновь, становясь все многочисленнее, едва те отправлялись восвояси.

— Я думаю, Козлов давно это затевал, — Вик, прищурившись, наблюдал за одной из таких групп, состоящей преимущественно из молодых людей не старше двадцати пяти лет. — И начал воплощать в жизнь, как только прибыл в Чертанск. Может быть, ради этого он и приехал! Я читал про трикстеров — они по природе своей революционеры, анархисты! Они не терпят порядка и банального хода вещей. Они любят разрушать, но не любят создавать. Они авантюристы, искатели приключений, рисковые ребята. И главное, они любят веселье!

— Да уж, повеселимся мы сегодня…

— Если получится захватить Козлова, то все успокоится само собой. Не может революция состояться без вождей!

— А может быть, все это лишь прикрытие для новой аферы? А? Самой масштабной из всего, что они уже натворили!

— Все может быть, но чем революция не афера? Куда уж масштабнее?

— А зачем это ему? Только лишь из личной антипатии к любой власти?

— Я не знаю, Лис, — Вик пожал плечами. — Но я верю, что этот тип может добиться чего угодно, если приложит усилия. Талант, чтоб его…

Вот в это и я верил. Козлов заставил себя уважать за очень короткое время. И если уж он что-то задумал, то лишь мы сумеем ему помешать. Больше просто некому…

С десяток автозаков остановились прямо на центральной площади города, а из подъехавших следом автобусов высыпали на улицу вооруженные люди в форме. Власти готовились к неприятностям единственным доступным им способом. К машинам вели задержанных, пока еще достаточно редких, и грузили их без разговоров внутрь. Мы остановились неподалеку, заглушив двигатель, и молча наблюдали за происходящим.

— Если будут жертвы, я этого Козлова потом хоть из-под земли достану! — пообещал Вик. И этому я поверил. Мой напарник не любил бросать такие клятвы на ветер, и напрасных жертв он не прощал никому.

— Почему именно в полночь? Ты не думал?

— Не знаю, удобное время. Начало отсчета. Ноль часов, ноль минут…

— Вот именно, начало отсчета…

— Смотри, что там происходит? — Вик ткнул пальцем куда-то вдаль.

Поначалу я не заметил ничего необычного — двое полицейских вели к автозаку мужчину, и только присмотревшись, я узнал в задержанном капитана Атабаева. Был он в гражданской одежде, шел легко и непринужденно, словно не тащили его к машине, а вежливо поддерживали под локотки, дабы не упал.

— Подозрительный тип, — констатировал Вик, который капитана прежде видел мельком только раз на фотороботе, но великолепным чутьем охотника определил некое несоответствие поведения задержанного с тем, что происходило.

— Сам, что ли, сдался? — не поверил я. — Это же Атабаев!

— Правая рука Козлова? — удивился Вик. — Зачем ему сдаваться?

— Правильнее спросить, зачем ему в автозак! Сколько времени?

— Почти полночь.

— Значит, им уже пора начинать представление.

И словно в подтверждение моих слов автозак, в который минутой ранее загрузили Атабаева, мелко затрясся. Несколько полицейских кинулись к нему, но автозак, с выключенным двигателем, внезапно завертелся по часовой стрелке.

А на широком проспекте, выходящем прямо на площадь, в тот же момент показалась толпа, не менее трехсот человек, а может, и более. Они шли прямо по дороге, заставляя машины тормозить и жаться к обочине. Из смежных улочек и переулков по двое-трое выходили люди и вливались в толпу. Она росла с каждой минутой, но агрессивных действий не предпринимала. Человеческая масса просто двигалась вперед, словно на демонстрации, а вскоре с другой стороны проспекта показалась вторая колонна, идущая навстречу, еще более многочисленная.

Полицейские спешно строились в защитные ряды, прикрываясь большими щитами. Кажется, началось!..

Автозак все крутился без устали, потом резко прекратил вращение и покатил вперед. Полицейский, сидевший за рулем, выпрыгнул из кабины, и, с трудом поднявшись на ноги, перекрестился. Мотор у машины не работал.

К площади неслись автобусы с подкреплением, а две толпы с радостным гулом сливались в одну.

Как ни странно, в сторону блюстителей правопорядка пока не летели ни пустые бутылки, ни камни. Люди практически не разговаривали между собой, и остановились, немного не дойдя до центра площади, напротив полицейских, а самоуправляемый автозак докатился до толпы и замер на месте.

Воцарилась гробовая тишина. Ни со стороны полицейских, ни со стороны демонстрантов не доносилось ни единого звука.

И тогда с негромким скрипом дверь автозака распахнулась. Из недр машины лениво, словно даже нехотя, вылез человек. За ним легко выпрыгнул второй и, оглянувшись, поклонился толпе. Это был капитан.

А первый — невысокий, с тростью, в другой руке держал короткую палку-жезл. Козлов, собственной персоной! И когда только он успел оказаться внутри автозака?..

— Срочно звони чистильщикам, — сказал я Вику. — Работы им предстоит много!

Пока мой напарник лихорадочно искал номер в телефоне, на площади начали происходить странные вещи.

Во-первых, оружие, которое держали в руках полицейские, неожиданно стало очень горячим, и они бросали его на землю, изумленно при этом ругаясь.

Во-вторых, собравшаяся толпа замерла на мгновение и вдруг запела слаженным хором «Интернационал». Это было настолько неожиданно для всех, что полицейские начали пятиться назад.

— Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!..

Текст я помнил хорошо и вдруг поймал себя на желании подхватить слова и петь со всеми остальными, крича во все горло. Кажется, Вик заметил мое состояние, потому как отвесил мне оглушительную пощечину, и желание петь тут же пропало.

А неугомонный Козлов уже дирижировал импровизированным хором, с энтузиазмом размахивая коротким жезлом, вместо дирижерской палочки. Атабаев же в действии никакого участия не принимал и просто стоял с ним рядом, мрачно оглядывая ночную площадь.

Я слышал прежде о подобных массовых помешательствах, когда люди внезапно обретали невыразимую тягу к пению, и пели по отдельности и хором, пока не сваливались с ног от усталости. Но лично я такое наблюдал впервые.

Вот и пригодился Козлову жезл, полученный от корпуса некромантов. Он мог поднять несколько кладбищ, а предпочел энергию жезла употребить таким мирным способом, заставив всю площадь петь. Удивительный человек!

— Пора брать! — решил я. Вик кивнул.

Мы вылезли из машины и быстрым шагом направились к нашим злодеям, обходя поющие народные массы. Костик молчаливо следовал за нами. Капитан почти сразу заметил нас, хотя ночью в такой толпе мне казалось подобное невозможным, и сказал пару слов Козлову. Фининспектор повернулся к нам лицом и помахал рукой.

Мы лезли в самый эпицентр происходящего, и мне это очень сильно не нравилось. Но и выбора не было. Действия Козлова переходили все границы.